– Мастерство, хер или пустоту вместе с кем-то в качестве заглавного персонажа. Так нормально?
– Вполне сойдет, дружище!
– Ты никогда не думал, что наша планета – лишь одна большая вещь?
– А какая-нибудь другая планета?
– Вещь тоже… Странно, правда? Ощущать все вокруг, будто в снегу нереальности.
Тут вернулась Кошка и нежно чмокнула любимого парня в щеку, губы и сладкую часть лица между щекой и губами, рядом с носом. Так приятно.
– Молодец все-таки твой парень! – встрепенулся Лучший. – Вскрывая язвы общества, он не показывает ничего сложнее жизни.
– Вскрывая вены общества, – уточнила Кошка чуть кокетливо.
– Плохо то, что хорошо. – Ее возлюбленный и ненаглядный даже позволил себе легкую улыбку. А матч продолжался…
Под вечер дня они втроем сознательно попали на рок-м е тал концерт. Кошка заметила, что у гитариста группы на разогреве вместо провода к гитаре подрубалась капельница. Как будто инструмент был болен, и его лечили через вливания алкоголя (наверняка).
В целом концерт, больше напоминавший сборище пьяных подростков, всем понравился и прошел хорошо. Особенно отличилась одна группа (из четырех заявленных), вокалист которой вообще ничего не пел, а только пил коньяк на протяжении всего выступления.
Распрощавшись друг с другом, Лучший, Кошка и ее парень разошлись встречать ночь.
Сбежав по каменной лестнице со своего чердака, Кошка, как всегда, отправилась к любимому, на темную половину столицы. Утро кренилось к обеду в кабинетном здании, где девушке посчастливилось проживать.
На улице стояла ясная погода. Мелкое небо словно плевало своей синевой на прохожих. Славно.
Кошка влетела в его подъезд, чернота за входной дверью протяжно закрылась.
Любимый пребывал в приподнятом настроении. Он едва ли не с порога вручил девушке киберлист со своей писаниной. И Кошка прочла следующее:
Я после смерти стану лучше
За исключением того,
Что плавность жизни не нарушив,
Я буду правильней всего
Я за холодным листопадом
В красивую Извечность загремев,
Увижу важность перепадов,
Давленье из-за памяти, отсев
И сладкой смертью увлеченный,
Я сам замечу, что не прав
Заметным безразличьем развлеченный,
У бога лучшего себя забрав
Она красиво улыбнулась. И чуть ли не прыгнула ему на грудь. На самом деле – прыгнула. И сразу после этого они трахались несколько часов кряду.
Примерно через сутки Кошке приснился неимоверно странный сон.
В каком-то баре подают плоть бога, которой много. Хватает на целую страну. Посетители охотно едят ее, а те, что смотрят с улицы через витрины, радуются за них, искренне, но однообразно.
И шар земной издалека напоминает череп.
Луна летит и разбивается о мягкий диван, в котором Кошке воркуют птицы. "Одна таблеточка – и у тебя детей не будет никогда".
Дальше Кошка идет своей дорогой. Коридор внутри высотки зеленеет расцветкой. Девушка заходит в одну из квартир, где не заперты двери.
Там происходит нечто несуразное… Растворяется пыль в прихожей. Обои опадают. Болтовня в комиксе на стене немного призаткнулась. Две колонки превратились в двух львят (мальчика и девочку), которых Кошка в слезах сняла с антресолей. Слезы высохли словно под ярким солнцем.
Бог, как оголенный провод, готов был ужалить в любимую секунду от радости. Демон умственной отсталости, смеясь слюнявым ртом, дал денег без раздумий. Человек-невидимка траурно напивается на свадьбах. Цена на сновидения взлетела до небес. Возраст гравитации принизил спящих на орбите.
Кошка отчаянно просыпается. И отправляется на встречу с любимым.
Она находит его в привычно-траурном настроении. Любимый сует Кошке не член (как ей бы хотелось), но отрывки. Отрывки из его новой книги "Обмантика".
В первом из них было про человека (художника), на которого подписались в социальной сеть-реальности. И все могли видеть его глазами, когда он позволял это делать. К примеру, когда писал картины.
В конце истории тот, на кого был подписан художник, захотел трахнуть его невесту. Но все закончилось отлично. Правда, не ясно, для кого именно.
Дальше пошел такой во текст:
С давних времен люди живые боялись уже не живых; тех, которые хотели вернуться, обратившись прозрачной кровью, спрятав себя за личиной темных ночей.
Боялись люди да жили себе, страхом единые… Но подошло время верное – и появилось против призраков поганых спасение. Маски на лица!
Разномастные появились тогда маски. И, кажется, несли настоящую защиту…
А люди жили много лет. Знакомились, общались, целовались. Они никогда не видели друг друга в лицо. Никогда.
Кошка пролистала до другого момента книги:
Бог опять меня кинул. Я относительно давно его знаю и уже привык к таким его замашкам. Все потому, что Кошка, наверное, появилась из сновидений. Нормальная, простая девушка не смогла бы любить такого, как я. Да никак не смогла бы!
Она – это я без памяти о том, какой я мерзкий и капризный, невыносимый парень. Она – это нечто.
Она спасает меня. Каждый день. Каждый. Мой спаситель. Моя Кошка. Моя лучшая…
Девушка прекращает читать и, повернувшись к парню, заметно смущенному, произносит:
– Очень красиво… Мне понравилось.
– Я проживу всю жизнь в Аду, так никого и не встретив. – Затравленно говорит писатель своей девушке.
– А меня? – улыбается Кошка. И обнимает любимого, нежно за шею (как веревка для висельника).
Он не способен сопротивляться ее поцелуям.
На теневой стороне столицы всегда была ночь… Кошка тихонько открыла файл с книгой любимого и начала читать с конца:
Гвозди под язык лезут сами собой… Его преследуют, он убегает. В любом заведении, где имеются фотопортреты, он способен на все… Влажная лужа небес сомкнулась вокруг масок тех призраков, которых не сумели успокоить небытием. Я смотрю на зеркального парня, который давно уже сидит прямо напротив меня… Мальчик и девочка за столиком слева обнимаются. Искренне и крайне надежно.
Мои глаза в крови как никогда.
Мое лицо разламывается; из-под кожи выпадают буквы; черная кровь чернил сладко и густо падает в пол (его не достигая никогда).
Печатная тварь клацает клавишами, вручая правду просто так. Доверяя мне бесконечно.
И улыбайся, мертвое лицо. Еще раз, еще раз, еще раз…