* * *
Старая цыганка встретила внучку и сына долгим внимательным взглядом. Лицо ее, как и обычно, не отражало того, что происходило в ее душе. Она продолжала молчать и тогда, когда сын и Ляна расположились у ее кровати на стульях, пытливо заглядывая в ее глаза.
- Ничего мы тебе не принесли сегодня, мать. Не успели. Торопились поскорей тебя увидеть. Завтра с утра куплю конфет, фруктов…
Цыган смущенно замолчал.
- Ты только выздоравливай быстрее, бабушка, - подхватила нить разговора Ляна, - мы все время будем здесь, рядом с тобой. Мы все сделаем, чтобы ты поправилась.
Она наклонилась над старухой, целуя ее в лоб. Из-под расстегнутого воротничка ее блузки выскользнул и, покачиваясь, повис на цепочке, подаренный отцом медальон.
- Как?! Что это?! Откуда?! - с трудом прохрипела Мариула.
Ляна выпрямилась и смущенно спрятала под одежду украшение.
- Отец подарил, бабушка, - растерянно сказала она.
- Подарил…
Из глаз старой цыганки выкатилась крупная слезинка.
- Бабушка, бабушка, ну что ты, ведь ничего же страшного не случилось. Я отказывалась, а отец настоял… - и Ляна сама заплакала, сдерживая всхлипывания и слизывая слезы кончиком языка. - Ну хочешь? Хочешь я сейчас же верну отцу этот медальон?
- Что ты, внученька, что ты, - испуганно приподнялась с подушки Мариула, - теперь уже этого делать нельзя.
Она с укором посмотрела на сына.
- Ах, Пьетро, Пьетро, что ж ты наделал, - с теми же интонациями, с которыми она отчитывала сына в детстве, сказала старуха и тяжело откинулась на подушку.
Пьетро подскочил со стула и виновато топтался у постели матери. Обессиленная разговором, Мариула закрыла глаза и вновь надолго замолчала, погрузившись в горькие думы.
- Все правильно сделал я, мать, - прервал гнетущую тишину цыган. - Скоро ты не поправишься, это уже очевидно, а табор вынужден был поспешно сняться с места. Надолго бросить табор я не могу, знаешь сама. Когда выпишут тебя из больницы, сниму вам с Ляной жилье, чтобы ты могла совсем поправиться, и поеду догонять табор, а внучка будет за тобой ухаживать. Через несколько месяцев, на обратном пути заберем вас. Сама понимаешь: в пути с человеком всякое может случиться, и Ляночка, возможно, никогда не получила бы твой медальон, не отдай я его ей сегодня. А ведь он ее по праву. Правильно я все сделал, - заключил Пьетро свою речь.
Болью и растерянностью наполнились глаза старой Мариулы. Будто позабыв о Ляне, она смотрела на сына так, как смотрят на смертельно больного человека, осознавая, что видят его в последний раз.
- Сынок мой, - тихо и грустно сказала старуха. - Ты подарил дочери остаток своей жизни. Кому и когда отдаст девочка годы твоей судьбы? Кто знает? Могла ли я отнять у тебя право распоряжаться собственной жизнью? Не думаю… Да и кто может воспрепятствовать такому? Я вот не смогла… Только рано, ох как рано сделал ты это.
Мариула замолчала, и наступила тишина, сделавшая троих близких людей чужими, как будто нечего больше было сказать друг другу троим близким людям.
- Хэк! - наконец прервал затянувшуюся паузу цыган, смущенно крякнув в кулак. - Опять ты, мать, сказки свои рассказываешь. Не к месту, да и не вовремя.
- Ты прав, сынок, чепуху болтаю, - печально улыбнувшись, неожиданно согласилась Мариула. - А ты не слушай меня, не слушай…
- Пойду я, мать, займусь делами, а Ляночка побудет с тобой. Вечером вернусь.
И он вышел из больничной палаты, высокий, чуть отяжелевший от груза прожитых лет, с густой гривой тронутых сединой волос.
Оставшись вдвоем с Мариулой, девушка, испытывая муки совести, думала:
- Ну зачем, зачем я согласилась взять этот медальон? Отец ведь сказал, что тому, кто расстанется с ним, грозит страшная беда…
- Не думай о плохом, - словно прочитав ее мысли сказала старуха.
Она внимательно посмотрела на расстроенную внучку, не зная, как утешить ее без лжи и фальши, и помертвевшим, лишенным интонаций голосом продолжила:
- Можно, Ляночка, можно предвидеть будущее, можно даже изменить настоящее, но никому еще не было под силу что-нибудь переменить в прошедшем… Люди часто предаются пустым мечтам о том, что бы было, если б им дали возможность вернуть прошлое и поступить по другому. Пустые мечты и есть пустые мечты… Каждый наш поступок в настоящем тотчас же становится отпечатком прошлого и зародышем будущего, а потому сожалеть об уже свершившемся - бесполезная трата времени. В тот миг, когда Пьетро снял и протянул тебе медальон, он совершил поступок, который, возможно, определил и его и твою судьбу. Только в его воле было делать или не делать это. Ты ничего не могла изменить, а потому принимай судьбу такой, как она есть, и по возможности без сожалений. В конце, концов ты ведь не знаешь всех последствий поступка Пьетро, а вполне возможно, что он поступил единственно правильным образом. Наш народ от природы наделен способностью к предвидению судьбы. Кто-то больше, кто-то меньше, но все в какой-то мере могут это делать. Кто знает, какая сила толкнула Пьетро отдать тебе медальон? Кто может сказать, что чувствовал он в этот момент? Возможно, он и сам толком не понимает этого. Возможно, в глубине души он уже тогда знал, что не может и не должен поступать по-другому? Иначе откуда бы появилось это странное желание? Ведь он не расставался с этой вещью с самого рождения… А раз это желание, эта потребность все же возникли в его душе, значит, так было нужно. Такая возникла необходимость у этой души. Не грусти, внученька. Бог даст, все обойдется, все уладится.
Старуха легонько, едва ощутимо пожала тоненькие пальчики Ляны. Девушка, чтобы успокоить бабушку, улыбнулась.
- Уладится, родная моя, конечно, уладится, - произнесла она нарочито бодрым тоном. - У меня нет плохого предчувствия, - добавила она, стараясь и мимикой и интонациями сделать свою ложь правдоподобной…
Мариула, зная, как опасно предаваться неприятным мыслям, как легко можно притянуть к себе события, которых судьба и не собиралась человеку уготавливать, внутренне сотворила молитву, подкрепив ее одной из своих магических формул, и решительно выбросила из головы происшествие с медальоном.
После этого она почувствовала себя намного лучше и покойнее. Уже привычная сердечная боль отошла, приятная легкость охватила ее дряхлое тело, и, закрыв глаза, Мариула наслаждалась этим ощущением. Ляна смотрела на бабушку и прекрасно понимала, что она борется со злыми духами, постоянно витающими вокруг людей и готовыми в любой момент воспользоваться их слабостями, чтобы повернуть судьбу в самое неблагоприятное русло.
Вдруг Ляна почувствовала на себе пристальный взгляд. Резко повернув голову, девушка наткнулась на переполненные болью глаза старой женщины, лежащей напротив Мариулы.
- Вам плохо?! - встрепенулась Ляна. - Что с вами?! Что?!
Бедняжка лишь едва заметно опустила вниз тяжелые морщинистые веки.
- Сейчас, сейчас, я позову врача. Потерпите немного, сейчас…
Ляна сорвалась с места и с криком:
- Доктора! Доктора! Срочно доктора! - выбежала из палаты.
Через минуту у постели незнакомой женщины собрался целый консилиум. Выяснилось, что доктора девушка позвала очень вовремя. Больную быстро переложили на носилки и повезли в реанимацию.
- Надо же, такая молодая и тоже сердце, - с сочувствием произнесла Мариула.
Ляна ошеломленно взглянула на бабушку.
- Молодая?! Сколько же ей лет?..
- Да, думаю, едва восемьдесят исполнилось. Разве это возраст? Я и то считаю себя еще молодой, а уж она и вовсе ребенок.
- Ну, бабуля!
- Ее только что привезли из реанимации, - не обращая внимания на неуместное восклицание внучки продолжила бабуля. - Она уже улыбалась, рассказывала про своего сына, интересовалась моими родственниками, расспрашивала меня, откуда я и куда. Очень удивилась, узнав, что я цыганка из самого настоящего табора. Просила погадать, когда поправимся. Я не удержалась, похвасталась своей внучкой.
Ляна насторожилась и подалась вперед. Мариула лукаво улыбнулась, но, спохватившись, нахмурилась.
- Я было подумала, что совсем уже выкарабкалась женщина и вот… Надо же, опять приступ…
- Может быть, еще все обойдется, - успокоила бабушку Ляна.
- Хоть бы так и было. За сына она очень переживала. "Бросила ребенка одного, - говорит, - нельзя мне умирать, - говорит, - а то один мой мальчик останется. Нет у него больше никого на этом свете". Несколько часов подряд причитала "бедный ребенок", да "бедный ребенок". Очень, видно, она любит своего сына, то сколько же лет ее ребенку?
- Бабуля, может, внука? - засомневалась Ляна. - Если ей восемьдесят лет, то сколько же лет ее ребенку?
В это время дверь палаты отворялась, и на пороге появился высокий офицер в щеголевато сидящей форме летчика. Он некоторое время с удивлением смотрел на необычную картину, открывшуюся его глазам, затем шагнул через порог, осторожно неся перед собой тяжелую парусиновую сумку.
Мариула только открыла рот, чтобы возразить внучке, как узнала в возникшем на пороге молодом красавце их недавнего гостя, несколько дней назад внезапно появившегося в таборе.