- Марина Владимировна, а какой марки сотовый телефон, был у вашего сына? - спросил Лебедев, поднявшись и подойдя к ней.
- Сименс М35, старая модель, - не дав ей сказать, произнес Игорь.
Инспектор, держа на ладони платок с лежащим телефоном, показал ей его и спросил:
- Узнаете, телефон вашего сына?
- Его, - произнесла она, и в глазах у неё все потемнело. Она стала оседать на землю, и инспектор еле успел положить платок с телефоном и подхватить её. Они усадили её на пень. Инспектор, включил телефон и проверил входящие звонки. Все они были от Марины Владимировны, включая два сообщения, которые она послала.
Глава 3
- Спишь? - услышал Николай чей-то голос в полумраке.
- Нет.
- Я тоже. Который день не могу заснуть.
- А ты давно здесь?
- Нет, пятый день, а кажется, что целую вечность.
- Извини, я не запомнил, тебя как зовут?
- Виктор, а тебя кажется, Николай?
- Да.
- Значит ты из Москвы?
- Да. А где мы, не знаешь?
- Понятия не имею. Никто не знает, может, нас вообще за кордон вывезли, а может, наоборот, в какой-нибудь глуши, хотя вряд ли, быстрее заметят.
- Выходит, до меня здесь уже тридцать семь человек побывало и все они, ну кроме нас, конечно, были убиты?
- А кто его знает. При мне троих забрали и больше мы их не видели.
- Тебе страшно? - произнес Николай.
- А кому не страшно? Только дураку умирать охота. А я что, только школу кончил, думал армию отслужу и к бате устроюсь на работу.
- А отец фирмач какой?
- Скажешь тоже. Никакой он не фирмач. Бригадиром на стройке работает. Дома строит. Платят нормально. Вот и я хотел к нему в бригаду устроиться.
- А в армию зачем?
- Как зачем? Если в институт не поступать, так загребут все равно. Не бегать же мне от них до двадцати семи. И потом, я спортом занимался, первый разряд по лыжам, правда, юношеский, но все равно. Главное, чтобы в Чечню не кинули, но сейчас вроде как не посылают. Так что я особо армии не боюсь. Да и потом, пару лет посачковать можно на казенных харчах, романтики понюхать.
- Какая к черту в армии романтика?
- Самая что ни на есть. Вот у меня братан старший, из армии целый чемодан воспоминаний привез. И как по девкам в самоволку бегал и пацанов учил, когда год отслужил и ефрейтора дали. На учениях был. Да, чего говорить, приехал, не узнать. Такую пачку отрастил, мужик мужиком, а уезжал пацаном, вроде меня.
- Не знаю. Я вот в колледже учусь, думаю по окончании мать уговорить, чтобы денег дала и в институт на платный.
- Кому что.
- Это верно, - он вздохнул, и добавил, - Эх, сейчас бы пирожков с капустой, да чайку горячего.
- Заткнись. Про жрачку у нас здесь табу. Всем жрать знаешь как охота. Ты только первый день здесь, а вот Инга и Николай, скоро четвертая неделя пойдет, как тут маются. Им, правда, какой-то раствор раз в день вливают, а нам кроме воды ничего.
- А почему только воду?
- Чтобы все шлаки и дрянь из организма вывести, ну и чтобы копыта раньше времени не отбросили. Без еды-то еще можно протянуть, а без воды никак.
- Холодно здесь.
- Это так кажется. От страха холодно. Я первые два дня тоже мерз, словно меня в холодильник засунули, а потом отошел, сейчас даже разговаривать могу. Страшно конечно, но живой пока. А эти, - он показал рукой в темноту, - Инга с Николаем, совсем скисли. У тезки твоего, по-моему, вообще крыша поехала. Орет непонятно что, а потом весь обмякнет как вата и плачет.
- Холодно, черт возьми, - снова произнес Николай и поежился.
- Ничего, привыкнешь.
- Скорей бы уж все решилось, как говорят, пулю в лоб и конец мучениям.
- Это всегда успеется. А по мне, чем дольше, тем лучше, а вдруг что изменится в нашу пользу.
- В смысле?
- Ну, там, найдут эту банду. Представляешь фээсбешники, милиция и все такое, и нас по телеку, как узников Освенцима покажут. Ты че, на этом такие бабки можно сделать потом, всю жизнь упакованным ходить будешь.
- Какие еще бабки?
- Как какие, а интервью журналистам, статейки разные, может книжку или триллер какой снимут. А тебе гонорар за все.
- Скажешь тоже. Херня все это. Меньше смотреть телек надо с разными шоу. Выбраться бы отсюда, это да.
- Забудь. Видал, какие амбалы с врачом приходят. И у каждого дубинка в руках и разрядник. При мне Олег бросился раз, так его так шарахнули, он потом только к вечеру оклемался.
- И все же, хочется хоть во что-то верить.
- Вот я и говорю, пока мы здесь живы, вдруг нас спасут, только на это и надежда.
В этот момент послышался шорох и лязг открываемого засова. В проеме было светло, и в комнату вошли охранники. Николай не запомнил лиц тех, которые приходили с врачом, но кажется, это были те же самые. Они молча осмотрели сидящих по стенам молодых людей и, подойдя к Инге, приподняли её. Она дико заорала.
- Нет, отпустите меня. Мама, мама. Пожалуйста, отпустите меня, - и вдруг осеклась. Один держал её за руки, другой за ноги. Двое других, стояли в дверях и молча следили за остальными. Ингу вынесли и перед тем как закрыть дверь, один из охранников произнес:
- Радуйтесь, меньше народу, больше кислорода, - и заржал от собственной шутки.
Наступила гробовая тишина, в которой было слышно лишь мерное капанье воды. Впрочем, это были глюки. В помещении было сухо и, проведя рукой по лбу, Николай понял, что это капал пот. Ему вдруг сделалось невыносимо жарко, и он подумал:
- Так просто, взяли, вынесли, отрезали кусок тела и выкинули или закопали остальное, то, что не понадобилось. Совсем скоро наступит и его черед…
-----
- Да, дело заведено по факту пропажи Гладышева Николая Витальевича, 1988 года рождения, русского, уроженца города Москвы. Хорошо, товарищ майор, передам. Понял, слушаюсь, - Павел повесил трубку и задумался:
- Итак, что мы имеем. Пропал семнадцатилетний паренек. Сотовый телефон был выброшен в предполагаемом месте исчезновения. Место для этого, кстати, весьма подходящее. Ограбление исключается, так как тогда зачем было выбрасывать телефон. Он хоть и копеечный, но все же, скупщики за него рублей триста дадут от силы, значит причина другая. Вопрос - какая?
Ручка, которую Павел держал между пальцами, вращалась и чем быстрее, тем все больше он погружался в размышления. В этот момент в кабинет вошел лейтенант Соловьев.
- Здоров, мыслитель.
- Привет.
- Как дела?
- Да вот, подкинули дело об исчезновении парня.
- Папаша при деньгах или как? Может вымогательство?
- Да нет, какое там вымогательство. Живет вдвоем с матерью. Она, простой служащий. Был у неё дома. Обстановка на уровне восьмидесятых.
- Что ты говоришь, а у тебя супер-пупер и плазменный в сто шесть см на стенке висит?
- Тебе все шутки, а мне капитан сунул дело и говорит, ты у нас на психолога учишься, вот и разберись.
- Старших слушаться надо. Капитан мудрый человек, он знает, кому дохляк подсовывать.
- Да пошел ты, - Павел улыбнулся, и добавил, - Ты все, домой?
- Пора, меня супруга ждет, а я тут с тобой лясы точу.
- Ладно, давай, Маше привет.
- Обязательно, пока.
Он закрыл дверь, и Павел остался снова один.
Так что же мы все-таки имеем, снова начал он, и перевернул лист дела. Осмотр места предполагаемого исчезновения показал, что рядом с отпечатком ботинка, в который был одет пропавший Гладышев, обнаружены многочисленные собачьи следы. Судя по отпечаткам, они принадлежат собаке породы ирландский сеттер. Кроме того, выявлены следы, принадлежащие людям, возможно присутствовавшим в этом месте в момент исчезновения Гладышева.
Опрос случайных прохожих, которые выгуливали собак в период осмотра места, где был найден телефон Гладышева, ничего не дал.
- Итак, - мысленно произнес Павел, - дело действительно дохлое, и в каком направлении работать, совершенно непонятно. Если телефон выбросили, значит явно не ограбление. Мать, простой служащий, следовательно, похищение с целью выкупа маловероятно, хотя, надо бы проверить, где она работает и чем занимается. Может от неё зависит кто-то или что-то, например какая-нибудь экспертиза или подписание акта, да мало ли чего? Решили таким образом нажать на принципиальную дамочку. Может такое быть? - в элементе.
- Хорошо, а что еще?
- Ничего. Ноль, Зеро. Даже противно, что не за что ухватиться. Стоп, а зачем собака?
- Собака, собака, может это просто совпадение. Гуляли с собакой, подошли, время спросить или… Отвлекающий маневр, чтобы легче было организовать похищение? Но для чего, кому это надо? Ребус, кроссворд. Нет, пожалуй, надо завтра с утра пройтись основательней по тем местам, где найден телефон.
-----
- Интересно, какой сейчас час? - подумал Николай. Лежать на бетонном полу на тонкой, провонявшей потом подстилке, было противно и непривычно. Кости ныли, но сидеть было и того хуже. Непреодолимо тянуло в сон, веки смыкались сами собой, и тебя неудержимо валило набок. Упасть и удариться головой о бетонный пол было проще простого.
- Эй, не спишь?
- Вить, это ты?
- Я.
- Не могу заснуть. От этого пола, все кости ноют.
- Ты что, никогда не спал на полу?
- Нет, не приходилось, а ты что спал?
- Бывало, в деревне к бабке ездил, так там, на печь заберешься и спишь. Подстилка тонкая, разве что теплее, чем здесь, а так, то же самое.
- Не знаю, я ни разу в жизни на печи не спал.
- Слушай, а я в Москве ни разу не был.
- Серьезно?
- Честно. Все собирался, и так ни разу не съездил.