Генрих кивнул:
Но только отец сказал, что это борзая. Ха! Борзая! - улыбнулся Клаус. - Сразу видно, что твой отец не разбирается в собаках. Уж если па то пошло, то малыш - вылитый коккер-спание" п. 11ослутнай, я тебе сейчас объясню разницу между породами…
11е надо мне никаких объяснений, - испуганно сказал Генрих. - Мне, во-первых, все равно, а во вторых, совсем не интересно. Ты лучше приходи с моим отцом поспорь.
- Ага, как же, поспоришь с ним! Он мигом наручники наденет и в участок поведет.
Реплику Клауса Генрих пропустил мимо ушей.
- Слушай, я хочу тебя об одном одолжении попросить, как друга, - Генрих оглянулся по сторонам, набрал полную грудь воздуха и выпалил:
У меня есть одна знакомая, которая мне страшно нравится, но как с ней себя вести и что говорить, чтоб не выглядеть полным идиотом, я не знаю. Поэтому я хочу попросить тебя об услуге: чтоб мне было не так страшно, а я пообещал ей, что мы встретимся, ты пойди на встречу со мной. Ну, вроде бы, как это случайно вышло: ты шел, встретил меня, а заодно решил тоже с ней познакомиться.
Клаус задумчиво почесал затылок.
- Какой-то ты странный. Зачем идти к одной девочке вдвоем? Ты лучше скажи по правде: ты что, сомневаешься в том, красивая она или нет?
- Ну ты и глупость смолол! - хмыкнул Генрих. - У меня что, самого глаз нет? Красивее этой девчонки я еще никого никогда не видел.
- Ты что же, хочешь сказать, что она красивее Габриэллы, с которой я сейчас встречаюсь?
- Габриэлла твоя, по сравнению с ней, настоящая уродина! - воскликнул Генрих. - Говори же скорее, пойдешь или нет?
- На такое чудо надо посмотреть, - согласился Клаус. - На когда вы договорились о встрече?
- Да понимаешь, я точно не договаривался. Знаю только, что она в одно и то же время гуляет неподалеку от школы. Самое печальное, что в это время у нас уроки. Так что выходит, что со следующего урока нам придется уйти.
- Будут неприятности, - вздохнул Клаус.
- А мне плевать, - уверенно сказал Генрих. - После ведьм мне любое школьное наказание кажется ерундой. Даже если меня выгонят из школы.
- Хорошо, - Клаус еще раз вздохнул. - Я пойду с тобой.
Друзья собрали сумки и незаметно выскочили из школы. По пути к месту, где Генрих впервые повстречался с Альбиной, Клаус сказал:
- Если она мне не понравится, ты уж извини, но я вернусь обратно в школу. Скажу учительнице, что мне срочно надо было помочь отцу, и, быть может, пронесет. А то у меня и так уже есть одна карточка с замечанием.
Тихо! Нот она, - со злостью оборвал Генрих приятеля.
Альбина сидела на той же скамейке, где когда-то сидел Генрих, и читала книгу. Как и в прошлый раз, девочка была одета в светлую курточку и джинсовые расклешенные брюки. Из-под вязаной шапочки выбивались длинные медного цвета волосы. Они падали на страницы книги, и девочка то и дело поправляла их.
Генрих почувствовал, как внутри него все замирает от страха, и собрал всю свою волю в кулак.
- Привет, Альбина, после небольшой заминки сказал он. - Мы вот случайно проходили мимо, и я вижу - ты сидишь. Это очень здорово!
- Привет, Генрих, рада тебя видеть. А я уж решила, что ты забыл меня - столько времени прошло. - Альбина улыбнулась такой очаровательной улыбкой, что Генрих проглотил язык и жалобно глянул на Клауса.
- А меня звать Клаус Вайсберг, - уверенно приступил к делу Клаус, оттеснив Генриха в сторону и пожирая Альбину глазами. - Отлично выглядишь! Мой друг Генрих сказал неправду. На самом деле мы здесь не случайно: чтоб увидеться с тобой, мы ушли с уроков, и, знаешь, я нисколько об этом не жалею. Знание, конечно, это свет, но, как говорили древние, есть вещи в мире, после которых солнце кажется не таким уж и ярким. Но что это мы сидим, как цыгане у своей убогой кибитки. Я предлагаю куда-нибудь пойти и выпить по чашечке кофе. Между прочим, я знаю отличное место там продают настоящее венецианское мороженое.
>1 не хочу мороженого, усмехнулась Альбина. - А вы что, в самом деле сбежали из школы?
- Увы, это истинная правда, - Клаус театрально склонил голову. - И теперь нас подвергнут чудовищным пыткам, но мы с честью вынесем любые муки, верно, Генрих?
- Угу, - хмуро кивнул Генрих. Болтливость друга начала его раздражать.
- Что ж, раз никто не хочет мороженого, значит, итальянцам сегодня не повезло. Ну и поделом им, макаронникам. Позволь глянуть? - Клаус без лишних церемоний прикрыл книгу, которую держала в руках Альбина, и вслух прочитал надпись на обложке: - Джек Лондон "Сердца трех". Отличная книга! Особенно мне понравился момент, когда жрица предсказывает судьбу… Ты веришь в судьбу, Альбина?
Девочка неопределенно пожала плечами.
- И я верю, - сказал Клаус. Глаза его при этом блеснули и тут же сделались печальными. - Жизнь ужасная штука, в ней все против и во вред человеку. Нет, не надо спорить, - Клаус сделал жест рукой, хотя никто и не собирался ему возражать. - Уж кому, как не мне это знать… - тут Клаус напустил на себя важности, сделал секундную паузу и сказал: - Но не будем о печальном. Я вижу, Альбина, ты приезжая?
- Это так заметно? - девочка немного смутилась.
- Для меня, в общем-то, да. Но я спросил прежде всего потому, что никогда не встречал тебя раньше. А это странно - городок у нас небольшой… Может, прогуляемся?
Альбина кивнула, поднялась со скамейки, и они втроем пошли по аллее. Только так вышло, что Клаус шел рядом с Альбиной, а Генрих почему-то сзади. Генрих чувствовал себя лишним и клял себя за то, что дернул же его черт позвать с собой проныру Клауса. "Теперь уж все дело бесповоротно испорчено, - подумал мальчик, совсем не слушая, о чем говорят Клаус и Альбина. Этот болтун сумеет так окрутить ее, что она в мою сторону и смотреть не захочет. Ишь, заливает, прямо как соловей. Слова никому другому сказать не дает. Понятно, почему все девчонки от Клауса без ума. И чего это я за ними иду, как собачонка на поводке? Уж теперь я точно выгляжу как самый настоящий идиот!"
- Может, тебе холодно? - спросил вдруг Клаус Альбину и принялся демонстративно стягивать с себя куртку. - На мне теплый свитер, и я могу дать тебе свою куртку.
- Нет, спасибо, - ответила девочка. - Мне нравится, когда холодно, а сегодня, к сожалению, мороза совсем нет.
- Да, - кивнул Клаус. - Зимы теперь не те, что были раньше… Некоторые умники называют это следствием или результатом прогресса, хотя на самом деле это обыкновенное убийство природы. Когда я смотрю на звезды, мне порой кажется, что где-то там, в недосягаемой бесконечности есть девственные миры, где нет человека, этого самого жестокого, безжалостного и глупого существа во всей Вселенной. В тех мирах прозрачный, чистый воздух, и реки, из которых безбоязненно можно пить воду, и волки, которые мирно спят рядом с овцами. Тогда я спрашиваю себя: "Куда ты идешь, человек? Долго ли ты будешь еще рыть сам себе могилу?"
Генриха от такой патетики чуть не стошнило. Он решительно обогнал беседующую парочку.
- Знаете, - раздраженно сказал он, - я редко смотрю на звезды, и мне совершенно плевать, можно там пить воду из рек или нельзя. К тому же зиму я терпеть не могу, поэтому ваше умиление лютыми морозами вряд ли смогу достойно разделить. Говорить стихами я тоже не умею и поддержать вашу высокую беседу могу разве что своим унылым и скучным видом. Так что я лучше пойду, а то ты, Клаус, от переживаний за природу застрелишься, чего доброго, у меня на глазах, а этого я не вынесу.
Генрих развернулся и, не прощаясь, двинулся прочь от Альбины и Клауса.
- Подожди, Генрих! - крикнула Альбина, но мальчик сделал вид, что не услышал ее.
Глава X
ПРЕДСКАЗАНИЕ СБЫВАЕТСЯ
- Одна радость в жизни у меня - ты, - нежно сказал Генрих, придя домой и обняв щенка.
Ремос радостно чихнул, попытался лизнуть Генриха в нос, но мальчик отстранился и сказал:
- Это никуда не годится, малыш, я ведь тебе не мамаша Рекси.
Генрих положил в миску еду, а пока малыш чавкал и рычанием отпугивал невидимых соперников, предался размышлениям о тяжести жизни. Ведьмы и Каракубас как-то незаметно отодвинулись на задний план, а вперед выступил подлый Клаус Вайсберг. Друг, который в один месяц умудрился дважды предать Генриха.
"А я ведь только попросил его помочь, а он… А она? Тоже, красавица, хороша! Уши развесила, прямо как в оперном театре. Тут кто хочешь начнет гадости нашептывать. Н-да… Все они, девчонки, одинаковые - такой, как Клаус, для них находка. Убедительно, гад, треплется. Правду про него говорят: он своего не упустит! А как смотрел на нее? Вот бы ему по физиономии надавать, чтоб глаза запухли и он Польше никогда в жизни на чужих подружек не мог засматриваться. Но и я, конечно, тоже хорош, зачем звал его? Знал ведь, что он ни одной юбки не пропустит! А она, Альбина? У, ведьма!" - Генрих вдруг сбился со злой мысли и подумал про другое: "А ведь она то, пожалуй, меньше всего и виновата во всей этой дурацкой истории. Чего это я взъелся на нее? Разве она просила, чтоб я при ходил с другом? Нет. Она что, говорила иди, Генрих, и раньше чем через месяц не приходи?.. И потом, почему я должен нравиться ей больше, чем этот болтун Клаус? За два раза, что я с ней говорил, я ничего умного так и не сказал. Она наверняка думает, что я псих. У нее бабка ведьма, а тут еще и я, со своими выделками. Бедная Альбина! Как она сказала? У меня в городе совсем нет друзей? Это уж точно, откуда друзьям взяться, если вокруг одни ведьмы, психи и угодничающие болтуны!"