– Тогда снимите с меня нэтфон! – прекрасно понимая, что его не послушают, но, желая направить "хозяев" на ложный след, решительно потребовал молодой человек. – Сегодня! Мне кажется, пришло время доказать друг другу свое доверие!
– При чем здесь "доверие"? – не понял Хасан. – Мы давно доказали, что доверяем – используем твои программы! Доказали, что заслуживаем доверия – вот уже полгода ты живешь в полной безопасности, окруженный заботой и вниманием. Чего же еще?
– Пока я в очках – вы полностью контролируете каждый мой шаг, – объяснил Стас. – Слышите каждое мое слово. Знаете, где я, чем занимаюсь, о чем думаю. Это не доверие! Я хочу чувствовать себя свободным! Если мы на равных, докажите мне это!
Юлия улыбнулась и многозначительно посмотрела на Хасана – ей смелость быстро возмужавшего ухажера пришлась по вкусу. Хасан хотел ответить грубостью, но поймал взгляд Юлии и тоже сверкнул зубами.
– Потерпи, Станислав! – пробасил мавр. – Ты продержался полгода, продержись месяц! Здесь, на острове, ты в любом случае под присмотром – в очках или без них. Свободы очки тебя не лишают, вернее – не очки лишают тебя свободы, если тебе так хочется считать себя несвободным. А я уже говорил и скажу еще раз: нэтфон не ограничивает от реальности – он всего лишь и только лишь защищает тебя от соблазна воспользоваться другим нэтфоном – войти в Сеть, к которой ты привык с детства и без которой чувствуешь себя в изоляции, в заточении. Сняв нэтфон, я не доверие к тебе продемонстрирую, а глупость, граничащую с идиотизмом: убедил носить нэтфон на протяжении всего подготовительного периода, но сниму в самый напряженный момент, когда любой пустяк может разрушить все, что построили? Ответ отрицательный, Станислав! Терпи и верь – обернется сторицей!
Когда Стас покинул зал переговоров, Юлия и Хасан сняли беспечные улыбки, вернув лицам сосредоточенные выражения.
– Нас вызывают на Совет, – обратился мавр к Юлии. – Если ты хотела сказать об этом – я в курсе.
– Они чувствуют перемены, – объяснила, о чем беспокоится, Юлия.
– Разумеется. Как все мы, – кивнул мавр.
– Все равно полетим?
– Конечно.
Юлия укусила кончик ногтя и покачала головой:
– А я не уверена. Рискованно!
Мавр улыбнулся:
– Не бойся. Я всегда буду рядом! А если серьезно, пугаться нужно было полгода назад, теперь – бессмысленно. На мой же вкус, лучше смотреть врагу в лицо, чем слушать, как тот подкрадывается со спины. Вот и посмотрим. Последний ход все равно за нами. Мы поедем на Совет, моя сладкая, и будем держаться так, чтобы никто и ничего не подумал. Если волнуешься, слышат ли они перемены, обязательно спроси, слышат или не слышат. Скажи, что обеспокоена, что чувствуешь, что в мире грядет революция. Над тобой посмеются, успокоят, утешат… – перестанут подозревать.
– А ты будешь самым убедительным? Из числа утешающих?
Хасан хохотнул:
– Конечно!
– Попробуем… – Юлия приблизилась к темнокожему богатырю и обняла того сзади за шею.
– Что-то еще беспокоит? – понял мавр.
– Заметил, что он изменился?
– Кто? Наш программист?
– Он ничего не чувствует, ни о чем не беспокоится, ничего не хочет… Никаких эмоций. Глаза отсутствующие. Мысли четкие, запланированные…
– Мальчишка учил теорию, владел практикой, мы объяснили ему смысл и связь первого и второго. Он полгода провел с моей Зарой… Он стал одним из нас, Юля! Ты правильно сказала: он – Посвященный.
– Посвященный, владеющий программированием! – подчеркнула Юлия.
– Да слежу я за ним! – успокоил Хасан. – Мы рискуем ровно настолько, насколько необходимо. Как справится с работой, сократим риск до нуля.
– А ты уверен, что справится?
– Ты стала чересчур подозрительной.
– Да. Мне беспокойно. Альберт учил прислушиваться к беспокойству, а не отгонять его.
– Вот и поделишься на Совете… Не вспоминая о Стасе. Ты ведь и в самом деле не определилась, о ком беспокоишься?
– Ладно! – Юлия вздохнула, выпрямилась и отошла от кресла с чернокожим правителем. – А, может, мне жаль мальчишку?
– Я не имел в виду физического уничтожения, – удивился ходу ее мыслей мавр.
– Все равно жаль!
– Ну что ж… Войны без жертв не бывает!
ГЛАВА 5
Следующие десять дней Станислав был так занят, что практически не выходил из вычислительного центра. Хасан сдержал слово, буквально завалив его работой, а работу нужно было сделать быстро. До мировой революции оставалось еще слишком много времени – Стас трудился, чтобы не привлекать к себе внимания "хозяина" и довести до конца задуманное: как можно сильнее ослабить финансовое и политическое влияние всех без исключения Посвященных и как можно лучше продумать и подготовить план побега.
Только на двенадцатые сутки, передав Хасану очередной диск с кодом, Стас выбрался на поверхность острова, чтобы попрощаться с Зарой и насмотреться напоследок на заходящее за синий горизонт моря солнце.
Мулатка нашлась в прибрежном кабачке – она сидела за столиком, смотрела в даль и тоже, казалось, хотела запомнить этот закат, этот пляж, это море такими, какими видела их сегодня.
Она не удивилась Стасу. Она вообще никак не отреагировала на его появление.
"Сегодня?" – еще не опустившись в стул, Стас услышал вопрос на самую злободневную для него тему.
"Думаю, да!" – не вникая, что именно "сегодня", ответил себе и ей программист. – "Когда улетит твой отец. Ждать дольше опасно: вот-вот проявятся перемены в поведении объектов. И раньше нельзя было – Хасан успел бы найти меня до того, как рухнет система…"
"Так ты убежишь?"
"Когда программа стартует, мне нужно быть как можно дальше от Хасана, Юлии и любого из Посвященных!.." – Стас усмехнулся: "Знать бы еще, где это, "как можно дальше"…"
"А как ты туда доберешься? Туда, где "дальше"?"
"Возьму яхту. Загипнотизирую капитана, заставлю его пришвартоваться в любом крупном порту материка. Там сяду на самолет, полечу в Москву… Если все получится, то…"
"Получится загипнотизировать всех, кто будет полезен или станет препятствием?"
"Ну да…"
"А почему в Москву?"
"Я там родился."
"Ты родился на Земле – она вся – твой дом. Твой дом там, где ты!"
"Я знаю Москву. Понимаю людей. Там мои родителя, родственники, друзья. Там мне легче спрятаться. Там я такой, как все. Там все знакомое, близкое…"
"Ностальгия?"
"И это тоже."
"Ностальгия – это тоска по утерянному, а "утерянное", это когда все лучшее в прошлом. Думая так, ты никогда не будешь счастлив…" – Зара прервалась, уловив реакцию парня. – "Я зря это? Ты твердо решил и от моих слов мнения не изменишь?"
"Именно!"
Мулатка покачала головой – она не одобрила выбор Стаса:
"Но зачем тебе вообще прятаться? Зачем бежать? Я знаю, что смогу защитить тебя от отца. Я знаю, что могу помочь тебе здесь, на острове! Я могу больше: научить тебя, как жить без оглядки!"
Стас в очередной раз усмехнулся ее наивности:
"Когда Хасан поймет, что я для него сделал, он не станет спрашивать твоего согласия, чтобы рассчитаться за проделанную работу!"
"Тогда что ты сделал?"
Ответ, который Стас сформировал на этот вопрос, невольно заставил молодого человека выпрямить спину и расправить плечи:
"Освободил мир!"
"Убедил людей отказаться от Сети и нэтфонов?"
"Это бы не спасло. Я убедил людей уничтожить Сеть!"
Зара в недоумении нахмурила брови:
"Как можно уничтожить Сеть? Сеть – это миллионы компьютеров по всему миру?"
"Компьютеры, передатчики, вышки, возможно, спутники – ничего не останется!"
"Кто же уничтожит спутники?"
"Тот, кто их запускал. Люди. Кто-то имеет доступ к военным технологиям, кто-то может разбить собственный компьютер… Ты забыла: мне велели запрограммировать всех и каждого?"
"И ты запрограммировал?"
Стас развел руками:
"А у меня не было другого выхода! По правде, я и этот выход не видел, пока ты не сказала, что Хасан изучает не программы, а меня. Я воспользовался твоим советом, и… получилось!"
"Но я ведь не советовала УНИЧТОЖАТЬ что-то!" – То ли расстроено, то ли неодобрительно Зара вздохнула. – "Зачем что-то ломать, с чем-то бороться? Я думала, ты хочешь, чтобы люди огляделись вокруг себя, почувствовали, что жизнь итак достаточно виртуальна, чтобы уходить от нее в чужие фантазии. Чтобы реже закрывали глаза экранами нэтфонов. Чтобы вспомнили о себе самих, перестали играть роль винтиков в механизме, который на самом деле не является для них важным. Чтобы отказались от Сети, а не уничтожали ее. Сеть безобидна, как любой лишенный воли продукт современной цивилизации. Она вредна, только если мы сами используем ее себе во вред!"
"Я вырос в Сети – я сам не представляю, как можно жить без нее" – признался Стас. – "Но нужно было, чтобы Посвященные лишились выхода в Сеть сразу после того, как активируется код, требующий наступления перемен. Чтобы программы, которые заставят людей бороться за освобождение своего эго, некому было стереть или заменить другими. Чтобы ни я, ни кто-то другой на моем месте не смог бы исправить то, что свершилось. Осталась бы Сеть – осталась бы возможность подготовить новых программистов и повторить все заново."