Ночной Элхасс был совсем не похож на те ночные города, что я уже видел в этом мире раньше. Ночной Элхасс - город потрясающий. Это как бы отдельный город, причем совсем другой. Я даже не знаю, чем объяснить такую метаморфозу - город, непонятно какого времени, город-галлюцинация, город, где идешь и размышляешь - ну как такое может быть, я же ходил здесь и даже не думал, что он, этот город, может быть и таким… Это черное, низкое небо, в которое впиваются ставшие тюрьмой узкие башни старой крепости. Это хмурые силуэты и тихие возгласы тех, кто почти незримо бродит в тени древних стен, всматриваясь в лица приезжих. А где еще так вкусен и тяжел аромат местного вина? Ведь Элхасс - это город спешащих жить, где при этом никто не торопится, город, где времени практически не существует. Самое лучшее средство от депрессии - прогулка по ночному городу. Плевать, что нас ловят, плевать что опасно, ночной Элхасс прекрасен. Совершенно удивительный город. Сумасшедший и сводящий с ума.
Это я сейчас так им восхищаюсь, а тогда мне было не до ночной экзотики Элхасса.
Наконец, мы подошли к цели. Нас снова было шестеро - не хватало только моряка. Видимо обстановка проверена и все расчищено. Я взял с земли горсть мелких камешков и бросил их в окно нашего номера. Почти сразу оттуда выглянула Хельга. Я молча махнул рукой, она кивнула в ответ и исчезла. Через минуту она уже стояла рядом с нами.
- Как прошло? - спросил один из ее знакомых. По-моему это был "купец".
- Нормально. Спасибо вам, ребята! - судя по всему, Хельга уже полностью поправилась.
- Не за что. Удачи!
С этими словами вся тройка растворилась в ночи. Остался я, Хельга и Хантер. Только тогда Хельга повернулась ко мне.
- А это тебе, за то, что ушел тогда, - сказала она, а я получил сильный и довольно-таки болезненный удар ее кулака в мой бок. - Не мог кого-то другого послать за водой?
О том инциденте с приемом "порошка радости" мы больше уже никогда не вспоминали.
Как только Хельга присоединилась к нам, Хантер сразу же отвел нас в порт, и какими-то хитрыми закоулками привел к кораблю. Когда он умудрился так лихо освоить город и порт, я не понимал. Мне бы на это и года не хватило.
Моряк, участвовавший в моем эффектном освобождении, был уже тут. Видимо - успел вперед нас какой-то более короткой дорогой. Он оказался капитаном корабля, курсировавшего по линии Столичный Порт - Элхасс - Эреней. Звали его - капитан Горс. Что он там перевозил, я даже и не спрашивал. Не мое это дело. Но перевозилось нечто явно запретное и противозаконное, поскольку благодаря довольно хитрому приему нашему капитану удавалось избегать проверок портовых служащих. Видимо - причины имелись. Именно на своем корабле капитан Горс привез сюда Хантера, и, судя по всему, они сдружились, поскольку мой земляк называл нашего шкипера "кэп" и держался с ним по-свойски.
Я так и не узнал, каким образом Хантеру удалось заполучить "кэпа" а отряд по моему освобождению - дело-то было рискованное, и к тому же крайне сомнительное, с точки зрения какого-нибудь законопослушного гражданина Королевства.
Весь морской путь до Эренея прошел на удивление спокойно и без всяких приключений. Если не считать, что пару раз мы прятались в каких-то бухтах и пережидали шторм. Этот участок нашего путешествия уложился в пару десятков дней и неожиданно оказался веселым и радостным. Я тогда просто отдыхал, живя текущим моментом и стараясь не думать о будущем. Нам с Хельгой предоставили отдельную каюту, узкую, как пенал, а Хантер устроился где-то отдельно. Экваториальное солнце жгло палубу, и мы старались покидать свою каюту только по ночам. Почти попутный бриз быстро гнал шхуну Горса все дальше и дальше на юг, мимо скалистых мысов Срединных гор, вдоль берега Великой Пустыни к Эренейским горам. Тишину нарушал лишь шум волн, шелест ветра в парусах, да скрип корабельной оснастки. Океан дышал, и запахом его воды был пронизан весь корабль. А за день все пропитывалось солнечными лучами. Каждое утро солнце появлялось на востоке из-за неровного берега на горизонте, вертикально карабкалось по небосводу к зениту, а потом, также вертикально опускалось с другой стороны к горизонту и проваливалось затем в золотые воды Океана.
Лишь с наступлением коротких сумерек мы выползали из своей каюты на воздух, но все равно было жарко, и наша верхняя одежда больше смахивала на нижнее белье. О таком морском путешествии многие могли только мечтать. Мы наблюдали заход солнца, смотрели, как на темнеющем небе появляются звезды, и как чернеет водная гладь. Наступило полнолуние, и лунный диск казался пухлым и огромным, как гигантская потертая золотая монета. Ночами Океан фосфоресцировал. Какие-то морские твари прорезали его беспокойную блестящую поверхность, оставляя за собой светящийся след. Мы тогда действительно балдели от счастья, наслаждаясь каждой минутой своего бытия. Ничто не сравнится с наслаждением успокоительного комфорта тропической ночи, когда моя голова покоилась на коленях самой близкой в этот момент женщины, а я глядел на ее лицо в лунном свете, линии которого фантастично выделялись на фоне тысяч звезд, сияющих с небесной сферы.
Только луна казалась здесь как бы лежащей на боку.
- Знаешь, - как-то вдруг сказала Хельга, когда мы вдвоем рассматривали ночное светило, - мои предки называли Луну Ночным Солнцем или Солнцем Мертвых… Мои прародители верили, что Вселенная имеет три Мира, три круга бытия: высший, настоящий - тот, где мы живем, и низший. Из первого приходит все, но туда ничто уже не возвращается. Древний великий Бог стоит над бездной, выметая оттуда души, и тогда они попадают во второй, наш мир. Здесь они распадаются на три части: две из них становятся душами людей, третья - их светом. Они сразу же теряют друг друга, и раз за разом рождаются во втором круге бытия, в различных обличиях и в разных телах. Души людей ищут одна другую, и только когда двум людям удается найти друг друга и обрести свой свет, они вновь объединяются в одну душу и попадают в третий, высший мир. Последний круг бытия. Но о нем никто ничего не знает. Ведь как нельзя вернуться в первый круг, так нельзя выйти и из последнего. А Луна помогает этим разделенным душам найти себя.
- Красиво! С Луной вообще много чего связано, - рассеяно отвечал я. - Например, некоторые люди в моем мире считают, что в полнолуние на диске Луны виден силуэт зайца, который толчет в серебряной ступке порошок бессмертия… А мне в детстве там всегда виделось человеческое лицо…
- Да, я тоже на полной Луне вижу лицо. Только оно какое-то бледное, безжизненное, истерзанное страданием, с неровными очертаниями, все в каких-то язвах. Лицо на полной Луне показывает нам, кем мы являемся перед богами на самом деле…
- Ага, точно, - согласился я. - Но сейчас оно повернулось набок, видишь? А скоро, когда мы будем в Эренее, Луна совсем перевернется, и лица мы уже не заметим. Но в целом - всё к лучшему. Нет?
Я думал тогда, что за последнее время в нашей жизни случилось много знаковых событий и еще некоторые должны произойти уже скоро. Главное - дожить до них.
17. Эреней
Эреней, в котором проживал мудрец - маленький городок в горах, одним краем выходящий к Океану и столица одноименного герцогства. Город с запутанными кривыми улицами, с крепкими домами из дикого камня, с мрачными на вид, но удивительно добродушными жителями. В столице их считали вздорными и воинственными, но это оказалось совсем не так. Здесь на каждом шагу спуски, подъемы и крошечные фонтанчики. А там, в стороне, на гигантской скале над самым Океаном, осиным гнездом нависал замок герцога, от которого я старался держаться подальше. Вблизи берега над морем и над нами, неторопливо планировали издали напоминающие птиц летающие рептилии.
Я не буду утомлять рассказом о моих эренейских впечатлениях, к тому же их было-то не так уж и много, этих впечатлений. Скажу только, что положение наше оказалось очень сложным - сначала никто не мог помочь в поисках мудреца. По слухам, сам герцог Эренейский консультировался с ним и всегда приглашал на ежесезонные балы. Хельга знала только, что мудреца считали здесь колдуном, и лишь удаленность от центральных властей полностью обеспечивала его безопасность и предохраняла от Инквизиции, которую, каким-то образом не пропускал сюда герцог.
Помог случай. Я вдруг вспомнил, что колдуны всегда селились на отшибе. На окраине. А окраин у Эренея почти не оказалось. С одной стороны располагался порт, с другой - вплотную подкатывали горы, с третьей стороны начинались подступы к замку герцога и дорога туда, и только с четвертой стороны располагались виллы людей среднего достатка. Место продувалось со всех сторон, и не очень ценилось богатыми горожанами. Более обеспеченные граждане предпочитали жить в других местах.
Утром мы с Хельгой шли по этой окраине. Девушка расспрашивала встречных прохожих, казавшихся ей местными жителями, а я вертел по сторонам головой, надеясь на свою удачу. Народ тут проживал простой и бесхитростный, но никто из опрошенных прямо не ответил на прямой вопрос. Люди либо просто отмалчивались, либо делали непонимающий вид, либо замыкались и уходили. И лишь одна старушка, пожевывая губами, произнесла в задумчивости, что да, жил такой, и аккурат на этой улице. Только вот нет его уже, да и дома того нету, развалился в одночасье. С вечера стоял, а к утру раз - и одни развалины.
- Больно уж люди-то до чужой удачи охочи стали, - с укоризной сказала она странную фразу, почему-то посмотрев осуждающе. Сказала и пошла своей дорогой.
Однако, несмотря на все эти странности, наши поиски не прошли напрасно, и не заняли много времени.