Эмоциональный фон Розмари сияет сексуальным возбуждением. Она готова тут же, при всех, сдёрнуть с себя короткую юбку и лечь на этот самый столик. Туран зажмурил глаза до крови прикусил язык. Боль прочистила мозги. Только не это!
Вот так, с бутылки шампанского за счёт заведения и обалденно красивой женщины начинается коррупция, растрата и моральная деградация. А заканчивается на севере Рунии, в кандалах, в каторжном остроге посреди тайги.
Как раз на прошлой недели довелось присутствовать на показательном суде над утусом Ситапом, растратчиком из уездного земства. Хуже зрелища унылого подсудимого с обвислыми усами был вид заплаканной жены и пылающего обидой и гневом почти взрослого сына.
- Нет, Розмари, я при исполнении, - Туран резко поднялся из-за столика, коленки больно стукнулись о край столешницы.
- А зря.
Розмари демонстративно устроилась на стульчике по удобней. Пышная грудь заколыхалась под узкой блузкой. Туран с трудом оторвал взгляд.
- Только вы не там ищите, мастер Атиноу.
Туран так и замер возле столика.
- Я знаю толк в мужчинах, - Розмари обворожительно улыбнулась. – Этот слизняк Ласс муху не убьёт, не то, что отца родного.
Может Розмари и знает толк в мужчинах, снизу видней, только она всё равно не работает в сыскной полиции. Как раз убийства близких родственников отличаются особой жестокостью. Бывает, затаённая ненависть копится годами, чтобы разом выплеснуться в один единственный удар топором в спину или выстрел из охотничьего ружья в упор. Но и этого бывает мало. Именно близкие родственники чаще прочих убийц наносят жертве тяжкие побои вплоть до изощрённого глумления над остывающим трупом.
- Я выясню это, - пообещал Туран.
Оставив сексапильную официантку, Туран подошёл к владельцу "Золотого индюка".
- Желаете подняться наверх? – утус Елагин игриво подмигнул.
- Только не в вашем заведении, - Туран оглянулся на сидящую за столиком Розмари, Великий Создатель, как она хороша. – Хороший ход, утус Елагин, только грубый. Тоньше надо действовать. Тоньше.
- Тогда чего же вы желаете? – обида и разочарование переполнили владельца "Золотого индюка".
- Всего лишь забрать у вас Ласса Амноса. На улице меня ждёт извозчик, грузите тушку.
- Будет исполнено! – утус Елагин торопливо удалился.
Везти в коляске пьяного в дым Ласса Амноса ни как не хочется. Ещё стошнит по дороге, но нужно. На данный момент Ласс Амнос подозреваемый номер один. Не спроста у него завелись деньги, не спроста он страшно нервничал и налегал на вино. Так пусть просыпается в арестантской. Сюрпризом будет.
Глава 9. "Ломбард "Последняя надежда"".
Домой Туран вернулся только к часу ночи. Заспанный дворник Данс нехотя отпёр дверь, но полтинник сразу же поднял ему настроение. Но, несмотря на усталость, заснуть удалось далеко не сразу. От возбуждения Туран ворочался с боку на бок. Как ни как, а в его жизни появилось первое по-настоящему серьёзное дело. Это не пьяная ссора и не печальная история о том, как завистливый сосед корову отравил.
Рабочий день сыскного следователя не нормирован, и слава богу. Туран великолепно отоспался и только в начале десятого утра вышел из дома. Нужно отметиться в присутствии, только зачем время терять? Прямо от дома Туран отправился в Торговую слободу искать ломбард с романтическим названием "Последняя надежда". Если Розмари, самое дорогое перо в хвосте "Золотого индюка", не ошибается, то владелец ломбарда сможет наконец-то ответить, откуда у Ласса Амноса вчера вечером завелись деньги? Не малые, между прочим, деньги.
Торговая слобода зажата между Портом и Речной стороной. Большую часть района занимают частные избы. Но ближе к Витаке несколько улиц застроены двух, трёхэтажными домами. Возле одного из них Туран остановился.
Владелец ломбарда не стремится к мировой известности. Вывеска "Последняя надежда" едва заметна над ничем не примечательной дверью. Если не искать ломбард специально, то можно легко пройти в двух шагах от него и ничего не заметить. У двери за декоративной отделкой спрятана стальная сущность. Открыть её топором или ломиком вряд ли получится. Петли коротко скрипнули, тогда Туран потянул ручку на себя и прошёл во внутрь.
"Последняя надежда" и в самом деле очень последняя и очень солидная. Внутри небольшой комнаты ничегошеньки нет, только высоченный, по грудь, прилавок. Нечто похожее на витрины увеличивает высоту прилавка ещё больше. Только и за стёклами нет ничего, пустые полки укрыты толстым слоем пыли.
Между витринами оставлено небольшое окошко. Причём настолько узкое, что протиснуться через него можно только боком. Да-а-а, владелец через чур боится грабителей. Наверно есть за что. За такой баррикадой его просто так не достать. А тащить с витрины совершенно нечего.
- Чего изволите? – в узком окошке показалась голова владельца.
Туран подошёл ближе. Такое впечатление, будто на серую конторскую рубашку надвинули пухленькое личико со вторым подбородком. На макушке ёжик коротких волос, а на мясистом носу маленькими прожекторами сверкают круглые очки.
В эмоциональном фоне владельца читается настороженность. Сначала он оценил посетителя на предмет угрозы. Ни топора, ни обреза в руках у Турана нет, только тонкий кожаный портфель для бумаг. Следом последовала оценка платёжеспособности. Добротное пальто, отглаженные брюки и начищенные ботинки обрадовали владельца.
- Доброе утро, - Туран вытащил из кармана удостоверение со значком. – Туран Атиноу, сыскная полиция, помощник старшего следователя утуса Бизина. Я могу задать вам несколько вопросов?
- Да, да, конечно, - оба подбородка владельца "Последней надежды" плавно качнулись.
Внешне владелец остался невозмутим, но в его эмоциональном фоне вспыхнула неприязнь. Будто строгий папа заставил его в качестве наказания съесть банку ядрёной горчицы. Остаётся надеется, что подобный настрой придаст владельцу желание говорить. Хотя бы ради того, чтобы поскорей выпроводить неприятного гостя. Туран убрал удостоверение в карман.
- Представьтесь, пожалуйста, - Туран положил блокнот на прилавок.
- Сервий Влагич Панкор, - ответил владелец. – Моя лицензия в полном порядке. Я вовремя и в полном объёме плачу налоги.
Владельцы различных заведений, начиная с мелких лавок, трактиров и до респектабельных магазинов, очень любят подчёркивать наличие лицензии и отсутствие задолженности по налогами. Некоторые особо трусливые поминают о вовремя почищенных дымоходах и чистоте туалетов.
- Не сомневаюсь, уважаемый, не сомневаюсь. Но я не по этому поводу, - заверил Туран.
На сердце у владельца ломбарда тут же отлегло.
- Вы знакомы с Лассом Амносом, младшим сыном купца Влига Амноса? – спросил Туран.
- Да, - не долго думая, ответил утус Панкор. – Он является моим постоянным клиентом.
Последнюю фразу утус Панкор произнёс так, словно хотел показать под присягой: "Никакие мы не друзья".
- Утус Ласс Амнос заходил к вам вчера вечером?
- Да, около восьми часов.
Наконец-то! Туран быстро прикинул время. Если Влига Амноса грохнули в семь, то у Ласса Амноса было время сдать награбленное и отчалить в "Золотой индюк".
- Предвижу ваш следующий вопрос, - быстро произнёс утус Панкор. – В качестве заклада он принёс золотые цепочку и серёжки. Я дал за них 250 виртов.
Туран сдвинул брови и вопросительно уставился на владельца.
- Об убийстве купца Влига Амноса сообщил "Курьер", я читаю утренние газеты. Неизвестный разбил голову Влига Амноса топором, вскрыл большой сундук с двумя тысячами виртов и похитил килограмм золотых украшений.
Газетчики, тиражей ради, как обычно слегка приукрасили действительность. Зато избавили от лишних расспросов.
- Скажите, - Туран перевернул исписанный листок, - Ласс Амнос принёс вам золотую цепочку с кулончиком в виде змеи и серёжки в комплекте в виде змеек?
- Они самые.
Внешне утус Панкор ничуть не изменился, зато внутри аж позеленел от огорчения, как будто ту самую банку ядрёной горчицы ему предстоит намазывать на листья тухлой капусты.
- К сожалению, мне придётся изъять их для опознания. Угорой Юрлой Амнос они заявлены как украденные. Будьте добры.
Утус Панкор, тихо сопя от огорчения, поплёлся в глубины "Последней надежды". От эмоционального фона владельца веет такой печалью, таким горем, будто в один день он похоронил любимых родителей, жену, да ещё и землю продал.
Пока утус Панкор скрипел несгораемыми дверцами и стучал ящикам, Туран вытащил из портфеля чистый лист бумаги и набросал акт изъятия. Вот где сгодилась рутина. За пару месяцев исписал столько бумаги, столько, что составление простенького акта давно превратилось в рутину.
- Вот они, - утус Панкор выложил на прилавок цепочку с кулончиком и серёжки. На миг мелькнули его руки в чёрных нарукавниках и пухлые ладошки.
- Если желаете, то можете сами занести их в Управление полиции, - предложил Туран. – Вам всё равно предстоит явиться ко мне для дачи официальных показаний. Я выпишу вам направление.
Нехорошо получилось. Несложное следственное действие нанесло владельцу ломбарда урон в двести пятьдесят виртов. По закону украденные вещи подлежат возврату владельцу. Держатели заклада, как правило, остаются при собственных интересах.
- Нет уж, забирайте, – решительно заявил утус Панкор.
Над прилавком мелькнула пухленькая ладошка, которая уволокла акт изъятия в недра ломбарда.
- Так! Подождите. А где остальное? – спохватился Туран.
- Что вы имеете ввиду? – душа утуса Панкора покрылась изморозью.
- Остальное. Неужели Ласс Амнос принёс вам только это? – Туран показал на цепочку и серёжки.