- Ну и вот, и гонялись за ним тогда так, что вся Москва тряслась. Чтоб не пропадало, потом, например, кольцевую линию построили. Точнее, рельсы по его следу проложили. Когда поймали, долго рядились наши с вашими, - эльф показал на себя и на Артёма с Яной, - кого в этом безобразии виноватить. С одной стороны, наши виноваты, от них Олгой в Москву сбежал. С другой, не начни в него НКВДэшники палить из наганов, ничего бы и не было, забрали бы по-тихому назад. С третьей стороны, Метрострой пятилетний план за день выполнил. И наши выкатили вашим счёт за проходческие работы. С самим Сталиным спорили! - важно поднял указательный палец обер-кондуктор. - Иосиф Виссарионович, само собой, сколько-то человек расстрелял. Ну, это он завсегда так делал, когда нервничал. Платить за прокладку тоннелей отказался, и пригрозил, что лет через пять Тут сплошные колхозы его имени будут. Тогда наши выдали ему виноватых, чтоб отстал. Самолюбие его потешить. Дюжину зомбаков. Долго их расстреливали. - Порфирий Гордеевич вздохнул. - И не в том дело, что в Москве патроны начали кончаться. А в том, что почти половина московского НКВД с ума сошла. И решила, что нас, нечисти, бояться стоит больше, чем самого Сталина. Тогда он уже по-настоящему испугался. И заключили наши с вашими договор о нулевом варианте. Не понимаете? - Порфирий Гордеевич обозрел поднятые брови Яны и Артёма, и нахмуренные Джозефа. - Ну, по-простому, это никто никому не должен. И впредь друг друга мы не замечаем. Мы живём сами по себе, и людям на глаза не попадаемся, а они строят свой социализм без пережитков и предрассудков в нашем лице. Они у нас бабок-ёжек в колхозы не сгоняют, а мы им не портим марксистко-ленинскую идеологию самим фактом своего существования.
- А червяк? - вернул Артём Порфирия Гордеевича к теме доклада.
- Ну, а что червяк? Решили тогда Олгой-Хорхоя из Москвы вывести назад, в Каракумы, или где там его напрокат взяли, я уж не помню.
- Ну, да, и вывезли его. На драконах, - подтвердил Джо. - Я же сам видел, как они летели.
- Ну, так и я видел. - Эльф сморщился, как будто зуб заболел. - Выходит, не донесли.
- Как это?!
- А вот так это! Тогда разное болтали. Ну, да, мало ли какие слухи ходят-бродят. А, выходит, правду говорили…
Эльф замолчал.
- Да говори уже, Гордеич, не томи! - взмолился чёрт.
- Вот вам для начала чистая правда. Москва наша после октябрьского переворота сильно в населении прибавила. Столицей снова стала. Ну, и от голода да войны народишко набежал со всей России. Миллионов, пожалуй, до трёх. Это сейчас смешно, а тогда и городишко был тьфу, весь внутри нынешнего Третьего кольца помещался. А воду все из Москвы-реки пили. И, там, помыться, туда-сюда, тоже. И кончилась вода. Напротив Кремля, где Каменный мост, вброд реку переходили. Ты-то помнить должен. - Порфирий Гордеевич посмотрел на Джозефа, тот согласно покивал. - Водяные из города все тогда съехали. Вот и решили воду в Москву аж из Волги-реки гнать. Ну да, а где её ближе взять? - Эльф поймал удивлённые взгляды Артёма и Яны. - Так и сейчас мы волжскую водичку пьём. Канал имени Москвы знаете? А как он назывался, когда открыли его, знаете? А назывался он "Канал Москва-Волга имени Сталина". Ну, тогда это модно было, всё его именем называли, вроде как жертву главному божеству приносили, чтобы подобрее был. Открылся канал, помнишь, когда? - обратился кондуктор к чёрту.
Джо наморщил лоб:
- Как-то сразу после того, как первую линию метро открыли.
- Вот! Правильно! - обрадовался эльф. - Я тебе точно скажу, в тридцать седьмом вода пошла. Через два года, значит, после того, как Олгой-Хорхоя на драконах увезли.
- Ну, так через два года же? Причём здесь Олгой-Хорхой?
- А притом, что слухи ходили. Такие, что Сталин, вроде как выпросил червя ещё попользоваться. И может и не выпросил, а сменял на что. Его тогда за город вывезли, а как из виду скрылись, опустили его на землю. А потом гнали до самой Волги. Особые отряды НКВД. Не давали в землю глубоко зарываться, чтобы канал получился.
- А как же нулевой вариант? - не поняла Яна. - Как же не замечать друг друга?
- Ну, детонька, бывает такое иногда, что подписали одно, а сделали другое. А может, какие секретные протоколы были к нулевому варианту. Любили тогда секретные протоколы подписывать. Ну, и всё, может быть, было бы ничего, да не рассчитали маленько. Кто ж в НКВД умел с Олгой-Хорхоем управляться? Из наших тоже никто. И загнали его прямо в Волгу-матушку. А он же зверушка пустынная. Вот и потонул, Волгу переплывая, - пригорюнился эльф. - А после такой смерти, куда ему податься, как не в призраки? А что только через два года воду пустили, так это надо было шлюзы построить, и прочие гидротехнические сооружения.
- И он здесь с тех пор? - спросила Яна.
- Девонька моя, был бы он здесь, меня бы здесь не было! - невесело засмеялся обер-кондуктор.
- Ну да, - Яна поняла, что спросила глупость.
- А вот почему он сейчас здесь оказался, это, думается, вам лучше знать.
Артём хотел сказать, что они ничего не знают, но не успел: поезд сильно тряхнуло, зазвенело разбитое стекло, задняя стенка вагона заметно вмялась внутрь.
- Да где же этот Фрол! - подскочил Порфирий Гордеевич. - Давай все за мной!
И он рванул по проходу.
Уговаривать никого не пришлось. Джо пропустил вперёд себя Яну и Артёма. И чуть ли не на вытянутых руках потащил их перед собой после второго удара, когда в вагон ворвался грохот тоннеля. Никто не обернулся, все и так поняли, что Олгой-Хорхой вскрыл и этот вагон, как консервную банку. Но Порфирий Гордеевич уже открыл дверь в следующий, ещё целый вагон, куда они влетели плотным кубком после очередного удара.
Яна успела увидеть из-под руки Джо, что от их прежнего вагона осталось не больше половины.
Дверь впереди распахнулась раньше, чем они до неё добежали, в вагон ворвался Фрол, почему-то спиной вперёд. Передвигался он, тем не менее, с такой скоростью, что никто и вякнуть не успел, как Фрол впечатался в Порфирия Гордеевича. И лёжа на нём радостно объявил:
- Вот, барин, как вы велели.
- Что ж ты так долго? - взвыл барин, спихивая с себя Фрола.
- Оне отдавать не хотели.
- Чего? - изумился Порфирий Гордеевич, держа Фрола над собой в положении "жим штанги лёжа".
- Да всё нормально, не сомневайтесь, вон, даже маслице с него свежее капает. Оружейное.
- Это же "Максим"! - удивился и восхитился Артём.
- Ага! - радостно согласился поднимающийся Фрол. - Девятьсот десятого года выпуска. "Максим" - СМ, спецмодификация. Прямо из…
Рука Порфирия Гордеевича запечатала ему рот.
- Ставь молча! - приказал эльф. - А вы обойдите!
Джо, Артём и Яна по сиденьям обежали Фрола, разворачивающего пулемёт дулом вперёд.
Удар!
Олгой-Хорхой надкусил их новое прибежище.
- Давай! - заорал Порфирий Гордеевич. - Огонь!
- Слушаюсь, ваше благородие! Да я ж его как в шестнадцатом году на Юго-Западном фронте! Помните, барин? Я ж ему такой Брусиловский прорыв устрою!
И когда Олгой-Хорхой вновь бросился на вагон, рокоча и визжа вращающимися кольцами, в морду ему ударили пули. Они вышибали белые брызги, осколки разбитых зубов.
- А-а-а! - орал Фрол, давя на гашетку пулемёта.
- А-а-а! - орали все, сжав кулаки, помогая Фролу стрелять, а пулям лететь.
К белым облачкам, вылетавшим из морды Олгой-Хорхоя, прибавились синие.
- Кровь, - подумала Яна.
- Пулемёт-призрак, - подумал Артём.
Оба были правы.
Олгой-Хорхой в новом рывке откусил ещё треть вагона. Пули били его по зубам, вышибали из них куски, но не вышибали сами зубы, кольца продолжали вращаться, размалывая и отправляя в глотку червя металлические клочья.
- Отступаем! - перекрывая грохот выстрелов и скрежет металла, приказал кондуктор.
Джо, который был раза в полтора выше Фрола и раза в два его здоровее, наступил на пулемёт, оторвал от него эльфа, который иначе не отцеплялся, кинул, не глядя, себе за спину, поднял "Максим" и продолжил долбить пулями морду червя.
Пожалуй, это был первый в военной истории случай, когда из такого пулемёта стреляли с рук, на весу.
Очередной удар мог бы повалить Джо на спину, но Фрол удержал его, продолжая тянуть за собой, не давая споткнуться. Они перешли в следующий вагон, когда от этого оставался огрызок не больше пяти метров длиной.
Джо перестал стрелять: перед ним была пока целая стенка.
Артём наконец заметил, что у пулемёта нет ленты с патронами, которая у "Максима" точно должна быть, так во всех фильмах показывают. Что стрельбе никак не мешало.
- Гордеич, где динамит? - прокричал чёрт, не сводя глаз и дула с двери, за которой грохотал тоннель.
- Фрол! - рявкнул Порфирий Гордеевич.
- Щас будет, - Фрол метнулся открывать крышки сидений.
- Минируй и уходим. Это у нас предпоследний вагон. Следующий последний, с кабиной.
Поезд вздрогнул от удара.
Джо стоял с пулемётом, нацеленным на дверь, и если бы не морда, пузо, лысина, рога, треники, тапки и пулемёт "Максим" с колёсами, он был бы один в один похож на Рэмбо, как подумал Артём.
Фрол укладывал у двери связки динамитных шашек. Перемежая их связками берёзовых дров.
- Чтобы шибче бахнуло, - объяснил он. - А что вы так смотрите? Что значит - "просто дерево"? Вы бы видели ту берёзу…
Артём не знал, чему больше удивляться: тому, что в поезде метро столько взрывчатки, тому, что в поезде метро столько дров или предполагаемым свойствам эти дров. Решил не удивляться ничему.