- Хайди, я-то думал, что смогу воспользоваться твоими штэакэ, - разочарованно прогудел Зибуэль, вызвав у пленника новую порцию страха. - А ты сам нуждаешься в хиэфе…
- Освободи меня! - прохрипел тот, загремев золотистыми цепями, которые намертво сдерживали его на каменном кресте. - Я сделаю всё, что тебе нужно! Только освободи!!!
- Ты сейчас проорёшься, а твоя обжора-подружка услышит, - напомнил люциферит, обходя постамент, залитый чёрной кровью. - Киверниты что, всех наших решили попрятать ин дизен берген?
- Помоги мне, - вновь принялся канючить слепой заложник. - Я много, что умею… Я освоил некромантию, хорошо разбираюсь в бесах и в смертных…
- Ульх, ты решил, будто это какие-то уникальные айнзихартих? - усмехнулся Зибуэль, обернувшись на проём в дальней стене, через который улетел эфонад. - Как твоё имя?
- Ламбрант…
- Француз, что ли?
- Ну где уж француз! - донёсся другой мерзкий голосок откуда-то из угла пирамиды. - Грязный подросток-сатанист, которому на халяву достались рога!..
Приблизившись к тёмной части помещения, Зибуэль увидел ещё один полуистлевший череп. Выглядел он немного получше того, который оказался прикован к каменному кресту. Правда, этот не имел рогов, был продолговатым и наполовину обугленным.
- А ты ещё вэр? - потребовал от него люциферит, побоявшись трогать. - Или лучше спросить - чей?
- Я здесь из-за него! - прохрипел тот, лёжа на щеке, отчего шевелить челюстью у него получалось с большим трудом.
- Тогда помоги мне умереть!.. - вдруг оживился пленник на постаменте, игнорируя вопросы гостя. - Оторви мне голову или проткни сердце… Сделай хоть что-нибудь!
- А, ты ещё и унгелирих. - Бывший обитатель снежной пирамиды сложил руки, выглянув через проём в стене на Харнаурды-Кей. - Мы, люциферитис, не умираем из-за того, что нам оторвут копф или лишат зорештоф. Ты думаешь, киверниты наобум тебя сюда бофёйкарн? Они вундершён знают, что это вечная пытка для таких, как мы.
- Есть один способ, - не унимался Ламбрант, пытаясь шевелиться на постаменте. - Это же север, здесь наверняка есть олени. Надо всего лишь пронзить меня ножом, сделанным из оленьего копыта…
- А-а-а, то есть ты предлагаешь мне сейчас бросить все свои плинэ и бежать искать северного хиерш? И потом ещё оторвать у него хуф, выточить из него дольх, вернуться хиер и избавить тебя от этих тартуа? Я ничего не пропустил, ист рихтих?..
Зибуэль произнёс это таким тоном, что повторять не потребовалось. Ламбрант угрюмо затих, склонив череп налево, и принялся нервно клацать зубами.
- Я бы дал тебе не больше фюнф лет, - продолжил бычий пленник свои рассуждения с крайне недовольным видом. - Причём я зихя, что все свои годы ты впустую гешпиэльт с собственными способностями, нихт ваа?
- Если ты не хочешь освободить меня, тогда зачем сюда залез? - задал Ламбрант главный вопрос, перестав греметь цепями.
- А я по-соседски, - засмеялся Зибуэль, указав на вершину Харнаурды-Кей, осыпавшуюся от снега. - Признаюсь, я волльн обменяться с тобой телами. Моё-то уже ист нихт гут, отощал вот за десять лет гефаненшафт. Но глядя на тебя, майн рогатый близнец, мне грех жаловаться.
- Тогда прикончи эту мразь, и я смогу сам восстановиться за какое-то время…
- Ты вообще шунн, кто такие эфонады? Эти людэа очень-очень древние. Их увековечили ещё в греческих мифах. Они шпайзен не просто плотью, а изысканной плотью. Вот, например, твоей. Судя по всему, им очень гуфэйт это лакомство. Сколько они тебя уже пикэн?
- Я потерял счёт времени… Месяц… Или уже два…
- А-а-а, - обрадовался Зибуэль, вернувшись к своему собеседнику. - Так ты нойлин в нашей горной гофейннес. Пара месяцев - это кляйнихкаэт по сравнению с десятью годами, которые я гелибт во чреве бовемциса. И ведь за что?! За невинную попытку ентруннен патриарха и поставить на его место своего тойфель, а! Если б я знал, что там регирен киверниты, я бы точно не стал лезть во всю эту аш-ш-ш…
- А я убил сразу двух из них, - похвастался Ламбрант, - несмотря на мой небольшой возраст.
Это произвело на Зибуэля совсем другое впечатление. Он вскинул брови, до сих пор обмазанные бычьей кровью, и присел возле обклёванных копыт своего нерадивого собрата.
- Они же вроде как бессмертные, как и мы, - парировал пленник снежной пирамиды на чистейшем русском языке.
- Та говорящая головёшка в углу, - Ламбрант попытался указать на неё подбородком, - тоже кивернит. Его зовут Филипп Зерданский, но братья называли его Филлопон.
Теперь Зибуэль испытывал стойкое любопытство к этим двум обитателям тёмной пирамиды. Он с интересом посматривал то на обугленную голову в углу, то на исклёванного люциферита, словно выбирая, кто из них представляет наибольшую ценность.
- Вытащи меня, и мы вдвоём сумеем отомстить этим выродкам! - вновь принялся упрашивать его Ламбрант, пытаясь елозить на кресте.
- В этом твоя основная айн проблеммэ, - вздохнул Зибуэль, поигрывая в воздухе тонкими пальцами. - Вот я не собираюсь никому мстить. У меня более земные цилле.
- Прятаться, как крыса, и изредка напоминать о себе бесам и смертным? - недовольно пробормотал пленник.
- Нет, я всего лишь построю собственный экзархат прямо хиер. Недалеко находится целый штадт, населённый смертными. А у меня есть тихнологи, превращающая людишек в тойфель. То-то будет фройлихкает, когда разом всё население штадт превратится в моих рогатых тымен, а!
Ламбрант нервно постучал зубами, представив себе такую картину. Он бы и сам с удовольствием принял в этом посильное участие. К чему завоёвывать бесовские сообщества, если можно создать своё собственное? Этот гость начинал ему нравиться с каждой новой минутой. Ещё бы убедить его освободить себя, и жизнь почти что удалась.
- Мне нравится твоя затея, - заговорил Ламбрант заискивающим голосом. - Я готов тебе в этом помочь. Давай заключим сделку? Ты вытащишь меня отсюда, а я буду твоим верным воином.
- Пожалуй, мне это унгэайтнет, - улыбнулся Зибуэль, поднявшись с постамента. - Я слишком хорошо ферштанден за свой столетний цикл, что рогатых близнецов можно использовать только по одному назначению - обмениваться с ними корпер. Сам понимаешь, цвай люциферитс в одном новом экзархате - это уннотейх.
- Пожалуйста… - заныл пленник. - Ты не пожалеешь!
- Будет лучше для всех и в особенности для меня, если ты останешься на этой прелестной берг, - заключил гость, подойдя к голове Филлопона. - А вот за твоего сокамерника - данке шон! Думаю, он сможет сообщить ценную информационен, чтобы обезопаситься от кивернитов.
Зибуэль поднял череп Зерданского, чему тот откровенно обрадовался.
- Да-да, я могу быть твоим советником, - поспешил заверить его Филлопон. - Я много, чего знаю, и буду тебе очень полезен.
- В крайнем случае, утоплю тебя в одном из тундровых морраст, - пригрозил с улыбкой Зибуэль, поглаживая обугленный череп.
- Нет! - закричал Ламбрант, дёргаясь на каменном кресте. - Не-е-ет!!!
- Шрай нихт! - прошипел гость, накинувшись на скованного цепями люциферита. - Сейчас же прилетит…
Впрочем, осознание того, чего пытался добиться криком обклёванный сородич, пришло к Зибуэлю слишком поздно. В проёме дальней стены возникла крылатая фигура. Три глаза уставились на посетителя, держащего череп Зерданского, и раздался недовольный крик. Непрошенный гость отпрыгнул назад к обрыву и хотел уже сигануть вниз, как демоническая птица в мгновение ока преодолела пространство пирамиды и вцепилась в него острыми когтями.
Голова Филлопона откатилась, подобно мячику, едва не упав в пропасть, на дне которой светилась пентаграмма. Зибуэль же попытался отмахнуться от летающего противника, однако его копыта лишь беспомощно барахтались в воздухе. Эфонад ударил чумазого люциферита пару раз об косую стену пирамиды и отбросил к постаменту. Сам же он приземлился и сложил крылья. Хищное шипение наполнило окружающее пространство. Птица с открытым клювом двинулась на непрошенного гостя, который приходил в себя от ударов.
- Не видать тебе собственного экзархата! - победно пропел Ламбрант, пытаясь понять, где сейчас ползает его несговорчивый сородич.
Зибуэль увернулся от острого клюва, подскочив вверх, где прицепился к неровному потолку. Эфонад вскочил на постамент, задев когтями скованного пленника, и принялся барабанить зубастой пастью по стенам, словно дятел. Рогатый противник перепрыгивал с одной грани пирамиды на другую. Он хотел пробраться к обрыву, уводящему в замёрзшую пещеру. Однако птица отгоняла его к крайней стене с широким проёмом наружу.
Упав на пол от очередной атаки, Зибуэль схватил одно из металлических перьев и запустил его в эфонада. Правда, это не причинило стражнику ровным счётом никаких повреждений. Сражаться с ним становилось труднее с каждой секундой. В замкнутом пространстве одолеть его почти невозможно. Тем более рядом нету глота, которому можно скормить птицу. Поэтому люциферит сам выпорхнул в освещённое солнцем отверстие и пополз наверх по пологому склону.
Снаружи пирамида имела рельефную поверхность, так что держаться за неё копытами и когтями было вполне себе удобно. Вот только птица обладала здесь значительным преимуществом, размахивая огромными крыльями. Бросив в неё пару камешков, люциферит двинулся вокруг тёмной вершины. На соседней горе виднелось отверстие, в которое вполне можно забраться. Возможно, там же есть какой-нибудь лаз, уводящий в недра скалы. Эфонад точно не сумеет туда просунуть даже свою башку. Поэтому Зибуэль, избежав пары атак когтистых лап, принялся искать удобную точку, чтобы перепрыгнуть на ближайшую вершину. И как только птице понадобилось развернуться, чтобы напасть на шустрого беглеца, он оттолкнулся копытами от тёмной пирамиды и полетел вперёд.