- О, совсем немного, в основном с критикой содержания проповеди, выбора псалмов для пения или с выражением несогласия по теологическим вопросам. Но ни разу не было последовательной серии, подобной этой. И никогда записки не содержали угроз. Думаю, что только необычность ситуации вынудила меня дать Ллойду согласие на встречу с вами. Но если честно, то они - записки - серьезно меня не беспокоили. Меня не просто запугать, мистер Вулф. Кроме того, в Серебряном Шпиле каждое воскресенье бывает более двенадцати тысяч молящихся, и среди них обязательно должно быть несколько... ну, скажем, не совсем обычных людей.
- Как вы смотрите на гипотезу мистера Даркина о том, что записки написаны кем-то из вашего окружения?
- Немыслимо! - фыркнул Бэй, отмахиваясь от этой идеи, как от комара. - Это нелепое заявление и послужило причиной последующего скандала. Если бы он не произнес тех слов, Рой был бы сейчас жив.
Вулф отхлебнул пива и промокнул губы носовым платком.
- Действительно ли мистер Мид мог считаться вашим признанным преемником?
Бэй тем временем успокоился и поудобнее устроился в кресле. На его лицо вернулась телевизионная улыбка.
- Я уже сказал этому полицейскому инспектору Крамеру, что мы не устанавливали формального порядка преемственности.
- Но ведь могла существовать и негласная договоренность?
Несколько помрачнев, Бэй склонил голову набок.
- Если даже это и так, то я ни словом, ни делом не намекал на подобное. Хотя можно допустить, что Рой, учитывая круг его обязанностей, мог думать о такой возможности. Другие, естественно, тоже могли так считать. Но, по правде сказать, я просто еще не размышлял о преемнике своего дела. Возможно, это не лучший стиль управления, но я, мистер Вулф, еще не достиг и сорока девяти и чувствую, что мне еще долгие годы предстоит быть простым пастырем прихода, которым, по существу, и является Серебряный Шпиль, несмотря на общенациональную известность и еженедельные воскресные телевизионные передачи. Я не больше чем обычный священник, хотя и написал несколько книг.
Если эти слова показались вам отрепетированной речью, то вы не одиноки, а делите компанию со мной. Именно так все прозвучало для меня, хотя парень, надо отдать ему должное, умеет с максимальной отдачей использовать богатые модуляции своего голоса. Я слушал его выступление чуть ли не с восторгом.
- Допустим, вы решились оставить свой пост. Выбрали бы вы в таком случае мистера Мида своим преемником?
Прежде чем ответить, Бэй выждал несколько мгновений, изучая свои руки и элегантные, без всяких излишеств часы.
- Рой разделяет... разделял мои труды много лет. Являясь старшим помощником пастора, он в некотором роде был моим начальником штаба. Он был лояльным и надежным служителем нашего дела - подлинным солдатом Всевышнего.
- Но не генералом?
- Я этого не говорил, - Бэй позволил себе застенчивую улыбку.
- А в этом и не было необходимости, - заметил Вулф. - Кстати, как члены вашего "кружка веры" относились к мистеру Миду?
Бэй отпил глоток воды и, аккуратно вернув стакан на маленький столик рядом с креслом, ответил:
- Мистер Вулф, Рой обладал рядом великолепных качеств. Он трудился денно и нощно. По правде говоря, мне иногда приходилось уговаривать его отправиться домой к жене и сыну. Он являлся образцовым проповедником, его проповеди были прекрасно подготовлены, отличались логичным построением и обладали большой убедительной силой. Он часто занимал мое место, когда я находился в отъезде, если мы на это время не приглашали какого-нибудь известного пастыря. Рой постоянно требовал, чтобы все было как положено - можно сказать, что он во всем стремился к совершенству - а это, согласитесь, никому не добавляет популярности.
- Все достигающее совершенства гибнет.
- Это определенно не Библия, - сказал Бэй, вопросительно подняв брови. - Шекспир?
- Браунинг, - сказал Вулф. - Вы ответили на мой вопрос?
- Полагаю, да, - кивнул Бэй. - Уверен, из моих слов вы поняли, что Рой частенько не проявлял разумной гибкости и имел склонность к чрезмерной требовательности. Остальных это нередко раздражало.
- Вам приходилось вмешиваться в эти конфликты?
- О мистер Вулф, конечно. Рой и я беседовали (и молились) по поводу излишней жестокости - пожалуй, это будет лучшее определение его характера. Он знал свой недостаток и, я уверен, честно старался его исправить.
- Но все же к вам поступали жалобы?
- Время от времени. - Он пожал плечами.
- От кого?
- Мистер Вулф, вы вступаете в область, где уместна конфиденциальность, - заметил Бэй, приподнимая бровь. - Боюсь, что я не смогу вам ответить.
- Человек обвиняется в предумышленном убийстве. Не опасаясь впасть в преувеличение, я могу сказать, что ставкой является его жизнь.
- В этом штате нет смертной казни.
- Простите, сэр, но это - лицемерие. Длительное тюремное заключение уничтожает личность столь же эффективно, как петля палача или смертельный газ.
- Ну хорошо, - сказал Бэй, протягивая руку к стакану, но не поднося его к губам, - все члены "кружка веры", включая мою жену, в то или иное время жаловались на Роя.
- В чем состояла суть жалоб?
- В большинстве случаев это была нетерпимость и жестокость Роя, о которых я уже упоминал. Он бывал порой исключительно резок с людьми. Чтобы вы лучше все поняли, я немного поясню. Я создал "кружок веры" как своего рода неформальный консультативный совет - нечто вроде "кухонного кабинета министров", которые когда-то формировали наши президенты. Все члены кружка участвовали в деятельности храма практически с самого начала. Элиз, естественно, работала со мной значительно дольше, мы состоим в браке без малого двадцать пять лет. Так или иначе, но кружок имел для меня огромное значение как источник духовной поддержки и как консультативный совет. Кружок помогал нам всем ощутить близость друг к другу, служил опорой и поддержкой. К сожалению. Рой, вместо того чтобы крепить наши узы, частенько ставил их под угрозу. Он постоянно держал себя таким образом, но только в последние месяцы меня начал по-настоящему беспокоить разрушительный характер его поведения. - Бэй тяжело вздохнул, словно этот монолог лишил его последних сил.
- И вы говорили ему о своей озабоченности? - спросил Вулф, опорожнив свой стакан и с кислым видом изучая остатки пены на дне.
Плечи служителя церкви беспомощно опустились.
- Несколько раз. И наконец недели две тому назад в моем кабинете состоялся продолжительный разговор. Надо сказать, что встреча была весьма напряженной. Рой просто не мог понять, почему его методы столь огорчительны для меня. Он сказал, что я чересчур либерален. Может быть, иногда я действительно затрачиваю слишком много сил на то, чтобы избежать конфликтов, но ничего не поделаешь - таков мой стиль.
Мистер Вулф, я, если использовать популярное выражение, предпочитаю "позитивное мышление" и не собираюсь извиняться за это. Мы в Серебряном Шпиле называем свой метод "теологией вдохновения" - так, кстати, озаглавлена книга, написанная мной несколько лет назад. Согласен, что название звучит не очень ярко, но книга пользовалась успехом, да и сейчас расходится неплохо. "ТВ" - так мы сокращенно называем свой подход, - помимо прочего, требует, чтобы каждый человек больше всего ценил уважение к личности других и оказывал своему ближнему всяческую поддержку. Наше кредо - избегать конфронтации там, где это возможно. Я любил Роя Мида и тоскую по нему как по личности и как по брату во Христе. Но не раз его поведение вступало в противоречие с нашими принципами. Он всегда торопился найти чужую вину и указать на нее как прямо в лицо виноватому, так и - что самое скверное - осудить его за спиной. Не раз он резко критиковал своих коллег в присутствии посторонних, включая секретарш и даже добровольцев-помощников из числа прихожан. Критика, осуществляемая с добрыми намерениями, вовсе не плохая вещь, как вам известно. Но критика Роя зачастую была груба и... скажем, оскорбительна. А если духовные пастыри не всегда являют собой добрый пример, что же спрашивать с паствы? - Бэй поднял ладони, слегка разведя руки. Похоже, что он затратил немало времени, шлифуя этот жест до совершенства. Вулф, не скрывая раздражения, спросил брюзгливо:
- И как долго мистер Мид сотрудничал с вашим храмом?
- С того самого момента, когда я перебрался из Нью-Джерси на Стейтен-Айленд - почти четырнадцать лет. Но мы знакомы еще по семинарии, я учился на два класса старше.
- И что он думал о записках?
- Они волновали его даже меньше, чем меня, - ответил Бэй. - Рой возражал против идеи Ллойда привлечь постороннюю помощь, заявляя, что они - записки - дело рук какого-то несчастного и не заслуживает внимания, тем более беспокойства. Я в целом с ним соглашался.
- Вернемся к той серьезной беседе, которую вы провели с ним две недели назад. Не могли бы вы передать ее содержание?
Бэй поставил стакан на столик, наклонился чуть вперед, положил ладони на колени и, внимательно глядя на Вулфа, начал:
- Я сказал, что, по моему мнению, он должен, обязан сменить стиль руководства и обуздать свой характер. Толчком для разговора послужило столкновение Роя с Роджером Джиллисом. Речь шла о каких-то накладках в новом расписании занятий для взрослых. Пустяк, мелочь, но Рой вел себя так, будто случилось нечто из ряда вон выходящее. Он уничтожал бедного Роджера в присутствии посторонних, заявляя примерно следующее: "Мы не можем терпеть подобной тупости, боюсь, нам не избежать персональных изменений!"
- Имелись ли ранее недочеты в работе мистера Джиллиса? - спросил Вулф.