- Как скажешь, - потрясённо выдавил профессор.
Мальчик склонился над телом отца и осторожно закрыл ему глаза, шепнув при этом что-то на своем непонятном наречии. Затем обернулся к профессору.
- Их нельзя здесь оставлять.
- Разумеется. Но, как я понимаю, тебе не хотелось бы, чтобы я обратился в полицию, а потом тела отправили бы в морг на вскрытие, - Марков одновременно и опасался этого ребёнка, и жалел его.
- Вскрытие? Ни за что! - тоном взрослого заявил мальчик. - У вас мёртвых хоронят в земле? - бесстрастно поинтересовался он.
- Д-да, - Маркова это ледяное спокойствие просто сводило с ума.
- Хорошо, мы похороним их здесь.
- Нет, что ты?! - попятился от него профессор. - Это надо делать на кладбище… - и замолчал, осекшись.
Ему на секунду показалось, что взгляд мальчика сейчас прожжёт дыру у него в голове.
- Мы похороним их здесь! - тоном, не терпящим возражений, проговорил ребёнок. - Я не хочу, чтобы кто-нибудь изучал их тела.
- Но пойми ты, тут их ещё вернее найдут! Ведь взрыв, наверняка, слышали не только мы. Да и потом - здесь все деревья с корнем вывернуло! Этим местом заинтересуются ученые и…
- Вы совершенно правы, Сергей Владимирович, - вежливо ответил ребёнок.
Профессора прошиб ледяной пот. Он облизал дрожащим языком пересохшие губы.
- Откуда… ты знаешь моё имя?
- Оттуда же, откуда знаю ваш язык. Сейчас это не главное. Помогите мне перенести тела моих родителей обратно в катер.
- Катер? - только тут до Сергея Владимировича дошло, что эти две круглые серебристые "капсулы" никак не могли быть космическими кораблями уже потому, что мальчик и его родители не стали бы путешествовать отдельно друг от друга.
И потом: вторая "капсула" горела, но явно не вследствие взрыва. То есть взорвалось нечто другое: сам космический корабль. Где же в таком случае обломки?
- Да, в катер, - прервал нетерпеливый голос его размышления. - Так вы мне поможете?
- Но ведь…
- Прошу вас, сейчас не время! - это прозвучало почти умоляюще.
"Господи, ну что я в самом деле! - подумал профессор. - Кем бы он ни был, это всего лишь маленький ребёнок, испуганный и потерявшийся. Я должен ему помочь!"
- Я всё сделаю, - коротко отозвался Сергей Владимирович.
Мальчик ответил ему благодарным взглядом. В глазах его затеплилась искорка, которой прежде не наблюдалось и в помине.
- Спасибо, профессор.
Сергей Владимирович снова поднял на руки тело женщины и отнес её обратно внутрь катера. Пожар внутри уже погас, хотя специфический запах, похожий на смесь йода с озоном, всё ещё сохранялся.
Мальчик теперь стоял и, скрестив на груди руки, сосредоточенно смотрел куда-то вверх.
- У вас другое небо, - внезапно сказал он.
- Что?! - не понял профессор.
- Я говорю, у вас совсем другое небо. Оно какое-то серое. Наше небо чудесного сиреневого оттенка, как глаза моего отца…
- Вообще-то, у нас небо голубое. Просто сейчас сильная облачность.
- Наши облака ярко-серебристые, и их никогда не бывает так много…
Сергей Владимирович не нашёлся, что ему ответить. Он понимал, вернее, интуитивно чувствовал, что мальчику всё больших усилий стоит сохранять видимое хладнокровие. И заговорил он сейчас вовсе не потому, что ему взбрело на ум поболтать, а чтобы заставить себя не разрыдаться.
Марков осторожно взялся переносить мёртвого мужчину. Опустив его на пол "капсулы" рядом с телом жены, профессор вышел из катера и приблизился к мальчику.
- Я сделал всё, как ты просил. Что теперь?
Странный ребёнок оглянулся на катер.
- Мы уйдём.
- Как? - Маркову показалось, что он ослышался. - Вот так просто и уйдём?
- Да. Через пять минут оба катера самоуничтожатся. В них… программа заложена.
- Точно такая же была заложена и в ваш корабль? - неожиданно для самого себя выпалил профессор.
Мальчик с некоторой долей опасения покосился на него.
- В общем, да. Только никто не подозревал, что катер заденет взрывной волной, - ребёнок поспешно отвернулся.
Когда он опять посмотрел на Маркова, его лицо вновь не выражало ничего.
- Идёмте, Сергей Владимирович, - и сам двинулся вперёд.
Профессор шёл следом, усиленно размышляя, как ему теперь быть с этим неожиданно свалившимся на голову мальчиком.
Бросить его на произвол судьбы не позволяла совесть, но и домой привести тоже было нельзя. Инна терпеть не может детей. Тем более чужих. Тем более - пришельцев с других планет.
- Как тебя зовут? - внезапно в спину ему спросил Сергей Владимирович.
Мальчик замедлил шаг, но не обернулся.
- Вы, наверное, не только это хотите узнать, профессор?
- Вообще-то, да. Хотелось бы знать ещё, откуда ты пришёл?
- С Лоо, - теперь он повернулся и посмотрел профессору в лицо своими странными гипнотизирующими глазами. - Странствие Великой Матери закончилось, и наша планета погибла. Поэтому нам пришлось искать пристанища у вас. Мы думали, Великая Мать Валла сможет нас защитить.
- Валла? - удивлённо переспросил профессор.
- Земля, - коротко пояснил мальчик.
- Ясно. Сколько же тебе лет?
- Наверное, если перевести на ваше время, мне было бы двенадцать. Но по нашему времени мне всего восемь. Точнее, будет восемь через четыре дня.
- Ваш народ умеет читать мысли?
Губы мальчика изогнулись в слабое подобие улыбки.
- Да, но только до восьмилетнего возраста.
Профессор вздохнул с облегчением.
- В этом смысле землянам повезло!
- Почему - повезло?
- Ты не сможешь больше "просвечивать" ничьи мысли, словно рентгеном. Да ладно, пошутил я, пошутил. Если ты, конечно, понимаешь, что такое "шутка".
- Понимаю, - с каменным лицом отозвался мальчик. - А насчёт везения - это пока неизвестно. У некоторых та-лоо телепатические способности сохраняются до самого окончания Странствия.
- Смерти? - уточнил Сергей Владимирович.
- Мы применяем это слово только к физической оболочке.
В это время из-за деревьев один за другим послышались два громких хлопка. Из сплетённых ветвей старого дуба в небо, хрипло каркая на разные голоса, взвилась стая перепуганных ворон.
- Вот и всё, - тихо и торжественно произнес мальчик. - Их Странствие закончилось, а тела погибли.
Профессор умолк на несколько минут, давая мальчику время прийти в себя. Потом опять задал мучивший его вопрос:
- Как же тебя зовут? Я ведь не умею читать чужие мысли, в отличие от некоторых!
Мальчик остановился, внимательно посмотрев на застывшего в ожидании профессора.
- Наши обычаи запрещают называть кому бы то ни было имя, полученное при рождении, - словно извиняясь, промолвил ребёнок. - Но каждый та-лоо имеет право по достижении восьмилетнего возраста выбрать себе другое имя, которое можно назвать вслух. До моего восьмилетия осталось четыре дня, но я не думаю, что теперь это имеет значение, поскольку я вступил в самостоятельную жизнь немного раньше, чем предполагалось, а, значит, имею право уже сейчас выбрать себе имя.
Он помолчал немного.
- Вы очень благородный человек, Сергей Владимирович. Вы, не задумываясь, пришли на помощь моим родителям, хотя могли получить сильные ожоги, а то и погибнуть. Уж я-то, поверьте, знаю, что такое пожар внутри катера. Если вы не возражаете, я хотел бы взять себе ваше имя.
- Моё? - брови Сергея Владимировича поползли вверх от изумления.
- Ваше. Я бы хотел, чтобы с этого дня меня звали "Марков".
- Но это не имя, а фамилия, - уточнил профессор.
- Не имеет значения. На нашей планете подобного разграничения не существует. Так вы не против?
- Нет, не против… сынок.
Он до последнего колебался, сомневался, стоит ли это делать. Но когда в холодных, бесстрастных глазах мальчика вновь вспыхнула на секунду уже знакомая тёплая искорка, Сергей Владимирович окончательно убедился, что поступает правильно.
Глава 5. Пси-зона
- Зарегистрировали меня, разумеется, как Владимира Сергеевича Маркова. Инна Ромуальдовна поссорилась с мужем и подала на развод, но мой приёмный отец не предал меня, не бросил, хотя и сильно страдал потом. Он потерял свою Хранительницу, кроме того, в нас все тыкали пальцем: "Смотрите, у профессора Маркова инопланетный ребенок!" Врачи "протащили" меня через все возможные и невозможные обследования. И успокоились лишь после того, как убедились, что во мне не бродит никаких опасных для жизни землян вирусов, а мой генетический материал вполне совместим с их генами. Однако это не помешало многим школьным учителям отказаться от занятий со мной под благовидными предлогами… Учёные же вновь и вновь перерывали сантиметр за сантиметром тот небольшой участок земли, где я произвёл уничтожение катеров вместе с телами погибших родителей. Не знаю, что именно они надеялись там найти? Моего приёмного отца начали сторониться даже близкие друзья, а он всё равно любил меня, как родного сына, до самого окончания своего Странствия… Единственный землянин, который меня по-настоящему любил. Впрочем, - тут Марков тяжело вздохнул, - ты всё это слышала и не раз. Грустная история.
- Да, Попутчик. Очень грустная. И всё же ты не прав насчёт Лори, - начала она, но Марков перебил её.
- Тебе удалось связать мои воспоминания с потоком энергии, или чего там? Ты поняла, где искать Кладезь Знаний?
- Я не уверена, но, похоже, так называется пси-зона, расположенная на планете, куда мы с тобой в данный момент направляемся.