- Единственным адвокатом здесь является отставной судья Кейт Персивант, - ответила она. - Он приехал откуда-то из дальних мест, а в городе появляется примерно раз в месяц - живет где-то за Рощей. По правде, обычного контроля за соблюдением законов недостаточно для нашей своеобразной небольшой администрации.
Она отзывалась о горожанах как о тихих, простых людях, по большей части довольных тем, чем они занимались, а потом, уступая моим настойчивым просьбам, рассказала кое-что и о себе.
Семейство Гердов вело родословную от местного поселенца - хотя она и не вполне была уверена, когда или как это поселение было основано, - и играло ведущую роль в делах общины в продолжение более чем двух столетий. Ее мать, которая умерла, когда Сьюзен Герд было семь лет, была нездешняя. Таких здесь называли "пришлыми". По-моему, это слово употребляется в Девоншире, что может пролить свет на то, откуда явились основатели общины. Очевидно, у этой женщины были склонности к медиумизму, ибо она несколько раз предсказывала события или говорила соседям, где найти потерянные вещи. Ее очень любили за то, что она помогала больным, а умерла она от лихорадки, которой заболела, когда ухаживала за жертвами эпидемии.
- Доктор Зоберг знал мою матушку, - говорила Сьюзен Герд. - Он несколько раз приезжал сюда после ее смерти, которая, кажется, потрясла его. Они с отцом стали друзьями, да и ко мне он был добр. Помню, как он сказал, когда мы впервые встретились, что я похожа на мать и наверняка унаследовала ее способности.
Сьюзен выросла, отучилась три года в учительском колледже, но не закончила его, отказавшись от места в школе, чтобы можно было вести домашнее хозяйство и ухаживать за одиноким отцом. Забыв о приличиях, я глупо намекнул на возможность того, чтобы выйти замуж за какого-нибудь молодого человека из этого городка. Она весело рассмеялась.
- Да я перестала думать о замужестве еще в четырнадцать лет! - воскликнула она. Потом добавила: - Смотрите-ка, снег.
И правда шел снег. Я подумал о том, что пора возвращаться домой. К концу поездки мы совсем подружились, а когда я подвез ее уже во второй половине дня к дому, мы называли друг друга по имени.
Я обнаружил, что Герд капитулировал перед мягкой настойчивостью доктора Зоберга. От непринятия одной только мысли о сеансе он пришел к смакованию перспективы быть на нем свидетелем - раньше Зоберг не допускал его к своим таинствам. Слушая доктора, Герд даже подхватил от него пару метафизических терминов, которыми и украшал свою обычно простую речь.
- Насчет эктоплазмы, это разумно, - согласился он. - Если она существует, то существуют и призраки, так ведь?
Зоберг сверкнул глазами и вскинул подбородок с острой бородкой.
- А вот мистер Уиллс не верит в эктоплазму, и вы в этом убедитесь.
- Как не верю и в то, что появление эктоплазмы доказывает существование призраков, - прибавил я. - А вы что скажете, мисс Сьюзен?
Она улыбнулась и покачала головой.
- Правду сказать, я весьма смутно представляю себе, что происходит во время сеанса.
- Почти все медиумы говорят это, - глубокомысленно кивнул Зоберг.
Как только село солнце и опустилась темнота, мы приготовились к эксперименту.
Была выбрана столовая, как самая тихая, свободная от мебели комната в доме. Прежде всего я тщательно изучил ее, заглянув во все углы, простучал стены, осмотрел мебель, и все это под веселые насмешки Зоберга. Потом, к пущей его радости, я взял в руку большой кусок сургуча и заклеил двери на кухню и в гостиную, клеймя сургуч печаткой. Я также закрыл, запер на задвижки и запечатал сургучом окна, за которыми продолжал идти снег.
- Обо всем-то вы хотите позаботиться, мистер Уиллс, - сказал Герд, запаливая карбидную лампу.
- Просто отношусь к делу серьезно, - отвечал я.
Зоберг в знак одобрения захлопал в ладоши.
- А теперь, - продолжал я, - снимайте куртки и жилетки, джентльмены.
Герд и Зоберг подчинились и остались в одних рубашках. Я обыскал обоих с ног до головы. Герд держался равнодушно, а Зоберг был весел и как будто весь светился. Я убедился в том, что ни у кого из них при себе не было спрятано никакого инструмента. Моим следующим шагом было приставить кресло к двери в гостиную, припечатать сургучом его ножки к полу и посадить на него Герда. Он сел. Достав из сумки пару наручников, я надел их на его левую руку и на подлокотник кресла.
- Великолепно! - воскликнул Зоберг. - Не будьте же таким кислым, мистер Герд. А вот на мистере Уиллсе я бы наручники не испытывал - он когда-то был магом и знает все хитрости, как можно сбежать.
- Теперь ваша очередь, доктор, - сказал я ему.
Возле противоположной стены, напротив Герда, я поставил еще три кресла, облил их ножки у пола сургучом и запечатал его. Потом отодвинул остальную мебель и поставил ее у двери в кухню. Наконец попросил Сьюзен сесть в центральное кресло из трех, посадил Зоберга по левую руку от нее, а сам сел справа. Карбидную лампу я поставил на пол, около себя.
- С вашего позволения, - сказал я и достал еще несколько наручников.
Сначала я закрепил наручники на левой лодыжке Сьюзен и на правой - Зоберга, потом надел наручники на ее левую руку и на его правую. Левую руку Зоберга я прицепил с помощью наручников к стулу, что сделало его совершенно беспомощным.
- Ну и толстые же у вас запястья! - прокомментировал я. - Я и не знал, что они такие жилистые.
- А вы на меня еще не надевали наручники, - усмехнулся он.
Еще одной парой наручников я прикрепил свою левую руку к лодыжке Сьюзен справа от меня.
- Теперь мы готовы, - объявил я.
- Вы с нами обошлись точно с грабителями банка, - пробормотал Герд.
- Нет-нет, не обвиняйте мистера Уиллса, - снова защитил меня Зоберг и с беспокойством посмотрел на Сьюзен. - Вы вполне готовы, моя дорогая?
Она посмотрела на него, потом закрыла глаза и кивнула. Я, привязанный к ней с помощью наручников, почувствовал, как она расслабилась всем телом. Спустя минуту ее подбородок упал на грудь.
- Никто не должен разговаривать, - мягко предупредил Зоберг. - Надеюсь, эксперимент пройдет удачно. Уиллс, свет.
Свободной рукой я погасил свет.
Сначала наступила кромешная тьма. Потом, когда мои глаза попривыкли к ней, в комнате, казалось, стало светлее. Я видел глубокие серые прямоугольники окон, снег за ними, размытое очертание человека в кресле напротив меня, Сьюзен слева. Мой слух, точно тоже обострившийся, различил ее мягкое дыхание, словно она спала. Раза два ее рука дернулась, и одновременно дернулась моя рука. Мне показалось, будто она хочет привлечь мое внимание.
Прямо перед ней вдруг возникло нечто бледное и туманное. Пока я пытался рассмотреть, что это такое, я услышал то, что мне показалось тяжелым дыханием, - так дышит уставшая собака или какое-то животное. Бледный туман меж тем изменял очертания и плотность и становился все темнее, потом сдвинулся с места, освещаемый тусклым светом из окон, и мне на мгновение показалось будто я вижу нечто стоящее на ногах - какое-то уродливое животное. Что это - голова? А это что - уши с заостренными кончиками или же шерсть дыбом? Я решительно сказал про себя, что это всего лишь иллюзия, которая удалась, несмотря на принятые мною меры предосторожности.
Тень сдвинулась с места, и я услышал царапанье когтей по дощатому полу. Когти, а может, гвозди в подметках. Ведь на мистере Герде были тяжелые сапоги. Однако он наверняка сидит в своем кресле. И тут это нечто двинулось в сторону и, то ли ползком, то ли согнувшись, оказалось передо мной.
Хоть я и убедил себя в том, что это трюк, по спине у меня пробежал холодок. Нечто остановилось прямо передо мной и, точно гончая, поднялось на задние лапы, чтобы положить их на колени своему хозяину. Я почувствовал сильный запах, странный и неприятный, точно повеяло из клетки большого животного. И тут лапы оказались у меня на коленях - но это были не лапы. Я почувствовал, как кто-то стискивает пальцами мои ноги. Сопящий нос почти коснулся моего лица, и я увидел, как тускло блеснула темная влажная морда.
И в эту минуту Герд глухо произнес:
- Это не моя дочь…
Пока он произносил эти четыре слова, сгорбившееся чудовище, стоявшее у моих ног, отпрянуло от меня, попятилось, словно изувеченный монстр, и прыгнуло в его сторону. Я видел, что Герд попытался было подняться, но рука в наручниках помешала ему это сделать. Он попытался было что-то сказать, но не сумел, издал лишь сдавленный звук, а в ответ ему послышалось лающее рычание.
Ножки кресла вырвались из сургучного крепления, и оно повалилось набок. Послышался шум борьбы, раздался грохот, и Герд завизжал, точно кролик, попавший в ловушку. Нападавший отскочил от него в нашу сторону.
Прежде чем кто-то мог сказать, что это было, все кончилось.