Находка слишком важна, чтобы думать о том, кто первым расскажет о ней, решил кардинал. Он подарит девушке короткий миг славы. Она сядет в самолет и испарится, а он продолжит свой путь к высшей цели. История с Граалем сделает его еще более известным, возвысит в глазах коллег. Это понадобится, когда совет кардиналов соберется на очередной закрытый конклав в Сикстинской капелле, чтобы выбрать следующего Римского Папу, Его Святейшество, преемника апостола Петра, наместника Иисуса Христа.
- Будь по-вашему, мисс Стоун. Ядам вам знать, когда появятся новости. А теперь наслаждайтесь видами Рима, пока наши люди занимаются работой. Я уверен, отец Тайлер с удовольствием покажет вам город. - Кардинал Януччи кивнул, недвусмысленно показывая, что они могут идти.
Они поблагодарили Януччи и пошли по древним деревянным половицам. Смолкло эхо закрывшихся четырнадцатифутовых дверей, и Януччи подошел к окну, выходившему во двор дворца, ожидая, когда пульс замедлится. Только после этого он позволил себе снова взглянуть на Чашу.
* * *
Джон и Коттен последовали совету кардинала и в сумерках отправились осматривать достопримечательности Рима.
По дороге Коттен невольно вспомнила слова Януччи.
- Кто-то избавился от тела араба, чтобы не осталось ничего подозрительного, - рассуждала она, шагая рядом с Джоном. - Разве вы не видите, что это хитрость? Кардинал сказал, что в новостях не сказали ни слова о погибшем арабе, передали только, что Арчер умер от разрыва сердца.
- Странно, что об арабе не упомянули.
- Знаете, когда мы объявим о сенсации, я умолчу об этом. Не хочу, чтобы они снова стали искать меня. - Коттен подняла глаза и замерла. - О господи!
Перед нею в бликах света возвышался величественный Колизей.
- Удивительно, правда? Вечером он особенно поражает, - произнес Джон, когда они подошли ближе.
Коттен уставилась на сооружение, ставшее для всего мира символом Вечного города, воплощением римского величия.
- Я видела, его в кино и на фотографиях, но… - Она простерла руки к Колизею. - Вот что меня влекло, когда я росла в Кентукки. Вот почему я делаю то, что делаю. Столько всего можно увидеть. И я хочу увидеть все. - Она замолчала. - И вряд ли когда-нибудь насмотрюсь.
Она отвернулась, словно не в силах долго смотреть на Колизей. Дело не только в его великолепии, тут все вместе - ослепительная красота, удивительная архитектура, история.
- Слишком много болтаю, - сказала Коттен. - Простите. Давайте теперь вы. Расскажите о римлянах, о гладиаторах, об архитектуре. Правда христиан здесь бросали львам?
- Спорный вопрос, - ответил Джон.
Она шагнула к нему ближе.
- Расскажите мне все. Я хочу услышать все подробности.
- Когда-то это был самый красивый амфитеатр в мире. Один церковный историк, Беда Достопочтенный, когда-то написал: "Пока стоит Колизей, будет стоять Рим; когда падет Колизей, падет Рим; когда падет Рим, падет весь мир".
Коттен чувствовала, что он смотрит на нее, и повернулась к нему. Твердый панцирь, за которым она так старалась спрятаться, треснул, приоткрывая ему то, что внутри. Почему-то она больше не желала скрываться под доспехами. Она была мечтательнее и наивнее, чем любила признавать, но с Джоном ей не хотелось прятать эту часть себя. Так приятно быть Коттен Стоун, девочкой из Кентукки, чувствительной, иногда ребячливой. Так утомительно всегда держать себя в руках, быть сильной, притворяться, что все нипочем. Ей нравилось, что можно приоткрыться, показать свою нежность и женственность, перестать быть бескомпромиссной журналисткой. В последний раз она была такой раскованной, такой настоящей еще перед смертью отца. Все изменилось в тот день, когда он убил себя. Коттен, маленькая девочка с именем, нежным, как облака, превратилась в камень. Как часто она думала об иронии собственного имени: Коттен Стоун.
Она вдруг повернулась к Джону и схватила его за руки:
- Как можно бесстрастно смотреть на такое? - Коттен перевела взгляд на их руки. - Ох, так нельзя. Все время забываю.
Она разжала пальцы, но Джон не сразу отпустил ее.
- Все нормально. Нет ничего плохого в том, что друзья показывают свою привязанность.
Коттен сделала несколько шагов назади расхохоталась, согнувшись.
- Джон, знаете, что было бы подлинным бесчинством? Только я со своим везением могла бы влюбиться в священника. У меня все не как у людей. Словно ищу очередной способ не быть брошенной. Вы бы видели мой последний кошмар. Я была любовницей Торнтона Грэма. Вы это знали?
- Вообше-то нет.
- Он женат, и совсем не моего поля ягода. Он не мог бы отвергнуть меня или причинить боль, потому что вообще не мог мне принадлежать. Понимаете, о чем я? - Она запрокинула голову и посмотрела в небо. - Или это бессмыслица?
- Вы к себе несправедливы. Вы красивая, яркая, находчивая женщина. Посмотрите, через что вы прошли. Ведь это невероятно, из иракской пустыни - под своды Ватикана. Почему же вы боитесь, что кто-то может вас отвергнуть?
Она снова засмеялась, но на ресницах заблестели слезы.
- Вы умеете утешать. Если бы вы не были… ну, я бы вас обняла.
Джон сам прижал ее к себе.
- Священники постоянно всех обнимают, - заявил он. - Что бы ни случилось, никогда не забывайте о том, кто вы на самом деле, какой вы созданы.
Как же с ним легко, подумала она, когда Джон отпустил ее.
- Знаете, вы и сами можете воспользоваться своим советом.
Он просунул руку под воротник рубашки и достал крестик на цепочке.
- Это принадлежало моему деду. Символизирует то, что для меня важно, - служение Богу. Не то чтобы у меня были сомнения, просто не могу найти свою нишу. Что же Бог предназначил мне? - Джон тихо рассмеялся. - Кто я - пастырь или Индиана Джонс? Я знаю, Он укажет мне путь. Поведет меня туда, где я должен быть. - Он снова усмехнулся. - Иногда мне кажется, что у Него есть чувство юмора и страсть к загадкам.
Джон убрал крестик под рубашку.
- Может, вам просто нужно терпение. Вы сами сказали, Он укажет вам путь. Но разве, чтобы служить Богу, обязательно быть священником? Ведь должно быть множество способов для обычных людей… - Она не договорила. - Ладно, вам лучше знать.
Он расплылся в улыбке.
Коттен подумала, чувствует ли он то же, что и она. Как же сильно - прямо сейчас, в мерцающих бликах Колизея, в нежных густеющих сумерках, под легким ветерком, в этот прекрасный миг - хотелось взять его под руку, просто, чтобы ее держал человек, который ничего от нее не требует.
- На что вы смотрите? - спросил Джон. - У меня что-то с лицом?
- Нет, простите. Просто все так странно… Меня переполняет…
Она подошла к нему, Джон коснулся ее спины и слегка подтолкнул. Они пошли рядом, и он убрал руку.
Как же он тверд в своей вере, подумала Коттен. Она не представляла, как можно быть столь уверенным в том, что Бог укажет правильный путь. Джон отнял руку от ее спины - точно так же Бог давным-давно убрал Свою руку. В конце концов, у Него полно других дел. Она заработала, выцарапала, прогрызла свой путь сюда. Сама. Бог здесь ни при чем.
ВЕЧЕРНИЕ НОВОСТИ
А теперь - "Крупным планом", специальный выпуск о событиях, которые особенно сильно влияют на нашу жизнь.
Торнтон Грэм читал текст с телесуфлера, стоя у заставки воскресных новостей CNN на фоне голубого задника. Позади него находился коллаж из видов Ватикана, лиц Коттен Стоун и Гэбриэла Арчера, различных религиозных символов, среди которых был и простой потир.
- Как мы передавали в последнем выпуске новостей, - говорил Торнтон, - Ватикан сегодня объявил о находке самой вожделенной реликвии христиан - таинственного Святого Грааля. В эксклюзивном репортаже для CNN наш корреспондент Коттен Стоун не только рассказала об этом, но и побывала в центре событий. Несколько недель назад, возвращаясь из командировки в Багдад, Стоун оказалась брошена в иракской пустыне. В поисках безопасной дороги к турецкой границе она наткнулась на археологические раскопки древней могилы, которые проводились под руководством этого человека, известного археолога, доктора Гэбриэла Арчера.
За спиной Торнтона появилось лицо старика.
- Доктор Арчер скончался от сердечного приступа, но перед смертью отдал Стоун шкатулку, которую обнаружил на раскопках, и попросил сохранить ее. Вернувшись домой. Коттен обратилась за помощью к известному историку, археологу и католическому священнику, доктору Джону Тайлеру, который сумел открыть шкатулку.
Изображение сменила фотография Джона и Коттен рядом с Пьетой.
- В шкатулке обнаружилось вот что. Наплыв фотографии потира.
- Сейчас считают, что именно из этой чаши пил Иисус Христос на Тайной вечере. По легенде, в ту же самую чашу собрали его кровь после распятия. Много веков ее называют просто "Святой Грааль".
Наплыв изображения Коттен и кардинала Януччи.
- Куратор Ватикана кардинал Антонио Януччи сообщил Стоун, что по предварительным исследованиям реликвия подлинна.
Во весь экран появился отрывок интервью. Коттен сидела напротив кардинала в богато убранной библиотеке, где-то в глубинах папского дворца.
- Мы учитывали множество деталей, - сказал Януччи, - таких, как форма металлической Чаши, патина, мастерство, исторические описания для сравнения и радиоуглеродный анализ вещества, которое, как выяснилось, является воском, - защитного слоя, покрывающего Чашу изнутри.
Вид чаши сверху, крупным планом.