Пип Баллантайн - Министерство особых происшествий стр 43.

- А знаете, что стало бы замечательным дополнением к это­му спектаклю? - спросила она; ее раздражение и разочаро­вание буквально сочились из-под последних клочьев маски приличия. - Динамит. О-очень много динамита.

- Мисс Браун, - укоризненно ответил Веллингтон, изо всех сил пытаясь скрыть свое удивление. - Не забывайте, что мы находимся здесь ради королевы и родины. Помните о стоящей перед нами задаче. А кроме того, - добавил он, слегка откинув голову назад и отклоняясь на спинку своего кресла, - ведь это апофеоз культуры. Изысканное зрелище для изысканного вкуса.

- Это опера, приятель! - вскипела Браун. Несколько мгновений она молча смотрела на сцену, потом проворчала: - Я достаточно хорошо знаю шотландцев и прекрасно понимаю, что, если группа мужчин идет через болота, визжа, как вся эта ватага, все это кончится тем, что в Англии их расшвыряют, как деревянные чурбаки во время шотландских народных забав по метанию бревен.

Когда на сцене начал затягиваться занавес, из зала разда­лись поначалу сдержанные аплодисменты. Веллингтон присо­единился к ним, а затем взглянул на Элизу. Та внимательно рассматривала ногти на своих пальцах.

- О, сделайте над собой легкое усилие, - произнес он, перекрикивая овации.

- Я не хочу поощрять такие поступки, - ответила Элиза, вновь обратив свой незаинтересованный взгляд на сцену, где сменившиеся декорации уже изображали холмы Шотландии. Она тяжело вздохнула и прошептала: - Я по-прежнему несколько сбита с толку по поводу того, чего именно мы дожидаемся.

- Мы ждем одну из основных констант нашего мира, мисс Браун, - заверил ее Веллингтон. - В конце каждой оперы наступает грандиозный финал, где музыка постепенно пере­ходит в крешендо, развитие сюжета и темп так же постепен­но повышаются до пика драматического напряжения, и этот момент ожидания...

- Велли, вы сейчас говорите об опере или о сексе?

Следующие слова застряли у него в горле. Для женщины с изысканным вкусом и внешне утонченной Элиза могла быть поразительно грубой.

Внезапно оба они услышали какой-то скрежет, и Веллинг­тон, прищурившись, подозрительно взглянул на нее.

- Это не я! - решительно прошептала Элиза.

Звук повторился, на этот раз не так громко, но все так же скри­пуче. Веллингтон с Элизой дружно посмотрели на публику, чье внимание сейчас было приковано к началу четвертого акта. Остальные этого легкого потрескивания явно не слышали. Веллингтон взглянул на Элизу, теперь уже кивнув в сторону ло­жи, расположенной под ними; в этот момент музыка немного затихла, и снова раздалось легкое приглушенное громыхание.

В ложе Феникса кто-то храпел.

Чей-то голос снизу громко прошептал:

- О господи...

- Да, отец всегда жаловался на этот храп, - послыша­лось в ответ. - Помогите мне оттащить ее назад. Иначе она привлечет к себе внимание.

Веллингтон встал и разгладил несуществующие складки на своем фраке. Элиза внимательно следила за ним, когда он раз­вязал шнур занавесок, отчего большая часть сидений в их ложе погрузилась в тень. Он предложил ей свою руку, и она удив­ленно подняла бровь. Для супружеской пары, какую они из себя изображали, опускание занавесок в ложе во время спектакля обычно означало, что кому-то неинтересно то, что про­исходит на сцене, и этот кто-то решил развлечь себя другим - со всей осмотрительностью, разумеется.

"Я всего лишь играю свою роль для сохранения иллюзии, - с ухмылкой подумала Элиза, подавая ему свою руку в кружев­ной перчатке. - Все это ради королевы и страны". Теперь они вместе скрылись в тени своей эксклюзивной ложи.

- Вы готовы? - прошептал он, наклоняясь вниз и прота­скивая между ними свой чемодан.

- Готова? К чему, собственно говоря?

Щелкнули замки, верхняя часть чемодана отделилась и от­кинулась назад.

- К применению современной техники в оперативных целях.

Музыка снова начала набирать темп, и это послужило сиг­налом для Веллингтона. Из внутреннего кармана фрака он из­влек набор медных ключей, один из которых протянул Элизе.

- По моей команде, - сказал он, вставляя свой ключ в ближайшее отверстие. Голова его слегка дергалась в такт музыке. - Элиза, вставьте - ключ - в замочную - сква­жину - пожалуйста...

Она быстро сунула свой ключ на место и замерла. Подклю­чались все новые голоса, набирали силу скрипки. Дождавшись нужного момента в ритме музыки, Веллингтон резко кивнул Элизе. Их ключи одновременно повернулись, и тут - как и рассчитывал Веллингтон - в полную мощь грянули духо­вые инструменты, голоса людей и струнные уступили место тромбонам и трубам. Этот "призыв к оружию" от оркестра успешно заглушил шипение пара, вырвавшегося через два вы­пускных клапана. В призрачном свете, отражавшемся от двух стеклянных шаров, в которых пульсировала жизнь, Веллинг­тон четко видел любопытство в ее улыбке. Теплого янтарно­го сияния, освещавшего аппарат, было достаточно, чтобы раз­глядеть небольшую панель управления, прижатую к часовому механизму, и две длинные катушки с цилиндрами, располо­женные по разным сторонам хитроумного устройства. Одну из этих катушек Веллингтон протянул Элизе.

- Велли, ради бога, что это за штука?

- Всему свое время, - сказал он, опуская панель управ­ления и отодвигая ее в сторону от жужжащего прибора. - А сейчас нам нужно вести себя тихо. Отфильтровать оперу бу­дет достаточно трудно.

- Так этот прибор может отфильтровать оперу? - ухмыль­нулась Элиза. - Обожаю такую технику.

Веллингтон шикнул на нее и вытащил из устройства неболь­шой конус, присоединенный к катушке, провода которой уходи­ли куда-то в сердце машины. Приложив конус к уху, он показал Элизе, чтобы та приставила ту часть устройства, которая нахо­дилась у нее в руке, к полу. Он нажал какую-то кнопку на па­нели управления, и янтарный свет немного потускнел. Затем он полез вглубь чемодана и извлек оттуда систему рукояток, при­соединенных к каркасу. Шестеренки устройства слегка ускори­лись, но тиканье их по-прежнему идеально совпадало с ритмом "Макбета". Он пропустил несколько тактов, а когда раздался сигнал войскам Макдаффа в Бирнамском лесу, выставил на­стройки. И снова шипение пара было заглушено громкой му­зыкой оркестра.

- А второй микрофон, - прошептал он, располагая свой цилиндр параллельно цилиндру Элизы, - находится здесь.

Затем он повернулся к чемодану и выставил настройки вто­рого набора ручек.

- Теперь это должно... - Отсвет двух шаров приобрел на­сыщенный медовый оттенок, затмевавшийся только его ши­рокой сияющей улыбкой.

-Должно - что? - прошипела Элиза.

Веллингтон убрал приспособление от своего уха и протя­нул его девушке.

- Только послушайте.

Элиза уставилась на оказавшуюся в ее руке чашку, а когда она приставила ее к уху, свернутый спиралью провод упруго натянулся. Но она тут же убрала от себя наушник, словно тот обжег ей кожу. Затем она восстановила дыхание и ошарашен­но уставилась на Веллингтона, открыв рот.

Ауралскоп, мисс Браун, пока всего лишь прототип, - признался он, - но, учитывая интенсивность музыки здесь и то, как четко слышны голоса, я считаю, что работает он вос­хитительно.

Ответом ему послужил тихий смех. Веллингтон предпола­гал, что его изобретение будет иметь успех, по крайней мере, у Элизы. И поэтому позволил себе в этой связи небольшую похвалу в свой адрес. Ауралскоп был настоящим достижени­ем, и он знал это; но удивить Элизу, принимая во внимание, сколько ей всего пришлось уже увидеть? Ощущение было очень приятным, но он контролировал свое ликование. Навер­няка он будет знать, насколько хорошо проявило себя его изо­бретение при испытаниях в полевых условиях, только после того, как они вернутся из оперы.

Вынув из ауралскопа второй наушник, Веллингтон стал вместе с Элизой слушать то, что происходило в ложе под ними.

- Заверяю вас, - настаивал мужской голос; слышен он был через ауралскоп четко, хотя и прерывался небольшим по­трескиванием и хлопками, словно отзвуками далекого фейер­верка. - Мою дорогую матушку не смогла бы разбудить да­же канонада пушек из увертюры " 1812 год". Я вообще удивлен ее стойкостью сегодня вечером. Обычно ко второму акту она уже отключается.

Тут вступил второй голос:

- И поэтому нужно обсуждать такой вопрос в обществен­ном месте?

- В этом ваша слабость, Саймон, - презрительно хмык­нул третий мужской голос. Было похоже на то, что в персо­нальной ложе Общества Феникса появился новый гость.

Веллингтон вынул из внутреннего кармана фрака записную книжку, открыл ее и, продолжая слушать разговор, внес туда имя - Саймон.

- Вам просто не хватает смелости, - насмешливо про­должал этот голос. Не Саймон. Пока не идентифицирован. - Когда настанет наш час, люди будут смотреть на эту ложу не с любопытством, а с почтением. В настоящее время мы про­сто устраиваем маскарад. Но придет день, когда они будут об­ращаться за разрешением к тем, кто сидит на этих местах.

- Итак, мои дорогие компаньоны, - вновь вступил пер­вый голос, - принимая во внимание последние события...

- Чертовски неаккуратно сработано, если хотите услы­шать мое мнение, - перебил его мужчина, который говорил о "почтении" и "разрешении".

- Прекратите, Барти! - огрызнулся Саймон. - Я кон­тролировал ситуацию...

Голос неожиданно затих, и Веллингтон с Элизой перегля­нулись. Букс отложил карандаш в сторону и подкрутил диски, после чего последовал короткий выброс пара...

К сожалению, это произошло во время исполнения знаме­нитой арии Una Macchia Qui Tuttora леди Макбет Кристиной Нильсон, которой аккомпанировали несколько струнных ин­струментов. И ничего больше.