- И наказание отменили?
- Отчасти, исключив патоген и сократив число ударов до десяти. Назначив меня исполнителем приговора.
- И вы это сделали?! - возмутилась Женя, до глубины души взбешённая джамранскими порядками.
- Разумеется, - сурово ответил Талех. - Трибунал строго следил за ходом экзекуции. Таков порядок. Но десять - не тридцать, а я щадил его как мог.
Заметив на её лице отвращение, Талех невесело усмехнулся.
- Так устроено наше общество.
- Что же это за республика такая? - нахмурилась Женя.
- Республика - не оплот вседозволенности и беззакония, - строго заметил Талех. - У нас со свободой выбора граничат закон и власть. А я командор - представитель власти и наделён полномочиями - карать или миловать. По справедливости.
- И многих вы так, гм, карали? - спросила Женя.
- Приходилось, - сдержанно ответил Талех. - Если было за что… Не бойтесь. Вас я и пальцем не трону.
- А я и не боюсь! - вскинулась она.
- Без крайней надобности.
Женька поняла, что поспешила с выводами о своей неприкосновенности.
- А у меня теперь какое гражданство? - на всякий случай уточнила она.
- Земное, но работаете вы под моей юрисдикцией.
Женя прикинула, хорошо это или плохо, и чем это ей грозит.
- А Рокен?
- Он работает на меня.
- Значит, он не террорист?
- А с чего вы взяли, что он террорист?
- Так вы сами сказали!.. И велели посадить его к ним.
Талех усмехнулся.
- Он специальный агент. Продаёт фальшивые геномы неотрадиционалистам, а мы их выслеживаем. Думаете, если бы я не доверял ему, то назначил бы заведующим лабораторией?
Женя пожала плечами. Она до сих пор путалась в тонкостях джамранской психологии.
- У вас же всегда наготове ген телепатии.
- Без этого не обойтись.
- Значит, вы его отпустите?
- Как только выпотрошу этих уродов и удалю со станции. А пока ему в тюрьме безопасней. Не беспокойтесь, вам скоро вернут драгоценного возлюбленного. Если вы это слово предпочитаете.
- Вы же не одобряете наших отношений, - заметила Женька.
- С какой стати? - удивился Талех. - Я вам не брачный опекун.
Женька насупилась. Ух, и выдаст она Грегори за дезинформацию.
- Хотя действительно не одобряю инопланетные контакты такого рода…
Нет, ну как понять этих джамрану!?
- … Но и не осуждаю. Не моё это дело. Однако из-за вас Рокен едва не забыл о своих обязанностях.
- Пообещайте, что не будете его наказывать.
- Постараюсь… Так! Время, время… Вам пора.
- А эти террористы - неотрадиционалисты?
- Самые отъявленные.
- И что вы от них узнали?
Талех нахмурился.
- А вы не считаете, что это как раз не ваше дело?
- Ошибаетесь! Очень даже моё.
Женька негодовала.
- На меня напали! Помните?.. А бомба?
- А, вы об этом, - Талех махнул рукой. - Кое-что мы узнали, но, увы, ничего о взрывном устройстве. Никто из них не знает о взрыве. Подозреваю, что к этому всё же причастны гатраки.
"Обложили со всех сторон", - подумала Женя.
- Всё, пора работать, - напомнил командор. - Да! Можете вернуться к себе. Обыск закончен.
- Что-о?!
- Я любезно предоставил вам свою каюту на время обыска вашей. А вы что подумали?
Нет, он конкретно над ней издевался! А ещё рассуждал о безопасности и доверии… "Мерзавец!"
Женька попыталась хлопнуть переборками, но у неё не получилось. В подавленном состоянии она вернулась в свою квартиру, рисуя безнадежные картины полного развала. К её удивлению, каждая вещь преспокойно лежала на своём месте. Всё выглядело так, как она вчера и оставила. Даже грязная посуда и не вытертый стол, после их с Грегори "пирушки". Опрокинутый стул, смятое покрывало на кровати, где англичанин лежал в коме…
А вдруг Талех пошутил насчёт обыска? С него станется… Да нет, не пошутил. Женя с грустью обнаружила пришпиленный к столу ордер и экспертное заключение: "Ничего опасного не найдено". Сухие извинения от службы безопасности и уведомление в том, что она может и дальше жить на станции…
Всё равно Женька обиделась на Талеха. Посему, вечером после работы, прихватив бутылочку маркафского марочного вина и кило шакренской ветчины, нагрянула в гости к Петровичу с Моисеевичем. Пожалиться на судьбу… Мужики встретили её как родную, и до глубокой ночи они втроём утешались любимым хобби россиян из далёкого не прагматичного прошлого - разговаривали за жизнь.
- Не горюй, девонька, - утешал Женьку Петрович, изрядно приняв на грудь. - Инопланьтяне енти, у них у всех енти…
- Мадагаскарские тараканы в голове, - корректно подсказал пьяненький Моисеевич.
- Точно! Нелюди, они и есть - нелюди, - перевёл Петрович. - Посылай их нах… Куды хошь, туды и посылай, и пусть себе идут! А мы… Выпьем. Наливай!
- Правильно! - подхватил инженер, - Чем слёзы лить из-за какого-то джамранского сноба… Нальём-ка лучше…
- Талех не сноб, - вздохнула Женька. - Он такой… жестокий, нахальный, гордый и у него… У него вместо сердца… Адронный коллайдер!
- Здорово сказано! - отметил Моисеевич, и они чокнулись…
Поскольку слесарь с инженером пили лишь самогонку, то Женька одна незаметно уговорила целую бутылку вина. Но, то ли маркафское вино было слабеньким, то ли Женька хорошо закусывала, - чтобы попасть домой не понадобился даже автопилот. И голова наутро подозрительно не болела. Догадка пришла позже, когда Женька вспомнила сетования Петровича и ощутила расстройство желудка:
"Синтеголь! Это же сколько надо выпить, чтобы торкнуло? Или у неё иммунитет не только к инфо-вирусу, но и к синтеголю?.. Фигово".
Грегори прислал ей открытку с линдри-крюлем. Это он запомнил. Евгения отправила ему в ответ рецепт свекровкиной курицы со специями. Вроде у Алины Матвеевны вкусно получалось и с корочкой. Изучила портрет крюля, а позже стёрла из жалости и этической безопасности… Да уж, бедолаги…
Потом были выходные, и Грегори в благодарность за ужин пригласил Женьку в "Синегарскую Звезду". Она с радостью согласилась, так как давно не видела Хала. Рядом конечно сидела Лиза, но Женька общалась в основном с маркафи. Он на днях получил весточку от Рала с Гранталом. Шторм находился уже на пути к станции. Но сначала друзья собирались зайти на Ролдон. Им снова повезло. По дороге они нагнали коммивояжёра линдри, гружёного под завязку скоропортящимся товаром и намеренного окуклиться. Вот и вызвались оказать ему услугу, за определённую плату, естественно.
- Сорвали куш, - похвастался Хал. - Сорок процентов от прибыли. Как вам?
- Неплохо, - одобрил Грегори.
- А как они сами? - спросила Женя.
- Цветут и пахнут, - заулыбался маркафи. - Привет тебе передавали.
- Им тоже, - улыбнулась Женька. - Передай, как выйдут на связь.
- Обязательно.
Что ни говори, а Евгения обросла друзьями. Через день выпустили Рокена, и они бурно отпраздновали встречу. После чего вместе опоздали на работу и получили нагоняй от Талеха.
Наступил день, когда Женька сделала в календаре пятидесятую зарубку. Недавно она завела себе дерево-голограмму с числами, где отмечала дни своего пребывания здесь. Целых пятьдесят дней и ночей! Всё дальше и дальше в будущее…
Шёл пятьдесят второй день. Женя обедала у себя в кабинете, чем-то вроде земной пиццы, заодно просматривая записи консультаций и строча отчёты Дмитрию. Формально она отчитывалась перед Талехом, но тот редко утруждался личной проверкой ксенопсихолога, поручая это заместителю. Командору и других забот хватало. Евгения с неохотой углубилась в программу, и в самом разгаре её мучений в кабинет заглянул… Моисеевич. Она обрадовалась неожиданной передышке.
- Иннокентий Моисеевич? Рада вас видеть! Вы ко мне? Посмотреть, как я работаю…
И тут же осеклась, заметив его удручённый вид.
- Садитесь.
- Вообще-то я… - он вздохнул и остался стоять. - Интересно тут у тебя…
- Что-то случилось? - спросила она, чуя неладное.
Он кивнул.
- Петрович пропал. Вот, думал, может, знаешь.
Женя покачала головой.
- Когда?
- Вчера не пришёл ночевать. Я решил - задержался после смены и уснул в каптёрке. С ним иногда бывает…
- Ну и?
- Нет его нигде. Ни в каптёрке, ни в цехе… И никто не видел со вчерашнего дня.
Женя встревожилась не на шутку.
- Где же он может быть?
Инженер вздохнул.
- Даже не представляю.
- Я к пяти заканчиваю и сразу к вам. Вместе покумекаем, как сказал бы Петрович. Поищем. А не найдём, сообщим командору. Это его станция, он что-нибудь подскажет.
После того, как расстроенный Моисеевич ушёл, Женя места себе не находила. Было тревожно, как перед бурей. Когда-то в детстве ураган застал её за городом… Примерно такие же ощущения. Как назло посетители задержали Евгению почти до шести. Она выпроводила последнего клиента и рванула в доки, не заходя домой.
Склады и мастерские уже опустели. В главном цехе ещё гремело, из-за глухих переборок доносился равномерный стук. Кто-то работал в вечернюю смену. Женя, не останавливаясь, прямиком дунула в каптёрку… И на подходе ощутила холодок в груди. Дверь каптёрки была распахнута настежь… Пусто! Тихо… Только лёгкое колыхание задвинутой шторы и шорох…
- Моисеич? - неуверенно позвала Женя.