- Джоан, выслушай меня. Я столько проехал с тобой и не жаловался, так что закури-ка еще сигаретку и заткнись, пока я не закончу, о'кей? К тому времени мы с Кристианом уже обсуждали возможные способы реорганизации; ни к какому согласию мы не пришли, но, учитывая успех Автоматического Слуги и увеличение производства ради удовлетворения растущего от месяца к месяцу спроса, мы оба признавали потребность в новой схеме правления, которая способствовала бы росту "Промышленных Предприятий Ганта". А после гибели Кристиана вся реорганизация легла на меня… И я первый готов признать, что отличаюсь от президентов других компаний. Я не очень интересуюсь выгодой; деньги для меня важны лишь потому, что позволяют инвестировать новые проекты. Я никогда не хотел связываться с акционерами в первую очередь потому, что их выгода интересует, а если придется отвечать их запросам, я не смогу сосредоточиться на собственных целях…
- Например, строить высоченные здания, - вставила Джоан.
- Точно. Но в то же время я понимаю, что есть практические соображения. Нельзя же просто оставить денежный вопрос финансовому департаменту, не приглядывая за ними, и ожидать, что они сами все отлично сделают; если собираешься делегировать, приходится делегировать ответственность. За балансом всегда следил Кристиан, он все время доставал меня денежными потоками, если я сам не уделял этому достаточно внимания, то есть - почти постоянно. Когда его не стало, я понял, что мне нужен хороший бухгалтер, творческий бухгалтер, чтобы руководить финансами и стать моей новой денежной совестью… Ну вот, и как только я собрался начать реорганизацию, я узнал от Лексы, что ты собираешься приехать аж из Новой Англии, дабы протестовать против Кристиановой свалки. И о чем бы я в тот момент ни подумал, должен признать - мне было отрадно, что кто-то настолько беспокоится за Африку. За природу. Потому что мне вот это нравится, - он показал на окружающую Глухомань, - и я рад, что ее охраняют, но у меня самого, без понуканий, ни за что не хватило бы ни терпения, ни силы воли о ней заботиться. Природа ведь, она как деньги: я понимаю, что это очень важно, но не могу постоянно этим восторгаться.
- И ты решил делегировать эту заботу, - подытожила Джоан, - мне.
- Тебе, - согласился Гарри. - Поэтому я обставил свою капитуляцию так, как я ее обставил, чтобы сфокусировать внимание на тебе и твоих мотивах, передать тебе эти санкции в присутствии СМИ. Так что теперь у тебя, помимо устремленности и энергии, которые компания ценит в работнике, есть еще и доверие общественности. Я думал, тебе это будет на руку.
Джоан недоверчиво покачала головой.
- В одном должна отдать тебе должное, Гарри, - сказала она. - Ты не совсем дурак. Ты правильно поступил, разыграв капитуляцию перед "Си-эн-эн" и тем самым действительно обеспечив мне доверие. Вопрос только в том, зачем мне тратить это доверие, становясь твоим подручным по связям с общественностью? Я с тем же успехом буду зудеть об экологической политике "Промышленных Предприятий Ганта", не работая на тебя.
- А ресурсы, - ответил Гант, - о них не забывай. Если ты будешь вести дело независимо, у тебя ни за что не будет такой базы, какую тебе дам я. И еще кое о чем не стоит забывать - об Автоматическом Слуге. Я владею патентом.
- И?
- Подумай сама. Обо всех тех компаниях, которые ломанулись в Зону свободной торговли - как по-твоему, куда они обратятся за рабочей силой для новых нефтяных, газовых и угольных разработок? - Гант похлопал по груди. - Ко мне. У меня самый дешевый источник промышленной рабсилы на планете, а это открывает очень большие возможности. И ты могла бы ими воспользоваться, чтобы следить за тем, как будут поступать с Африканским континентом, разрабатывая его ресурсы.
- Вымогательство, - поразилась Джоан. - Ты говоришь о том, чтобы шантажировать другие корпорации.
- Я говорю о капитализме в действии. Предложение и спрос: мы поставляем Слуг, мы можем и спрашивать со всех. Кое-какие наши требования, конечно, могут оказаться слегка необычными, но все равно это просто бизнес. К тому же, такие манипуляции куда эффективнее, чем кампании прямого действия, которые можно замутить с "Гринписом"или группой Нэйдера. - Гант снова обвел рукой долину и озеро. - Работая на "Промышленные Предприятия Ганта", ты сможешь позаботиться о том, чтобы такие вот Охраняемые Зоны появились и в Африке; ты сможешь спасти в сотни раз больше земли, чем заняла бы Свалка. И это - лишь одна из возможностей.
- Гарри, ты дьявол, - ответила Джоан. - И тебе ведь это известно? Почему ты считаешь, что у тебя есть право вот так торговаться насчет будущего Африки?
- Сдается мне, Джоан, я мог бы то же спросить и у тебя; по всей видимости, твои предки покинули Африку так же давно, как и мои. Но если честно, я не думаю, что разговор о правах тут уместен. У меня просто хватает для этого власти, и я готов поделиться ею с тобой, почти совсем задаром.
- Почему?
- Потому что я не злой. Может, и дьявол, но не злой. Я не хочу портить природу, но в то же время я не хочу, чтобы мне слишком много приходилось об этом думать, поскольку знаю, что в конечном итоге я это делать перестану.
- Но тебе придется об этом думать, если я соглашусь на эту работу, просто придется. Ведь ты на полном серьезе перед камерами заявил, что я должна заставить тебя пожалеть о том, что ты меня нанял. Ты не представляешь себе, как я буду кусать тебя за жопу, если у меня будет достаточно полномочий.
- О, - ответил Гант, - думаю, некоторое представление у меня об этом есть. Вот потому из нас и получится хорошая команда, невзирая на наши различия: упрямством мы друг другу не уступаем. А ты собираешься согласиться?
Джоан пожала плечами.
- Пока не знаю, - ответила она, хотя на самом деле знала - как и Гарри. - Завтра утром спустимся к озеру, научу тебя ловить рыбу голыми руками - ну, или хотя бы правильно падать в воду. И еще кое-куда сходим. А отвечу я, когда вернемся в цивилизацию.
- Хорошо. - Гант улыбнулся. - Джоан, у нас будет клевое партнерство, вот увидишь.
- Сомневаюсь, - ответила Джоан. - Сильно сомневаюсь. Такого еще не было, чтобы сделка с дьяволом оказалась клевой. Что-то мне подсказывает, что я буду сильно наказана еще до того, как мне удастся из всего этого выпутаться.
2023: ПРЯНИЧНЫЙ ДОМИК
Единственный памятник Доналду Трампу в Атлантик-Сити представлял собой ряд мемориальных игральных автоматов на вокзале "транзитных молний". Всего их было семь, и стояли они под стенкой между двумя дверьми со знаками М и Ж; а над ними в рамочках красовались газетные заголовки, описывающие ключевые моменты заката карьеры Трампа - например, как сровняли с землей громадное казино "Тадж-Махал" и собственно смерть Трампа: погиб он на мысе Канаверал, при пожаре на пусковой площадке, положившем конец его мечте стать первым миллионером-марсианином (на стене висел некролог из "Нью-Йорк Пост" с цветной фотографией взрывающегося "шаттла" и подписью: "Финальный отсчет Трампа").
- Прямо как на поминках, - заметила Змей. - Как я понимаю, на похоронах никто из горожан не рыдал.
- По-моему, похорон вообще не было, - ответила Джоан. - Только денег в эти автоматы не бросай. Они так настроены, что выигрыши составляют лишь один процент того, что им скармливают, а джекпот никогда не выпадает. Тут самая плохая игра в городе.
- Это типа тоже как память?
- Ага.
Выйдя из вокзала, они остановились покурить на променаде. Ребята из команды общественных работ в защитных костюмах собирали на пляже макраме из пакетов для крови и хирургических трубок, выброшенное приливом.
- О, взморье, - сказала Змей, стряхивая пепел в песок. - Где, ты говоришь, живет этот Джон Гувер?
Джоан разглядывала карту на центральном развороте туристического путеводителя.
- Похоже, не в самом городе. Поймаем машину.
Они остановили Электромаршрутку. Водитель посмотрел, куда ехать, по собственной карте и заломил баснословную цену, но Джоан согласилась; в бризе с океана появился знакомый запашок, а ей в тот момент не хотелось вспоминать о миазмах Манхэттена.
Поездка до Гувера заняла десять минут. Перед районом застроек западного пригорода на большом покосившемся плакате кто-то написал краской из баллончика: БЛАЖЕННЫ КРОТКИЕ, ИБО ОНИ НАСЛЕДУЮТ ЗЕМЛЮ. ОНИ СЛИШКОМ СЛАБЫ, ЧТОБ ОТКАЗАТЬСЯ. Район, простиравшийся за плакатом, напоминал опустошенный Канал Любви или Водопады Плесси; на улицах стояло лишь несколько машин, а пешеходов вообще не было. То есть - вообще ничего живого; Змей встревожилась, заметив, что трава на лужайках погибла - не просто засохла, а именно погибла, - деревья стояли голые и серые, и нигде ни единой кучки опавшей листвы.
- А ты уверена, что мы туда приехали? - спросила она.
- Туда. Я смотрела названия улиц.
- Хм-м.