***
Эмерс разбудил его деликатным покашливанием над ухом. Когда по движению век и сложившейся недовольной гримасе старый слуга понял, что хозяин проснулся, то, отступив, он негромко произнес:
- Сэр, ванна и завтрак готовы.
Соверен приподнял голову.
- К дьяволу ванну!
- Тогда я приоткрою окно.
Солнечный свет, совершенно неожиданный в извечной престмутской мгле, прокатился широкой полосой через комнату и золотистым кривоугольником застыл на стене.
- О, дьявол!
Соверен сморщился и отвернулся.
- Сэр, - укоризненно произнес Эмерс, - у вас нет времени. Полчаса назад посыльный принес письмо. Господин Коулмен просил дождаться его и никуда не уходить.
- Мистер "Эфирный король"? Когда он будет?
- С минуты на минуту.
- Черт! - Соверен сел на диване и заслонился от солнца рукой. - Закройте к дьяволу!
- Слушаюсь.
До конца, впрочем, Эмерс штору не сдвинул.
Соверен не раз замечал, что у престмутских слуг с возрастом часто прорезается собственное видение приказов хозяина, и они начинают трактовать их достаточно вольно, обычно мотивируя это тем, что им лучше знать, что им велели. Вот и приличный зазор, оставленный солнцу и разделивший кабинет на две неравные части, говорил о том же.
Впрочем, возможно, так действительно было лучше.
- Что на завтрак? - Соверен ожесточенно потер лицо.
- Селедка, сэр, - ответил Эмерс. - Тосты и вареное яйцо.
- Несите. Еще свежую сорочку и сюртук. Этот пропах клоакой.
- Да, сэр.
Когда Коулмен подъехал, Соверен уже переоделся и разделался с завтраком.
Вчерашнее посещение "Театра мертвецов" еще сидело у него в голове, поэтому, едва владелец "Эфирных механизмов" развалился в кресле, а его непременные сопровождающие тенями встали за кресельной спинкой, он сказал:
- Я не буду с вами работать.
- Почему? - улыбнулся Коулмен.
Но глаза его сделались злыми.
- Я был в вашем театре. Я посмотрел. Вы обещали мне оживить… Только такая Анна мне не нужна.
- Милый мой! - всплеснул руками Коулмен с видимым облегчением. - А я уж думал, что вам обо мне всякой чуши наговорили!
- И наговорили, - кивнул Соверен.
- Я бы на вашем месте к этому отнесся критически. Как промышленник к тред-юниону. Вы же были у Тибольта?
Несколько мгновений Соверен размышлял, стоит ли соврать, но затем решил играть честно.
- Был. Все-таки я работал у него несколько лет.
- Хорошо, что не отпираетесь. И он, конечно, рассказал вам, как я украл у него жителей района?
- И что он видел в Пичфорд-Мейлин - тоже.
Коулмен рассмеялся.
- Он сдает, ваш Тибольт. Эфир для него - нечто новое, скорее всего, опасное. Он готов принять любую выдумку, чем сказать себе, что проиграл.
- Но люди в Пичфорд-Мейлине…
- Вы думаете, я лично убил около двух тысяч человек, а потом каждого накачал живительным эфиром? Не дьявола ли вы себе вообразили в моем лице?
- А машины у кладбищ?
- Это эфир, - развел руками Коулмен. - Субстанция не до конца изученная. Возможно, у кладбищ ее скапливается больше, потому что, согласитесь, многие в нашем благословенном королевстве умирают несколько преждевременно в силу голода, тяжелой работы или условий жизни. И, видимо, обладают нерастраченным запасом жизненной энергии. Кроме того, часть моих машин качает эфир не с кладбищ. Из Хайгейтских холмов. Из Холодной низины. Как вы это объясните?
Соверен пожал плечами.
- Ладно, - Коулмен махнул рукой, закинул ногу за ногу. - Теперь по поводу мертвецов, которые вас так испугали в театре. На самом деле, это уже не годный, отработанный материал. Их только и выпускать на потеху публике. Ваша Анна, - он посмотрел на Соверена, - ваша Анна такой не будет. Я вам гарантирую. Дьявол! - он вскочил. - Пойдемте, я докажу вам! Где она лежит? Я подниму вам ее!
Соверен растерялся от бешеного напора. Но сердце его заколотилось, забилось, будто неотлаженный шток в поршне, вызвав дрожь по всему телу.
- Вы уверены? Эмерс! - позвал Соверен.
- Да, сэр, - появился в дверях старый слуга.
- Фрауч уже прибрались в левом крыле?
- Частично, сэр.
- Там есть приличная комната?
- Вторая от холла.
- Приготовь ее.
Эмерс поклонился и вышел.
- Ну! - поторопил Коулмен.
Соверен нащупал ключ от двери в склеп на шнурке.
- Вы гарантируете?
- Да, дьявол, да!
Подвал снова был в пару. Машина то проступала сквозь красноватые клубы, то пряталась за ними, стук поршней сотрясал стены. Крутилось колесо. Чертом висел на лесенке для съема приборных показаний Хетчетт.
Ш-ш-ш! Бум-бум! Бум-бум!
Коулмен морщился от звуков. Его охране, следующей за ним по пятам, все было нипочем. Соверен отпер дверь в склеп и впервые оставил ее открытой. Владелец "Эфирных механизмов", поводя плечами, спустился за ним к нишам.
- Здесь жутко холодно.
Соверен, подвешивая лампу, усмехнулся.
- Это склеп.
- А это она? - Коулмен склонился над саркофагом с Анной. - Да она у вас красавица. Дьявол!
Он отдернул пальцы, уколотые электричеством.
- Не стоит ее трогать, - мертвым голосом произнес Соверен.
- Я не претендую, нет, просто проверил, - поднял руки Коулмен.
Он отобрал саквояж у своего охранника, поставил на угол саркофага и, раскрыв, извлек толстую колбу с эфиром внутри и резиновой грушей, прикрепленной на кишке снаружи.
- Вы сможете ее приподнять? - обратился он к Соверену.
- Не знаю.
- Хотя бы голову.
Соверен попробовал подвести ладонь под затылок любимой, но не смог пробиться сквозь смерзшиеся волосы. Электричество жгло пальцы.
- Это невозможно.
- Дьявол! - Коулмен выругался. - Тогда просто приоткройте ей рот. Вы можете приоткрыть ей рот?
- Я попробую, - сказал Соверен, вырвав с "мясом" электрические провода.
- Попробуйте.
Коулмен прилепил к колбе что-то вроде мундштука с острым и тонким носиком.
Соверен попытался раздвинуть Анне губы. Очень скоро он понял, что это затея глупая, что он или нарушит что-нибудь, или отколет безвозвратно. Господи! - подумалось ему. Что я делаю? Я же не мясник… Пусть лучше лежит такая, как есть…
Он подул на пальцы.
- Что вы копаетесь? - рассержено сказал Коулмен.
Он подступил, посмотрел на осторожную, неуклюжую попытку Соверена вновь продавить рот мертвой девушке и турнул того плечом.
- Чистоплюй вы, господин Стекпол!
- Это Анна! - крикнул Соверен. - Если с ней…
- Я знаю. Только она уже мертва.
Коулмен наклонился, закрыв Анну от глаз Соверена. Раздался хруст, от которого тот вздрогнул и сжал кулаки, затем Коулмен поманил его пальцем.
- Смотрите, что надо делать…
Колба прижималась к губам Анны. Нижняя губа имела свежий разрыв. Соверен всхлипнул. Коулмен одной рукой придерживал склянку у основания.
- Господин Стекпол! Нам надо, чтобы эфир проник в тело вашей любимой, - сказал он. - Для этого нужно как можно плотнее прижимать колбу. Вам придется качать эфир.
- Что?
- Беритесь за грушу и начинайте давить!
Соверен поймал резиновую кишку дрожащими пальцами.
- Ну же! - прикрикнул Коулмен.
Дрогнул свет в лампе. Соверен сдавил. Зеленоватый эфир в колбе взвихрился и потек к мундштуку, к родным мертвым губам.
- Еще! - потребовал Коулмен, обжимая рот Анны своими ладонями.
Соверен до боли в ладонях промял грушу несколько раз. Эфир закружил медленнее, зеленоватый дымок нашел дорожку у Коулмена между пальцев.
- Дьявол! Опустите кольцо на колбе! - прорычал он.
- Како… Вижу, - сказал Соверен и с усилием сдвинул обод, охватывающий колбу. Эфир словно уплотнился от хода серебристой полоски по стеклу.
- Теперь жмите снова.
Груша заходила в пальцах. Соверен представил, что так бьется сердце Анны. Сжимается-разжимается, сжимается…
Тело в саркофаге вдруг шевельнулось.
- Все, больше не жмите, - сказал Коулмен.
Он отнял опустевшую колбу от губ девушки. Милое лицо было обезображено кривой, неправильной щелью рта.
- Теперь ждем, - сказал Коулмен.
Несмотря на царящий в склепе холод, лоб и щеки его были мокры от пота.
- Все получилось? - спросил Соверен.
- Должно, - Коулмен достал из саквояжа полотенце и принялся вытирать лицо. - Не читали Шелли?
- Про чудовище Франкенштейна?
- Да. Есть что-то схожее, не находите? Я исключительно про процедуру оживления, превращения мертвого - в живое.
- Не нахожу.
- Неблагодарность - вот что губит наш мир, - сказал Коулмен. - Но я привык. И считаю нужным поступать вопреки. Вот.
Он достал из саквояжа еще одну колбу, тоже с резиновой грушей и коротким заостренным концом, залепленным воском в серебристой обмотке.
- Здесь еще на день жизни.
- Я…
Хрип, раздавшийся из саркофага, заставил Соверена схватиться за Коулмена. Затем послышался жуткий треск промерзшей одежды.
- Отцепитесь от меня! - Коулмен сбил руку Соверена.
- Это… Это Анна?
- Ну же, Стекпол, помогите мне!
Коулмен склонился над саркофагом. Соверен, собравшись с духом, последовал его примеру. Задетая Коулменом лампа, раскачиваясь, играла тенями.
Анна лежала, чуть повернув голову, и глаза ее смотрели прямо на Соверена. В глазах были боль и отчаяние.
- Анна!