Монахини уже почти подошли к ступеням собора, и тут начался обстрел. В свое время ортодоксальные раввины у Стены Плача в Иерусалиме кидали в евреек-женщисток складными металлическими стульями, но римская толпа избрала более традиционные боеприпасы: камни и кирпичи. В мать Джоан попал бюст императора Нерона - удар пришелся по голове, проломил череп, после чего сестра Эллен навсегда оглохла на одно ухо.
- Было не больно, - настаивала она неделю спустя, лежа в кровати и беседуя с дочерью. - Просто раздался звон, словно у меня в голове кто-то ударил в колокол, а в следующий миг я уже ехала на велосипеде…
- На велосипеде, - повторила Джоан.
- Я ехала по внешнему краю неба, - объяснила сестра Эллен, - в самую крутую гору, какую только представить можно. Я бы совсем выдохлась, но к тому времени уже перестала дышать, так что крутила и крутила педали, и когда я проехала целую вечность, небо выровнялось. И это была равнина со звездами, точно как рассказывают: перламутровые врата, улицы за ними вымощены золотом…
- И Апостол Петр на входе?
- О да. Только совершенно не такой, каким ты его себе представляешь. Без ниспадающей белой бороды, вообще ничего подобного. Он молодой, видно, что много времени проводит на улице, мускулистый и смугловатый… - Она смолкла, несколько смутившись.
- Бедняга Элли, - сказала сестра Джудит Чаш, ее подруга-женщистка (она вернулась с поля боя без единой царапины, завалила одного из швейцарских гвардейцев и вынесла мать Джоан в безопасное место; Папу они так и не увидели). - Элли видела Святого Петра, и у нее возникли нечистые помыслы.
- Но он был воистину прекрасен, - призналась сестра Эллен. - Вообще-то не мой тип, мягко говоря, но притягательность его наружности отрицать нельзя.
- Может, - предположила Лекса Тэтчер, - тебя привлекала лишь его святость?
- Сомневаюсь. В первую очередь я подумала о том, что у него самая красивая задница, которую мне доводилось видеть. Никогда не слышала, чтобы Дух Святой проявлял себя подобным образом… Так вот, я поздоровалась с ним, он тоже меня поприветствовал и вежливо так попросил подождать, пока узнает, где меня решено поселить. Компьютера или телефона у него не было; рядом с вратами стояла огромная картотека, на всех ящиках кодовые замки с римскими цифрами, для галлюцинации это было бы странновато. - Она выразительно посмотрела на Джоан, по которой было видно, что она не верит ни единому слову. - Потом, когда Петр попытался вспомнить, XVII налево или XVII направо, я услышала сзади пыхтение и увидела, что за мной приехала делегация моих Сестер в Пурпуре. Они победили склон на тандеме на двенадцать ездоков, хотя по их красным лицам я поняла, что они были готовы душу продать за школьный автобус. - Она похлопала сестру Джудит по руке. - Они остановились в отдалении, словно не осмеливаясь подойти ближе, и поманили меня: "Иди сюда, борьба не закончена, куда ты так спешишь?"
- И ты вернулась.
- В ту же минуту. Хотя, надо признаться, что, выбирая между задницей Петра и ржавым велосипедом с сестрами, я усомнилась. - Она ухмыльнулась очень не по-монашески и повернулась к Джоан. - А ты, моя безбожная дочь, думаешь, что мне все это приснилось?
- Мам, я тебя люблю, - ответила Джоан, - я тебя уважаю, и я тебя поддерживаю. Но ты ненормальная.
Вот отсюда и недоверие Джоан к опыту клинической смерти. К тому же отсюда еще и много других особенностей Джоан.
В любом случае, когда санитары подняли ее из канализации в то утро понедельника 2023 года, Джоан понимала, что не умерла, и даже не на грани. Часть пути до больницы Ист-Ривер она пребывала в сознании и спросила, на что ей надеяться. Сидевшая с ней молоденькая сестра рассмеялась и сказала, что беспокоиться не о чем: конечностей она не потеряла, внутренних повреждений нет, хотя надо подшить ногу там, где в нее ткнулась носом Майстербрау. Джоан закрыла глаза и проспала всю оставшуюся дорогу.
И ей приснилось, будто она едет по краю неба на велосипеде.
Уклон был действительно так ужасен, как описывала его мать, плюс к тому Джоан все равно приходилось дышать. К тому моменту, как она добралась до звездной равнины, на которой стоял вечный город, она слишком запыхалась и не могла говорить. Джоан пыхтела, пыталась отдышаться, и, как ни странно, ей хотелось закурить, но она покатила к перламутровым вратам.
Только Святого Петра на посту не было. Вместо него там, опираясь на картотеку, стояла мать Джоан и крутила на пальце огромную связку ключей.
- Ох, не моя ли это язычница-дочь? - проговорила она. - Не ждала тебя сегодня. Прошло несколько твоих коллег, но тебя в списке не было.
- Мам… - начала было Джоан, но натужно закашлялась.
- Курить еще не бросила? Я тоже, но тут, к счастью, рака не бывает. И табак пошлинами не облагается. А если идешь в ресторан, дымить можно где угодно.
Перегнувшись через руль, сквозь открытые врата Джоан увидела мощеную золотом улицу, хотя она не так блестела, как предполагала Джоан. Архитектура больше всего напоминала швейцарские пригороды - ряды белых сосновых шале. Джоан невольно задумалась, как они умудряются разместить всех умерших без небоскребов. Самым высоким строением, которое ей удалось углядеть, было некое сооружение, похожее на стадион: оно возвышалось на холме, и на нем висел транспарант с объявлением: ВЕЛОСИПЕДНЫЕ ГОНКИ КАЖДЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК И ЧЕТВЕРГ.
- Слушай, Джоан, - сказала ей мать, - раз уж ты заскочила… Я тут давеча рылась в Главном офисе и кое-что увидела. Думаю, тебе следует знать. На этой неделе в Нью-Йорке будут неприятности…
За три квартала до небесного велодрома из переулка выполз аллигатор, за которым гнались Эдди Уайлдер, Лени Прохаска, Арт Хартауэр и крайне замурзанный старичок - это мог быть только Тэдди Мэй. Зверь добрался до середины перекрестка, поднял носом крышку люка, инкрустированную драгоценными камнями, и попытался скрыться в канализации. Но Эдди Уайлдер прыгнул на него и схватил за хвост.
- …землетрясение, например. Сколько баллов по шкале Рихтера - не заметила. И еще что-то связанное с Электронеграми. Джоан, с Неграми будь поосторожнее. Ты меня слушаешь?
- Мам, - выдохнула Джоан, наконец распрямившись. - Мам, а почему у тебя ключи Святого Петра?
- Ах эти. По приезде мы с Джуди здесь кое-что реорганизовали. Были разногласия с руководством. Могла выйти ерунда, как в тот раз в Риме, но в конце концов мы пришли к мирному компромиссу. И, понизив голос, добавила: - Дева Мария встала на нашу сторону.
ПРЕДЛОЖЕНИЕ РАБОТЫ
Общая больница Ист-Ривер была пришвартована у пирса неподалеку от Бруклинского моста. Раньше это была тюремная баржа, потом, во время Пандемии 04 года, ее переделали под больницу с моргом, а сейчас она служила сливом, куда поступал поток лишних больных и покойников из других городских заведений. У живых клиентов были сильнейшие мотивы поскорее выздороветь: как известно, на Ист-Ривер - по крайней мере, в особо грязные дни - был крайне высокий риск возгорания.
Джоан проснулась от запаха профильтрованного воздуха и дезинфицирующего средства; за зарешеченным окном ее палаты в облаке коричневой дымки на лету задыхалась птица.
- Задумалась? - спросила Лекса, сидевшая на стуле рядом с подругой.
- Задумалась, - ответила Джоан, чувствуя себя еще достаточно фигово. Она заметила, что, пока она болтала с матерью, рану на ноге обработали. - Ну, каков ущерб?
- Да почти никакого. Врач хочет взять анализ крови чуть позже, но считает…
- Да нет, я имею в виду - в городе, - пояснила Джоан. - Что я сделала с канализацией?
- Ну, - начала Лекса, - к сожалению, взрывом метана не ограничилось. Похоже, сами отходы были в легковозбудимом настроении. - Она зачитала из распечатки, которую ей выдала Бетси Росс: - "Взорваны фундаменты двух зданий, частично разрушен один тоннель, а также необходим "косметический ремонт" на сумму в пятьдесят тысяч долларов", - вот что тут говорится, а ваша патрульная баржа выглядит так, словно ее купили на лодочной станции Пикассо. Помимо прочего, под островом еще кое-где горит огонь, и вот… - Она кивнула на окно.
- Я подожгла реку? Я подожгла эту сраную реку?
- Говорят, - сообщила Лекса, - что и Гудзон тлеет. Джоан, не хочу показаться грубой, но если ты видишь себя традиционной мученицей, вообще-то надо, чтобы тебя на столбе поджег кто-то другой. Самовозгорание не считается.
- Хочу покурить.
- Так и знала. - Лекса вручила подруге пачку "Мальборо" с фильтром, книжицу спичек и мятую банку из-под содовой вместо пепельницы. На горящую спичку среагировала антиканцерогенная система безопасности: в ногах кровати появилась недовольная голограмма Джона Уэйна и погрозила пальцем.
- Ну, мэм, - начал выговаривать он, - вы же знаете. Правила больницы абсолютно запрещают…
Лекса выдернула детектор дыма. Уэйн испарился на середине фразы.
- Так…
- Знаешь что? - поведала Джоан. - Меня сегодня спасла какая-то чернокожая женщина. Мне кажется, настоящая, не Электрическая.
Лекса, похоже, не удивилась - хотя она почти никогда не удивлялась. Лишь сказала:
- Любопытно. А почему ты думаешь, что она человек?