- Да, - сказал Ларист. - Из столицы всех осужденных убрали в города, а на их место привезли неосужденных - они до сих пор здесь живут. А города начали заселять спецконтингентом и их семьями. Потом армию вывели с улиц в пригороды…
- Экономия была бешеной, - продолжил я, - пришлось на треть сократить армию, в первую очередь, тех, кто был мобилизован по указу. Часть из них уехала в столицу, а большинство вернулось в города, к тем, кого они раньше охраняли…
- Верно. А теперь сам посуди, как быть? Весь наш народ за колючей проволокой под надежной охраной профессиональной армии. Этот чертов профессионализм! Военные готовы сами конфликты провоцировать, чтобы доказать свою пользу… Внешней угрозы у нас нет, на нас все уже плюнули - разбирайтесь, мол, сами… Стало быть, нужда в обороне чисто символическая, Вот подскажи-ка, друг, что тут делать?
- Ситуация из глупейших, - признал я.
- То-то и оно. Вот и приходится нам армию сокращать постепенно - по пять, десять процентов. А как сократим, там и города откроются… Там уже сейчас своя культура самоуправления образовалась - мы ее давим, а она поднимается, мы ее давим, а она крепнет…
- Зачем же давить? - удивился я.
- Так Народные Наместничества тогда зачем? - в свою очередь удивился президент. - Двоевластия нам не нужно…
- Застрелят они тебя, - сказал я.
- Кто?
И я не нашелся, что ответить, все так запуталось. Скорее всего, те и те…
После завтрака все и началось. Я уже говорил, что после ночи у Джины Ларист встает на час позже и до обеда ходит как потерянный. Естественно, все телефоны на это время у нас отключены, связи ни с кем практически нет. Все, как обычно по субботам, ничего удивительного.
Завтрак нам подали в десять - после того, как мы вернулись с водных процедур. Повар из армейской столовой по обыкновению при мне взял пробу со всех блюд и сидел в приемной, чтобы потом забрать посуду. Только он это сделал и ушел - после его ухода не прошло и получаса! - как в кабинет начали стучать. Громко так, нахально.
- Чего надо? - спросил я через дверь.
- Открывай, подлюка, а то стрелять начну! - послышался злой голос дежурного офицера.
Я обомлел. В приемную президента всегда назначали дежурных из самых преданных офицеров - тех, кого ожидало повышение. Этого капитана я хорошо знал - сколько раз резались в золку, вместе прошли огонь и воду последних месяцев. И вот тебе на - рвется с оружием в руках к президенту!
Дверь была бронированной, ее не взять и снарядом, но порохом запахло крепко. Я дал знак Ларисту, и он, сделавшись серьезным, стал искать ключ от сейфа, где лежал его личный автомат.
- А в чем дело? - громко спросил я, стараясь оттянуть время. - Тут никого нет…
Я уже не помню сейчас, о чем я тогда думал. Скорее всего, вспоминал количество боекомплекта. Один пистолет был у меня в руках, а в столике лежал другой. Боеприпасы же к ним, запасные, были в сейфе.
- Открывай …! - было добавлено нецензурное слово. - Тебе все равно живым не уйти. Дом окружен, за все, гад продажный, ответишь!
- Сейчас открою! - сказал я. - Одну секунду!
А сам на цыпочках подошел к окну и осторожно выглянул во двор. Действительно, там была чуть ли не вся рота охраны, и все солдаты, заняв позиции у клумб, за дверью гаража, за высоким бордюром, уставили свои автоматы на наш этаж.
- Ну что, Лихой, - обратился я к соратнику и президенту, - постреляем напоследок, тряхнем стариной… Мы действительно окружены.
Ларист вытаращил глаза. Ключ тотчас же нашелся, и он стал открывать сейф.
- А! Слышу-слышу - в сейф полез! - заорал за дверью капитан. - Только бесполезно это! Ты все равно не уйдешь! Открывай, а то я прикажу шарахнуть по кабинету из орудия!
Мы притихли. Это была серьезная угроза. Тогда нам сразу каюк.
- Авентуза, подлый убийца, открывай! - снова заорал капитан. - Считаю до трех! Раз!
- Что будем делать? - спросил я Лариста. Теперь мы были на равных. Он защищал меня, я - его.
- Два! - раздалось из-за двери.
- Эй, капитан! - закричал тут Ларист. - Погоди-ка считать, Что вы собираетесь с нами делать?
За дверью моментально наступила тишина. Потом кто-то изумленно проговорил:
- Их там двое, капитан…
Снова тишина. Затем капитан осторожно спросил;
- Президент! Это вы?
- Я! - громко сказал Ларист. - А кто - вы?! Подлые изменники, бесчестные люди! Вы не солдаты, вы…
Он замолчал, потому что за дверью его не слушали, там снова поднялся шум.
- Президент жив! - слышались голоса. - Нас обманули!..
Затем раздалась команда капитана: осаду снять, орудия откатить, занять вокруг Дома Правительства круговую оборону… Потом он крикнул нам:
- Я прошу нас простить, президент… Это недоразумение…
- Ты меня, капитан, на пушку не возьмешь! - ответил я. - Видали мы таких…
И я прибавил то место, где мы его видали.
- Постой, - сказал мне Ларист, - по-моему, он говорит правду… - Он стоял у окна и наблюдал, как во дворе засуетилась рота охраны, уже не глядя в нашу сторону.
- Президент! - послышался снова голос капитана. - Включите радио! Там передали, что вы убиты!..
Я поймал взгляд Лариста и осторожно переменил положение, приблизившись к маленькому рубильничку в углу комнаты, ручка его была откинута. Когда я включил его, сразу же зазвонили оба телефона на столе президента, а в кабинет ворвался взволнованный голос диктора:
"…во всеуслышание. На подступах к столице продолжаются бои с мятежниками. Много убитых и раненых с обеих сторон… О! Наш корреспондент наконец-то дозвонился до штаба административно-хозяйственных войск столицы. Слушайте магнитную запись, сделанную десять минут назад…
- …Алло, алло! С кем я говорю, не понял?
- Это центральное радио, майор!..
- А, понял - радио! Слушаю вас…
- Несколько слов о положении и ваш комментарий… Гонорарные талоны вам будут высланы почтой… Одна минута эфира - талон… Говорите!
- Пока, собственно, многое неясно, приятель… Но в одном нет тумана - несмотря на трагическую гибель президента, наши войска будут верны присяге и защитят столицу. Этот подонок, телохранитель президента Авентуза, я уверен, будет отдан под трибунал…
- Майор, майор! Вы слышите меня?
- Да, да, слышу…
- К нам поступило сообщение, что войска покидают столицу. Ваш комментарий, пожалуйста…
- Э, приятель, что вы знаете… Ну раз так, я скажу… У нас есть четкие инструкции, что делать в такой вот катавасии. Раз покидают - значит, того требуют обстоятельства… Может быть, мы гоним противника, окружаем его…
- Может быть, он гонит вас, да?
- Алло, не понял! Что вы сказали?
- Продолжайте, майор…"
Телефонные звонки продолжали трезвонить, и президент, хмурясь, поднял одну трубку:
- Да! Кто это? Кто я? Я - президент Ларист… Да - президент. Да - Ларист… Нет, не президент Лакуста…
Он бросил трубку, взял другую.
- Радио? - переспросил он. - Тогда скажите, что за ахинею вы несете?.. Черт побери, да кто вам сказал, что я убит?.. Прекратите сейчас же!
Он бросил и эту трубку и, крайне рассерженный, подошел к двери и открыл ее. Капитана на месте не было, пришлось звать его. Ситуация начала разъясняться, когда красный от стыда офицер доложил о том, что случилось.
Когда он принял дежурство, все было нормально. Затем поступило сообщение, что Лакуста силами до пяти батальонов, группами по двадцать-двадцать пять человек стал наступать на столицу с южного и восточного подходов, и одновременно столько же, примерно, мятежников проникло в город через канализационную сеть, разминировав некоторые выходы. Это, разумеется, была не рядовая операция Лакусты, но он каждый день совершал какую-нибудь пакость, поэтому дежурный тревожить президента не стал, а лишь написал рапорт и послал его в кабинет с поваром…
Когда дежурный дошел до этого места, я мигом вернулся в кабинет и принес этот проклятый кусок бумаги, на который мы не обратила внимания.
- В это время позвонили из штаба дивизии, - продолжал капитан, - и спросили, слушаю ли я радио, а если слушаю, то почему не реагирую на события. Я спросил: а в чем, собственно, дело? И мне сказали, что президент убит, и спросили, почему охрана спит в то время, как убивают президентов… Я не поверил и включил радио, а там рассказывают подробности, как президент был убит собственным телохранителем Авентузой, после чего убийца заперся в кабинете за бронированной дверью, боясь, что его растерзает охрана… Тогда я сказал по телефону, что по радио убийцей называют Авентузу, и получил приказ задержать его, а если он окажет сопротивление, то принять все меры к его ликвидации…
Ларист слушал и вытирал платочком пот со лба.
- Остальное вы знаете. Я поднял роту и направился к вам… - Капитан стоял перед главой государства, не поднимая взгляда с собственных ботинок.
Президент повернулся и пошел в свой кабинет. Я плюнул под ноги растяпе и направился за президентом. Радио продолжало вещать:
"…Только что нам сообщили, что президент Ларист, кажется, не убит, а только ранен. Наш корреспондент висит на телефоне, но не может дозвониться - в кабинете президента снята трубка… А вот пришли сообщения из городов, охваченных забастовкой: народные министры спешно покидают города и возвращаются в столицу… Через несколько минут мы продолжим сообщения о военных действиях в столице…"
Заиграла музыка, и президент заявил мне:
- Прежде всего, успокоить народ…
Он набрал номер телефона центрального радио, но там было занято. Ларист скривился и положил трубку. Тотчас же раздался звонок.