3.
К двенадцати часам в номер влетел Щеглов.
- А известно ли вам, коллега, - переведя дух, спросил он, - что у этого здания имеется обширный подвал, запираемый изнутри? - Я удивленно вскинул брови. - А, я так и знал!
Он залпом выпил стакан воды, достал было папиросу, но вовремя спохватился и спрятал ее обратно.
- Обшарил все здание сверху донизу, - продолжал он. - Любопытный домик, скажу я тебе. Видеотека и зал игровых автоматов пустуют, зато в биллиардной жизнь бьет ключом. И знаешь, кто там прописался? Эти четверо алтайских головорезов в компании с твоим симпатягой доктором - и все пьяные. Алтайцы попеременно режутся в биллиард, а доктор сидит в углу и коротает время в одиночестве, молчании и самосозерцании. По-моему, они все заодно. По крайней мере, когда я вошел, алтайцы о чем-то вполголоса беседовали между собой, совершенно не замечая доктора, но при моем появлении разговор тут же оборвался и не возобновлялся до тех пор, пока я не убрался оттуда, причем их вид был настолько агрессивен, что даже мне стало не по себе, - а мне, как ты наверняка знаешь, приходится иметь дело с людьми далеко не робкого десятка. Четвертый этаж особенного интереса у меня не вызвал, но вот подвал… С подвалом несомненно связана какая-то тайна. Я обнаружил три двери, ведущие в него, и все запертые. При более внимательном осмотре я пришел к выводу, что ими часто пользуются. За одной из дверей мне даже послышались приглушенные голоса, но ручаться я за это не берусь. И если с подвалом связано действительно что-то таинственное, то об этом наверняка должен знать директор дома отдыха. Вообще, директор произвел на меня впечатление странное: какой-то запуганный, дерганый, и - главное - не чувствует себя хозяином, словно кто-то невидимый направляет все его действия. Штат у него невелик: помощник, две уборщицы, водитель, два повара, два работника по кухне, в обязанности которых входит мытье посуды, разгрузочно-погрузочные работы, уборка столовой и смежных с ней помещений, и твой приятель доктор. Итак, из восьми человек, названных мною - сюда же входит и директор, - шестеро - мужчины. Необычная пропорция, не правда ли? Да, чуть не забыл, есть среди обслуживающего персонала еще одна особа женского пола, девушка по имени Катя, только что закончившая кулинарный техникум и посланная в эту глушь отбывать практику. Очередная гримаса судьбы. Она тоже выполняет работу по столовой
Я вспомнил, что как-то раз, а то и два, видел розовощекую молоденькую девушку в белоснежном фартучке, мелькавшую меж неказистых столиков сумрачной столовой. Честно говоря, до сих пор я ни разу не задумывался о ее существовании, как не замечаем мы порой снега зимой, а травы летом.
- Я навел справки о каждом из этих восьми человек, - продолжал Щеглов, меряя комнату широкими шагами, - и выяснил любопытный факт. Обе уборщицы слегли с гипертонией, страдая от внезапной перемены погоды, водитель безвыездно торчит в гараже, ремонтирует автобус, помощник директора вообще пропал невесть куда, а четверо кухонных работников - практикантку Катю я в расчет не беру - неотлучно находятся либо в своих номерах, либо в подсобке, где до посинения режутся в карты. Доктор, как я уже говорил, в основном пропадает в биллиардной. Таким образом, из всего обслуживающего персонала дома отдыха "Лесной" мы имеем возможность лицезреть лишь одного директора, который не очень-то, мне кажется, дорожит своим местом и рад, я думаю, был бы избавиться от него. Вот, пожалуй, и все, что мне удалось узнать за эти три часа.
Я выразил свое восхищение оперативностью Щеглова и его профессиональной хваткой, на что он отмахнулся и скорчил недовольную гримасу. Его упоминание о докторе внезапно напомнило мне о моих ночных находках на кафельном полу туалета, и я рассказал ему о двух пустых ампулах, сообщив также чудом сохранившееся в памяти название лекарства. Щеглов мгновенно преобразился.
- Что же ты раньше молчал! - набросился он на меня. - Сыщик липовый!..
Я совершенно не ожидал подобного оборота и добавил, что местный врач не проявил к ампулам никакого интереса, заявив, что это обычное болеутоляющее средство со множеством, правда, побочных эффектов.
- Побочных эффектов! - передразнил меня Щеглов. - Да ты хоть знаешь, что это такое! - Он снизил голос до шепота и сильно округлил глаза. - Это сильнейший наркотик! - Я побледнел. - Да-да, не удивляйся, здесь, в доме отдыха, кто-то систематически колется, и колется преимущественно по ночам, в туалете, скрываясь от посторонних глаз.
- Да зачем же в туалете? - удивился я. - Неужели нельзя в каком-нибудь другом месте, поприличнее, ну хотя бы у себя в номере?
- Вот в этом-то весь и вопрос! - воскликнул Щеглов. - Раз он производит эту процедуру не в номере, значит, он живет не один, а с соседом, при котором открываться ему совершенно никакого резона нет.
- Так-так, - начал что-то понимать я. - И по всей видимости, этот наркоман - мужчина.
- Верно! Женщина бы в мужской туалет сунуться не решилась. Думай, думай, Максим, ты на верном пути. - Щеглов, улыбаясь, смотрел на меня.
Я напряг свои умственные способности и сумел продвинуться еще на один шаг.
- Первую ампулу я нашел в ночь убийства, - размышлял я, - значит, велика вероятность, что ее оставил либо убийца, либо убитый накануне их трагической встречи. Возможно также, что сама ссора произошла из-за наркотиков. Перед тем как выйти в коридор, я слышал шорох за дверью, а это как раз напротив туалета. Но, - я на минуту задумался, - на следующую ночь я снова обнаружил ампулу, и снова на том же месте. На этот раз убитый ее оставить не мог, значит, можно сделать предположение, что в обоих случаях ампулы оставлялись убийцей.
- Логично, - согласился Щеглов, - но не очевидно. Вполне возможно, что ампулы обронил кто-то другой. Но мы все же примем твою версию за рабочую, так как она на сегодняшний день больше всего отвечает имеющимся у нас фактам. Пойдем дальше. Из трех ночей, проведенных тобой здесь, две оказались богатыми на находки, третья же только что минула. Уборщицы еще вчера слегли, значит, в туалете никто не убирал…
- Понял! - вскочил я. - Подождите, я мигом!..
Я вылетел из номера и ринулся в туалет. Но поиски мои, несмотря на всю их тщательность, не принесли успеха: третьей ампулы не было. Покопавшись в урне, я обнаружил там ту, что бросил в первую, роковую ночь, и на всякий случай прихватил ее с собой. Не доходя двух шагов до своего номера, я увидел, как из соседней двери, оттуда, где некогда обитал Хомяков, пыхтя и отдуваясь, выплыл грузный мужчина с тремя подбородками и внушительным брюхом, подозрительно покосился на меня и вдруг хриплым, свистящим басом спросил:
- А по какой это причине вы номер сменили, а, молодой человек? Следы заметаете?
Я настолько опешил, что дал этому гражданину уйти, так и не удостоив его ответом. Во-первых, для меня был полной неожиданностью тот факт, что номер Хомякова уже заселен, а во-вторых, откуда он знал, что я переехал? Откуда такая наблюдательность и такой интерес к моей особе? Кто он? И что означают его последние слова о следах, которые я якобы заметаю? Осаждаемый этими мыслями, я вернулся к Щеглову. Не откладывая в долгий ящик, я рассказал ему все, начиная с неудавшейся попытки найти третью ампулу и кончая странной встречей у дверей номера.
- М-да, - задумчиво произнес он, - все это действительно очень странно. - Он повертел в руках ту, первую, ампулу и спрятал ее в карман. - Что ж, пора подводить итоги. В ночь совершения преступления неизвестный мужчина, пристрастный к наркотикам, случайно или по предварительной договоренности встретился с Мартыновым и смертельно ранил его ножом в сердце. Экспертиза установила, что удар был нанесен снизу острым длинным колющим предметом, от которого пострадавший скончался через десять минут после удара. То ли до, то ли после трагедии предполагаемый преступник ввел в свой организм наркотическое средство. После нанесения раны он скрылся, унеся с собой орудие преступления. Теперь о самом преступнике. Логика подсказывает, что, употребив наркотик в первые две ночи, он должен был произвести ту же процедуру и в третью, то есть минувшую, ночь. Наверняка он так и сделал, но, - Щеглов многозначительно поднял указательный палец кверху, - судя по отсутствию следов там, где им надлежало бы быть, можно смело предположить, что преступник либо нашел себе более удобное место для своих инъекций, либо от него съехал сосед, - впрочем, одно следует из другого.
Тень какой-то ужасной мысли занозой вонзилась было в мое сознание, но я тут же с негодованием отбросил ее, так окончательно и не поняв, что же это была за мысль. Следом на ум пришло нечто иное.
- Вчера увезли Хомякова, - в раздумье сказал я, - а сегодня в его номере уже обитает новый жилец. Правда, тут еще была какая-то женщина, делившая номер с Хомяковым, но о ней нам пока ничего не известно. С этим Хомяковым вообще какая-то путаница. Зато тип, сменивший Хомякова, наверняка поможет распутать этот клубок. Нужно только узнать, кто был его соседом по прежнему номеру, и как следует потрясти обоих.
- Возможно, возможно, - рассеянно произнес Щеглов, как-то странно глядя мне в глаза, - возможно, ты и прав. Поскольку же работа с людьми - дело деликатное и требует определенного навыка и опыта, позволь мне самому заняться выяснением этого вопроса. А тебе, Максим, я бы порекомендовал найти доктора и поговорить с ним по душам, тем более что вы с ним, по-моему, уже нашли общий язык. Кстати, - как бы невзначай спросил он, - ты рассказывал Григорию Адамовичу о своих находках? Я имею в виду ампулы.
- Нет, - покачал я головой.
- Почему? - спросил Щеглов и прищурился.
Я пожал плечами:
- Просто не придал им значения.
Щеглов кивнул: