- Прежний вкус редко помнят и патриции, - Марк едва не втянулся в ненужную дискуссию, но вовремя опомнился. - О вине будем говорить потом. Тебя обвиняют в убийстве. Есть свидетели.
- Это неважно. - Сулла понюхал содержимое бокала и поставил его на пол подле ножки кресла. - Главное, твоих чрезвычайных полномочий, совершенный муж, вполне хватит, чтобы меня отсюда увести. На свободе и поговорим. А здешняя обстановка совсем не располагает к откровенности. У патриция есть одно преимущество: ему нельзя вколоть эликсир правды. То есть у нашего брата всегда есть возможность соврать. Может быть, потому плебеи обиделись и решили нас уничтожить?
- Если не поможешь в расследовании, вернёшься назад! - предупредил Корвин.
- Я бы на твоем месте поторопился, а не выдвигал условия, - хмыкнул Сулла.
Марк подумал, что этого человека нетрудно возненавидеть. И точно так же нетрудно полюбить.
- Хорошо, я иду к центуриону… - Марк толкнул белую дверь.
Всё-таки здорово, когда любая дверь перед тобой раскрывается. Бывший раб особенно ясно это понимает. Может быть, плебеи восстали потому, что видели перед собой слишком много закрытых дверей?
- Освободить под ваше поручительство? - переспросил центурион Регул. - Выходит, плебеев можно теперь убивать безнаказанно? - Его красное лицо сделалось совершенно багровым.
- Свои выводы оставьте при себе, центурион. Этот человек необходим. Мне. Освободить. Немедленно, - отчеканил префект Корвин.
Он уже взял за правило не вступать в пререкания с плебеями, а лишь действовать. Центурион и не спорил. Но всем своим видом показывал: творится несправедливость, которой он помешать не в силах. Вигил отдал приказ, и через минуту Суллу привели в просторный атрий префектуры. Арестант был сама беззаботность. Он тут же принялся шутить с девушкой в форме, сыпать комплиментами и даже попробовал поцеловать служительницу порядка в щеку. И поцеловал бы. Но Корвин успел дернуть наглеца за рубашку и помешать.
Марк спешно поставил под приказом об освобождении свою голограмму и увел подозреваемого из префектуры. Флакк шел следом, ни о чем не спрашивая.
- Здесь буквально в сотне шагов есть двухэтажный ресторанчик. Перекусим и поговорим, - предложил Сулла. - Не люблю пропускать время обеда.
- Мог бы пообедать в камере. За счет заведения, - огрызнулся Корвин.
- Меня не вдохновило меню.
- Если рассчитываешь бежать, то не надейся! - заявил юный префект. - Мы с Флакком этого не позволим.
- Ну что ты! - Сулла рассмеялся. - Как я могу тягаться ловкостью и силой с трибуном космических легионеров?! Да и зачем?
Он остановился у торгового автомата, что-то выбрал на рекламном экране, провел комбраслетом перед окошечком, и автомат выплюнул ему на ладонь три пары черных очков. Сулла тут же нацепил одну пару себе на нос, две другие протянул Флакку и Корвину.
- Наденьте… Оба.
- Зачем? Солнце не такое яркое. Осень.
- Надевайте, надевайте. - Сулла, ничего больше не объясняя, зашагал к ресторанчику, окруженному высокими пиниями и кипарисами. У входа вовсю резвился фонтан, Нептун потрясал копьем, дельфины прыгали, брызги летели во все стороны.
- Замри! - приказал патриций, проходя мимо. Дельфины застыли в воздухе. - Не люблю эти технические новинки. В них непременно заложена какая-нибудь подлянка, которую архитектор счел остроумной.
Дельфин рухнул в воду, и на Суллу обрушилась лавина воды.
- Что я и говорил! - Он принялся отряхиваться, как искупавшийся пес.
Флакк и Корвин успели-таки увернуться.
Весь первый этаж ресторана был отдан в распоряжение Коллегии поваров. Круглый зал из псевдостекла, за ним - святая святых - кухня, куда вели огромные, сейчас плотно закрытые двери из аморфной стали.
В центре зала черным озером блестел полированный стол. Вокруг него могло поместиться человек двести. Сейчас за столом восседало восемь персон. Перед каждым белела тарелка. Издали казалось, что тарелка пуста. Но приглашенные торжественно что-то трогали вилками и отправляли в рот. Среди восьми выделялся полный седой мужчина в белой тоге.
- Узнаете? - поинтересовался Сулла. - Это сенатор Луций Лициний Лукулл. Сегодня утром в новостях передали, что Коллегия поваров наняла охрану для него, его сына и внуков. Повара заявили, что сектантам придется перебить всех поваров-плебеев, чтобы добраться до этого патрицианского рода. Пра-пра-прадед нынешнего гурмана еще юношей побывал на Старой Земле, чтобы оставить своим потомкам бесценные сокровища: вкус семги и чавычи, белуги и паюсной икры. Кто, кроме Лукуллов, сможет оценить оригинальность новых блюд? Кто без них подтвердит экстра-класс ресторанной кухни? Кто даст аттестацию? Насколько это важно, вы сами можете судить: вместо того чтобы заседать в сенате, Лукулл явился сюда на дегустацию.
- В сенате по доверенности заседает сын сенатора, - напомнил Флакк.
- Почему не наоборот? - хмыкнул Сулла.
Патриции поднялись на второй этаж.
Сулла не обманул: обстановка была одновременно изысканной и уютной. Парящий в воздухе тент закрывал обедающих от солнца, в то время как ветерок овевал лица и спины. Высоченные деревья тянули ветви куда выше второго ресторанного круга, создавая вокруг ажурной ограды вечнозеленое обрамление. На этом темном фоне мраморные статуи амазонок, сжимавших в сильных руках копья или мечи, сверкали ослепительной белизной.
Корвин выбрал столик поближе к наружной лестнице.
- Заметили, как называется ресторан? - спросил Сулла с видом заговорщика. - Нет? Зря. "Мечта патриция". Здесь повара постоянно придумывают что-нибудь оригинальное. Вам никогда не подадут салат, который мог пробовать ваш дедушка.
Корвин удивился:
- Не припомню, чтобы где-то висела голограмма с названием.
- Ее и нет. Это как бы тайна. Мы, патриции, так именуем его. Нарекаем каждый раз вновь и вновь. И ресторан каждый раз вновь и вновь свое название подтверждает. Интересно, что это за розовые шарики нам принесли? - Сулла принялся вертеть тарелку, рассматривая неведомое лакомство, облитое прозрачным лиловым соусом. Он аккуратно подцепил вилкой комочек, отправил его в рот и прикрыл глаза. - М-м… да это…
- Почему ты убил Флавия? - перебил его Корвин. - Не отпирайтся. Я знаю, ты - убийца. Не надейся, что удастся выкрутиться. Твои руки в крови.
- Я успел их вымыть еще в тюрьме. И потом, крови было совсем немного.
- Отправишься в изгнание.
- И не подумаю! Это была самозащита. Или защита… неважно. - Сулла откинулся на спинку стула. - Надень очки. Почему ты не надел, как я просил?
Марк повертел упаковку с очками в руках.
- Это же плебейские очки. Они записывают увиденное круглосуточно. Памяти хватает на Двадцать четыре часа.
- Да, потому что это дешевка, кредит за три пары. Дорогие очки можно не снимать неделю, а то и больше. Знаешь, когда они вошли в моду?
- Лет тридцать назад. Или даже больше.
- Почти сорок. Плебеи, едва успевали ими обзавестись, тут же начинали твердить, что нашли адекватную замену генетической памяти патрициев. Многие снимали очки только на ночь…
- Но кому нужны эти записи? Если смотреть их полностью - истратишь целую жизнь. А отрывки… они ничего не дают! Наша память тем хороша, что воспоминаешь прошлое лишь в нужный момент.
- Или совсем в ненужный… - хмыкнул Сулла. - Но очки тешили самолюбие плебеев и на время дарили иллюзию равенства. Трения между патрициями и плебеями прекратились. Хотя многие очень быстро догадались, что им подсунули пустышку, но делали вид, что взлетели на недостижимую высоту. Так вот, ассистент моего отца, Тит Флавий, постоянно носил такие очки. И в лаборатории, и во время экспериментов. Он не только знал формулу, он мог составить эликсир. И записи всего хода многолетней работы фиксировали эти дурацкие очки.
- Орк! - это было первое слово, которое Флакк произнес во время обеда.
- Почему я слышу это только сейчас?! А? Я же просил рассказать о Флавии! - воскликнул Корвин. - Ты сразу вспомнил! Так ведь?
- Конечно, сразу. Как только ты спросил об эликсире беспамятства. Но Тит Флавий умер. Зачем порочить память честного плебея? Я должен был проверить, куда делись его записи. Возможно, они потерялись. Или их украли. Или продали. Тогда очки ни при чем, а твоя версия не верна. Я направился к сыну покойного. У Тита Флавия было двое отпрысков. Старший отправился в добровольное изгнание вместе с отцом и сгинул на Петре. А младший остался на Лации, жил в пригороде Нового Рима. Крошечный домишко, убогий и грязный. Я застал младшего Флавия дома. Мы мило поговорили. Но тут явились два его друга… вышла небольшая ссора. Друзьям Флавия почему-то не понравились мои вопросы. Один из них схватился за парализатор. Я не стал рисковать и вытащил бластер. У третьего оказался игломет. В итоге один из этих парней оказался ранен, Флавий - убит. Третий бежал.
- Что ты наделал! - воскликнул Корвин, вскакивая. - Если бы ты сразу рассказал мне про эти очки с записями, я бы уже точно знал, где искать сектантов, похитивших детей.
- Не волнуйся, мой друг. Ты едва не уронил тарелку с курицей. Да, да, эти розовые комочки - куриное филе. И научись слушать. Для следователя - это не так уж мало. Твой отец умел слушать, не перебивая. А ты слишком нетерпелив. У нас допрос, нужно выяснить истину. Я пытаюсь ее открыть. Ты самым невежливым образом перебиваешь доброжелательно настроенного свидетеля.
- Речь идет о сыне Флакка! И других детях… - Корвин так и кипел. В глубине души он сознавал, что Сулла прав. Но его бесили выдержка этого человека и его насмешливый тон.
- Тогда тем более не стоит перебивать. Вино недурное. Пей. Глупо не пить, если ты оплачиваешь этот обед.
- Что сказал Флавий?