Саид не удержался – вскочил с кресла и прильнул к окну, жадно раскрыл глаза. Шар теперь ехал гораздо быстрее, чем по кривым улочкам Рабата, и невозможно было рассмотреть ни встречные мобили, ни пешеходов – лишь проносилось мимо что-то яркое и пёстрое. Дальше от травяной дороги поблёскивали стёклами сквозь листву ровные ряды разноцветных коттеджей. Жилые кварталы перемежались зеркальными кубами офисных зданий, парками, бассейнами, взлётными площадками воздушных машин. Наконец шар свернул в тихую боковую улицу, затормозил, встал перед решётчатыми воротами. Здесь всё было стилизовано под совсем старую Москву. На каменных столбах горделиво сидели каменные львы. В чугунную вязь ворот вплетались золотые вензеля с конскими головами. Вдали, в глубине яблоневого сада, желтел особнячок с фронтоном и колоннами.
Пока ворота открывались перед мобилем, Саид успел прочитать табличку на столбе: "Рианнон Биосервис™. Земной филиал. Исследовательская клиника". Они въехали в ворота, встали перед домом. Вслед за Бренданом Саид шагнул наружу, навстречу свежести сада и пьянящему запаху незнакомых цветов.
С крыльца особняка к ним уже спускался местный врач в белом комбинезоне – низенький, полный, длинноволосый…
Приглядевшись к нему, Саид вздрогнул и замер.
У него в Рабате гости из Колонии одевались благопристойно – в закрытые платья или просторные комбинезоны, какой был и надет и на Брендане. Но комбинезон здешнего врача облегал его плотно, как вторая кожа – без единой застёжки и шва – и не скрывал ни одной складки его довольно-таки пухлого тела. Но самый ужас был не в одежде. Саид смотрел на врача и не мог понять, какого он пола. Комбинезон обтягивал весьма внушительную пару грудей, а между ног… Вот оно, начинается, в панике подумал Саид. Вот они, гнусности космиковской жизни, которыми, бывало, стращал имам… Биомодификации и всё такое… Двуполый доктор – лицо было обыкновенное, круглое, нос картошкой – улыбнулся (или улыбнулась) приветливо, но как будто насторожённо.
– Привет, сынок! – Голос был тоже ни мужской, ни женский. – Ты и есть тот самый Саид? А я мас Валли Шефер, будем знакомы. Как себя чувствуешь?
Саид перевёл дыхание и взял себя в руки. Быть невозмутимым. Ничему не удивляться. Не выказывать страха ни перед чем.
– Чувствую себя хорошо, – ответил Саид. Действительно, лихорадку и зуд сняло как рукой, да и опухоль совершенно исчезла. – Я уже здоров?
– Надо сделать кое-какие анализы, – уклончиво ответила (или ответил) Шефер. – Это не больно, не бойся.
Саид раздражённо скривил рот – почему его успокаивают как маленького? Он и так был готов потерпеть. Тем временем врачи заговорили между собой по-ингилийски. Тон Шефера был начальственным, поэтому Саид решил условно считать его мужчиной.
– Поздравляю, Лу, ты в рабочей группе. – Почти все слова были понятны Саиду, но смысл оставался загадочным.
Брендан удивлённо поднял брови.
– Я? За что такая честь?
– Не спеши гордиться, дорогой. Гриффит просто не хочет огласки. Чем меньше людей в курсе дела, тем лучше.
– Всё так серьёзно?
– Два красных квадрата, – Шефер значительно пошевелил маленькими бровками. – И с тебя, конечно, гарантия неразглашения. Впрочем, это тебе расскажет Конти. – Он покосился на мальчика и как будто спохватился: – Ну, пойдём-ка, сынок. Пара анализов, это совсем недолго.
Саид только таращился по сторонам, пока его вели по коридору. Ничего особенного в самом коридоре не было – светящиеся матово-белые стены, диванчики – но вот люди… Ох и странные люди встречались по пути. Ещё более странные, чем мас Шефер.
Большинство встречных были в белых врачебных комбинезонах, таких же бесстыдных, как и у Шефера. Но попадались и вовсе голые – и мужчины, и женщины – одетые лишь в сандалии, толстый браслет на запястье и металлический обруч вокруг черепа. Саид, багровея от смущения, отводил от них глаза – и всё-таки успевал заметить, что у многих на животе нет пупка… Встречались чернокожие, как Брендан, и желтокожие, люди с красными, синими, зелёными волосами… но даже эти выглядели почти нормально по сравнению с некоторыми… о Аллах, людьми ли вообще?
Эти существа, огромного роста даже для космиков, головастые, большеглазые, мертвенно-бледные, как личинки, с рахитично тонкими руками и ногами – ездили в инвалидных креслах, каждый с прозрачной маской на лице. Саид принял бы этих головастиков за больных, если бы не докторские белые комбинезоны (к счастью, они хотя бы были одеты). Наверное, это и были магоги, ублюдки ифритов и людей?… Наконец Саида ввели в просторный белый кабинет с единственным креслом посредине. Окно во всю стену смотрело в сад, над креслом нависали многорукая металлическая машина.
– Раздевайся, сынок, и залезай, – Шефер указал на кресло. – Придётся немного поскучать.
Машины внушали Саиду страх, но всё оказалось действительно очень скучно. Следующие полчаса он неподвижно просидел в кресле, пока врачи водили по его телу какими-то пищалками, кололи ужаленную руку тончайшими иглами (было не больнее, чем от укуса комара), обменивались непонятными фразами и разве что изредка покрикивали ему, чтобы не ёрзал.
– Долго ещё? – спросил Саид, когда ему вконец надоело. Он вспомнил, что "гуляет" уже часа два, что родители наверняка его потеряли, а ведь время вечернее, в чайхану набился народ, полно работы… – Мне надо домой!
Врачи переглянулись. Выражения их лиц Саиду совсем не понравились.
– Видишь ли, Саид… – заговорил Брендан таким задушевным тоном, что сразу стало понятно – сейчас будет врать.
– Что у меня за болезнь?
– Э-э, как бы тебе сказать… – Брендан окончательно впал в растерянность.
– Мелантемия, – пришёл Шефер ему на помощь. – Самая обычная мелантемия. – Он улыбнулся Брендану и заговорил по-ингилийски: – Удачный экспромт, а? Давайте назовём это мелантемой. Надо же как-то назвать эту дрянь?
Брендан раскрыл рот – наверное, чтобы возразить – но ему не дали. Дверная панель отъехала, и в лабораторию въехал в инвалидном кресле новый человек.
Сердце Саида заколотилось чаще. Один из тех самых, жутких… из бледных головастиков. Из магогов. И судя по тому, как сразу вытянулись врачи, магог был крупным начальником.
– Док Гриффит, – почтительно произнёс Шефер.
Но магог, небрежно кивнув ему и Брендану, подъехал прямо к Саиду. Мальчик в панике вжался в кресло…
– Не смотри на меня так, – послышался голос из-под прозрачной маски – самый обыкновенный голос пожилого мужчины, сильный и сухой, с властной интонацией. – Я тоже потомок Адама, как у вас говорят.
Не мигая, Гриффит смотрел Саиду в глаза своими огромными голубыми глазами, лишёнными бровей и ресниц, на бескровном морщинистом лице. "Так я и знал, – в страхе думал мальчик, съёживаясь под этим взглядом. – Так и знал, что с космиками дело нечисто. Что ими правят какие-нибудь такие… существа. О Аллах, если он прикоснётся… этими своими паучьими пальцами…" Но Гриффит и не думал отрывать от подлокотника вялую тонкую руку.
– Как себя чувствуешь? – спросил он.
– Х-хорошо, – Саид уже столько раз отвечал на этот вопрос, что несколько успокоился. – Что у меня за болезнь? – решился он спросить. Может, хоть это… существо… не будет мямлить и врать, как те двое?
– Чёрный цветок запустил в тебя заразу, – сказал Гриффит. – Как она проявится, мы не знаем. Мы видим такое первый раз. И мы подозреваем, что этот цветок – оружие врага. Того, кто уничтожил Старую Землю.
У Саида перехватило горло.
– Я умру?
– Мы сделаем всё, чтобы тебя вылечить, – взгляд Гриффита был безжалостен. – Но гарантировать ничего не могу. Мы ничего не знаем об этом цветке. Но постараемся узнать больше. Будет хорошо, если ты нам поможешь.
Саид взволнованно выпрямился в кресле.
– Как?
Гриффит повернул лицо к двери – и только сейчас Саид увидел, что в лаборатории появился ещё один человек.
Этот был самый обыкновенный, и даже одетый по-людски – в брюки и рубашку. Саиду сразу показалось, что он видел в Рабате, а может и в своей махалле, этого стройного, небрежного в движениях, бронзово-смуглого мужчину с ярко-синими глазами и длинной косой соломенного цвета. Мужчина весело улыбнулся и подмигнул, и это был первый человек из Новой Москвы, чья улыбка не показалась Саиду фальшивой и искусственной.
– Это капитан Конти из экстрагарда, – сказал Гриффит. – Проводи его к чёрному цветку, Саид.
Рианнон. Посвящение
"Тихая комната" была изолированной полостью для секретных переговоров. В космических колониях, где системы контроля просматривали и прослушивали каждый уголок, требовались специальные меры, чтобы обеспечить приватность.
Маленькая душная полость была обшита листами вспененного металла – они полностью глушили и звук, и радио. Тусклый зелёный свет тритиевой лампы – никаких световодов, никаких проводов – отражался от стен. Два плетёных кресла едва умещались к комнатке.
Как только за Гвинед и Зарой закрылась дверь, их ауры погасли. Регенератор воздуха автоматически включился и заурчал. "Сеть не найдена… Сеть не найдена…" – забормотал в голове даймон. Что ж, вот и пришло время узнать, с какой такой секретной миссией Максвелл Янг прислал свою дочь.
– Начнём. – Зара уселась в кресло, сделала приглашающий жест. Голос, не отражавшийся от стен, звучал глухо и странно. – Итак, вы хотите отставки?
Вот это было неожиданно. Гвинед села – кресло пришлось повернуть самой, вместо того чтобы привычно приказать ему повернуться.
– Откуда у вас такие сведения? – осторожно спросила она.