- Он должен был следить еще и за машиной, чтобы не подложили чего-нибудь. - Казарян отвечал на вопросы с расстановкой, не торопясь.
- У Максимова были конфликты на работе или в семье?
- Про семью не знаю, а на работе всерьез - нет. Так, по мелочи…
- А именно?
- Недавно он довольно резко поговорил с ведущим инженером Палагиным. Обещал уволить, если еще раз увидит его на работе в нетрезвом виде. - Казарян пожал плечами, что, мол, ничего не поделаешь, такое у них иногда случается.
- И часто этот Палагин бывает в нетрезвом виде?
- На работе - редко. Но поддает прилично. Максимов очень ценил его как талантливого инженера.
- Секретарша вкатила в кабинет столик с кофейником, чашками, печеньем и бутербродами. Казарян кивнул ей в знак благодарности и Лена вышла, плотно закрыв за собой дверь. Директор на правах хозяина сам разлил ароматный напиток по чашкам.
Субботин сделал глоток и отметил про себя, что это был отличный крепкий кофе по-турецки, с желтой пенкой и в меру сладкий.
- У вас отличный кофе, Станислав Арташесович.
- Это один из талантов моей секретарши.
"Уже и секретаршу присвоил", - подумал майор, но вслух произнес:
- Что вам известно о личной жизни Максимова?
- Ну, у Максимова есть жена, Маша Кириллова, красивая, лет на тридцать моложе него.
- Чем она занимается?
- Сидит дома. Читает книги. Занимается домашним хозяйством. Детей у них нет.
- И ей не скучно? Любовника она не завела?
- Если и завела, - поморщился Казарян, - мне об этом ничего не известно. Спросите кого-нибудь еще.
- Ладно, - легко согласился майор, - спрошу.
- А лучше вообще не занимайтесь этой ерундой. Если вас интересует мое мнение, не стоит тратить на это время и силы.
- Вы считаете мотивы личного порядка ерундой?
- В применение к Максимову - да! - жестко сказал Казарян.
- Простите, Станислав Арташесович, но я с вами не согласен. Тем не менее, охотно выслушаю вас. Вы кого-то подозреваете? Боитесь стать новой мишенью?
- Да, боюсь. А подозреваю… Я не подозреваю, а уверен, что заказал убийство Волков.
"Зачем он так старается внушить мне, будто Максимова заказал Волков? Ведь он умный человек и должен понимать, что мы не только основательно покопаемся в личной жизни его покойного шефа, но и разберем другие возможные версии, а также связь этого убийства с хищениями на фирме. Зачем ему это?" - подумал Субботин и, давая понять, что вопросов у него больше нет, вежливо произнес:
- Спасибо вам огромное, Станислав Арташесович. Вы очень помогли следствию.
Встав из-за стола, Казарян проводил гостя до дверей и пожал на прощанье руку.
* * *
Андрей Григорьевич Родионов недоумевал. Его вызвал к себе Казарян в конце рабочего дня. "Зачем я ему понадобился?" - недоумевал заведующий лабораторией физико-химических методов контроля, открывая дверь в кабинет директора. Казарян, грузный и солидный, в безупречно сшитом синем костюме, сидел за столом, откинувшись на спинку кресла. Он пригласил Родионова сесть, выложил на столик рядом с пепельницей два сорта дорогих сигарет и предложил закурить.
- Я вызвал вас, Андрей Григорьевич, по весьма важному делу. Через десять дней в Париже открывается Международная конференция "Радиоактивность и радиоактивные элементы". Ехать туда должен был Максимов. Но он погиб. Поэтому я решил послать вас. Сделаете небольшое сообщение о разработках нашего "Центра", исключив, разумеется, сведения, составляющие государственную тайну. Узнаете, над чем работают сейчас наши зарубежные коллеги, установите новые научные и деловые связи, получите, наконец, массу приятных впечатлений. Ну как? Рады?
Родионов не знал, что делать - смеяться или плакать, до того некстати было предложение исполняющего обязанности директора.
- Простите, Станислав Арташесович, - развел он руками. - Это для меня полная неожиданность.
- Жизнь полна неожиданностей, - кивнул Казарян. - Но мы должны быть к ним готовы. Тем более, что я посылаю вас не на полигон в Семипалатинск, а в Париж. Такая поездка - это подарок. Вы понимаете?
- Извините, - решительно сказал Родионов, - но я просто не готов к этой поездке: у меня мать сейчас в больнице, в онкологическом отделении. И потом… На кого я оставлю лабораторию? У меня в сейфе хранятся двадцать килограммов "красной ртути" и сто пятьдесят граммов осмия-187. Что с ними прикажете делать? Пошлите кого-нибудь Чдругого.
- Поедете вы, Андрей Григорьевич, - категорически заявил Казарян. - Вопрос о вашей поездке решен на уровне министерства. Лабораторию оставите на Новикову. Она прекрасно справится без вас. За матерью присмотрят врачи и ваша жена. Что касается веществ, хранящихся в сейфе, то их вы возьмете с собой и передадите представителям фирмы "Карина". В Париже эту фирму представляют братья Саркисян: Вазген и Арам. Вы их знаете. Они несколько раз приезжали в Новообнинск, заключали контракты на поставку нашей продукции. Груз передадите им только тогда, когда они покажут вам документы о переводе на банковский счет "Центра" двенадцати миллионов долларов США. Эта сумма позволит мне выплатить зарплату сотрудникам, не получающим ее уже два месяца, купить новое дорогостоящее оборудование и аппаратуру, заплатить налоги, расплатиться за поставленное сырье, электроэнергию, газ и тепло. Вы ведь знаете, Андрей Григорьевич, что государственная казна сейчас пуста и предприятия ВПК выживают, кто как может.
Казарян был прав, предприятия ВПК действительно выживали, как могли. С другой стороны, "красная ртуть" и осмий - это крайне дорогие и сверхсекретные материалы, используемые в специфической военной технике. Разве можно их так вот просто брать из сейфа лаборатории, везти за рубеж и продавать, как нефть или газ?
Свои сомнения Родионов выразил вслух.
- Разве это законно? - подозрительно спросил он.
Голос Казаряна вновь стал жестким.
- Вполне. Я вам вот что скажу. Вам, например, неизвестно, но существует секретное распоряжение 75-рпс от 21 февраля 1992 года, подписанное президентом Ельциным, по которому разрешается изготовление, хранение, транспортировка, поставка и продажа за рубли и СКВ "красной ртути" в пределах ежегодной квоты на экспорт в размере десяти тонн, причем прибыль исключается из налогообложения, чтобы не было следов сделок. И директора предприятий нашей отрасли вовсю используют этот и другие секретные указы президента для выгодной торговли. Мы не являемся исключением.
- А как я смогу вывезти эти материалы за рубеж? - было ясно, что Родионов не в восторге от предложения стать контрабандистом.
Некоторое время директор молчал, изучая собеседника, и, после затянувшейся паузы, произнес:
- Вы поедете на специально оборудованной машине. Груз будет размещен под дверцами машины и закрыт панелями, которые не снимаются.
- Но ведь это прямое нарушение уголовного законодательства? - Если ученый и был возмущен предложением, то внешне никак этого не показывал.
- Согласен. Но уголовный кодекс в России нарушают все. Я вам гарантирую, Андрей Григорьевич, что вы пройдете таможенный досмотр и спокойно доедете до Парижа. Более того, после возвращения вы получите за эту поездку от меня лично сто тысяч долларов и месячный отпуск. Сейчас же, после нашего разговора, получите в бухгалтерии сорок тысяч долларов на эту поездку. Я рассчитываю, что вы найдете телохранителя, которому доверяете и который будет сопровождать вас в этой поездке. Расходы на телохранителя я оплачу отдельно.
Казарян взглянул на Родионова, оценивая произведенный эффект, но никаких следов радости или волнения на его лице не обнаружил. Родионов оставался бесстрастным.
- А если я откажусь от вашего предложения? - спросил он после непродолжительного молчания.
Нахмурившись, Казарян произнес тоном, не обещавшим ничего хорошего:
- Никаких… Считаю излишним напоминать, что о нашем разговоре и о поездке с таким ценным грузом не должен знать никто. Иначе… - Директор не договорил, но ясно дал понять, что ожидает Родионова в противном случае.
Ситуация казалась ученому нереальной: он не мог поверить, что это происходит именно с ним. Или он бредит, и весь этот разговор всего лишь плод больного воображения?
Но, вновь взглянув на исполняющего обязанности директора, он поежился. "Вполне возможно, - подумал Родионов, - что я исчезну так же, как курьеры, перевозившие изотопы до меня". В более безнадежное положение он не попадал никогда в жизни…
После работы, по дороге на дачу ученый обдумывал разговор с Казаряном. Идея нового директора послать его в Париж с грузом изотопов повергла Родионова в шоковое состояние. Это была опасная авантюра, и он отлично понимал это. Что нужно сделать, чтобы обезопасить семью, выполнить поручение Казаряна и остаться самому целым и невредимым?