Они сели в серую "Ладу", и Вадим выехал со стоянки в поток других машин с красными, жёлтыми, белыми огнями, в их плавное движение по проспекту. Даже проехать по нему в ночное время было развлечением. Настроение увеселительных заведений, ресторанов и ресторанчиков, самых разных кафе и баров, развлекательных театриков и киносалонов создавали атмосферу, попав в которую, и самый добропорядочный пуританин чувствовал себя невольным соучастником происходящего. Эта большая улица уже безвозвратно утратила прежний облик, стала похожей на проспекты прожигания жизни Парижа, Амстердама, Нью-Йорка. Телепередача, которую они видели в оставленном баре, быстро забылась бы в этой атмосфере, но именно сейчас она вспоминалась Вадиму во всех подробностях. Что же оказывалось более реальным? Экономические и политические страсти страны, которые питали темами передачу, или то, что происходило вокруг? Фланировали проститутки; группы разноплеменной молодёжи, казалось, не могли решиться, какое же из развлечений попробовать сегодня; весело встречались и так же весело расставались жизнелюбивые типы, одетые вызывающе броско и разнообразно.
– Где письмо? – внезапно спросил представитель спецслужб.
Вадим глянул на него в зеркальце над лобовым стеклом.
– Ты звонишь. Предлагаешь встретиться. А я не знаю твоего имени.
– Я сказал по телефону.
– Ты повесил лапшу на уши.
– Не устраивает? Назови, как нравится.
– В смысле: настоящим мужчинам говорят правду, а всем остальным рассказывают сказки?
– Именно.
– Значит, считаете меня мужчиной? Ладно. Пусть будет Нн., Незнакомец Незнакомович. На такое доверие отвечу таким же. Какое письмо?
Нн. повернулся к нему, пытаясь угадать, какую игру он играет, или действительно ничего не получал? Не придя к определённому выводу, опять стал без интереса смотреть на ряды огней машин в их бесцельном движении в обе стороны. Потом всё же расстегнул плащ, достал видеокассету.
– От твоего старого приятеля. Советую посмотреть… Не откладывая. Он рекомендовал тебя, если погибнет… А он погиб. Около двух недель назад.
Вадим неохотно взял протянутую кассету, не отрывая взора от дороги, повертел в руке и сунул в сумку на заднем сидении. То странное письмо с частью фотографии тоже было отправлено около двух недель назад. Выходит, им было нужно именно оно. Теперь прояснялась причина необъяснимой попытки взорвать его и Игоря. Кто-то не желал, чтобы письмо попало в руки противников.
– Почему вы, госбезопасность, не займётесь своими делами сами? Зачем вам я?
– Нет разрешения. А неверный шаг вызовет чистку руководства.
– А руководство, конечно, чистки не хочет. Так ты, и иже с тобой, действуете на свой страх и риск? И чем ты рискуешь? Или секрет?
Разговаривая, Вадим мысленно разбирался в своих побуждениях, которые мешали сразу прервать отношения с этим представителем спецслужб. Оба были ровесниками, и говорили на одном языке, языке определённого жизненного опыта. Возможно, где-то встречались. Но вспомнить лица собеседника не получалось, как он не напрягал память. Быть может, он поддерживал разговор, чтобы наконец вспомнить?
– Многим, – наконец отозвался Нн.
– Многим? Есть выбор. А я? Предлагаете рисковать втёмную и без выбора? Шкурой?
– Хорошо, – согласился Нн. – Давай играть в открытую.
Они больше часа петляли по городу по тихой и не яркой его части, где люди в это время встречались не часто. И каждый старался переиграть другого. Так и не выяснив, что ему было необходимо, Нн. пересел в такси. Вадим, которого он посвятил в часть правды, но который хотел узнать больше, проследил за такси несколько кварталов, пока не догадался, что от него пытаются оторваться в направлении престижного района, где, как ему было известно, жило генеральское начальство. Он свернул на боковую улицу и другим путём устремился к тому же району. Доехал быстро, и возле перекрёстка у парка, который не миновало бы такси с Нн, остановился за несколькими машинами. Он оказался прав. Вскоре показалось то самое такси, и за парком приостановилось, выпустило Нн. из салона. Вадим в бинокль пронаблюдал за недавним собеседником, как тот вскользь глянул на освещённую неярким жёлтым светом дорожку, по которой делал пробежки пожилой, но ещё очень крепкий мужчина в сером спортивном костюме, после чего пересёк дорогу и вошёл в подъезд многоквартирного дома.
Вадим указательным пальцем правой руки нащупал, нажал кнопку скрытого сумкой диктофона.
– … Он что-то узнал, – раздался записанный голос Нн.
Вадим нажал кнопку возврата записи.
Тем временем Нн. отступил в угол передней подъезда, согнал усталость и вынул из внутреннего кармана маленький плоский радиоприёмник, из которого вытянул ус антенны. Во включенном приёмнике послышался щелчок переключателя диктофона, затем его собственный голос:
– … Давай играть в открытую.
Вадим по другую сторону парка повернул ключ зажигания и плавно вывел "Ладу" из-за стоящих машин, повёл её вдоль парка, удаляясь от дома, в котором скрылся Нн. Теперь он слушал свой голос, который звучал из диктофона:
– …Почему им не действовать просто? Проникли бы в бюрократический аппарат и протащили своих инопланетян на ключевые посты. Кто их отличит от людей? Немногие.
– Не знаю. Наверное, вживление в бюрократию необходимого числа агентов требует долгого времени. А его у них нет. Не знаю. Но что-то они готовят. От нас утаивают важнейшую информацию о целях в отношении Земли.
– А это не профессиональная болезнь спецслужб? Про всех всё знать и всех подозревать в тайных намерениях? Меня, например?
– Не советую так шутить. Я пойму, другие могут не понять…
Вадим пальцем провёл под приборной панелью напротив соседнего сидения, обнаружил наскоро прикреплённый жучок, выкинул его в окно.
В настроенном на работу с жучком приёмнике послышался треск, невнятный шум проезжающих по асфальту машин. Нн. с неодобрением покачал головой, выключил радиоприёмник и спрятал его в карман. Он вышел из подъезда, перешёл через уличную дорогу и в парке направился к освещённой дорожке, туда, где занимался дыхательными упражнениями пожилой мужчина в сером спортивном костюме.
Когда Нн. приблизился, его пожилой начальник сменил вид упражнения.
– Отдал видеозапись? – спросил он, не прекращая движений.
– Да. Но он нам не доверяет, – сказал Нн. – Понять его можно.
– А мы не ошибаемся? Какая между ними связь? Только Афганистан?
– По-видимому, да. Они познакомились в Кабуле и были приятелями. Но он наша последняя зацепка. – Нн. восстановил в памяти недавний разговор. – Что-то он скрывает. Наитием чувствую, последнее слово "Письмо…", над которым мы бьёмся, связано с Бульдогом…, – он поправил себя, – то есть с Тёминым.
На обитой жестью двери выделялась синяя табличка с белыми буквами. "Тёмин и Шевчук Частный сыск". Под ней была другая табличка: "СП "Лунар" Предоставление фирмам частной сыскной информации". Вадим оглянулся в полумрак просторной передней подъезда. Там никого не было, а за большими окнами, в сотне метров от них сиял торговый центр, расположенный как раз напротив. Он набрал код и толкнул дверь. В коридор, в котором он оказался, выходили двери туалета, душевой комнаты и подсобного помещения, а чуть дальше две дубовые двери с табличками. Тупиковая дверь с табличкой "СП "Лунар" была приоткрыта, в комнате за ней перед экраном компьютера сидел худощавый парень в клетчатой байковой рубашке, тёр пальцами лоб и курил. Он обернулся во вращающемся кресле, рассеянно кивнул Вадиму в ответ на его кивок. Затем улыбнулся и сделал приветливый взмах рукой прежде, чем Вадим вошёл в деловую конторку частного сыска.
В конторке уже были двое. Игорь откинулся в жёстком кресле за рабочим столом, сосредоточенно чистил пилкой ногти, тогда как на кожаном потёртом диванчике, не сняв дорогой плащ, сидел явно преуспевающий, однако с предыдущего дня небритый клиент. Клиент с болезненным любопытством рассматривал несколько фотографий, которые держал в обеих руках.
– Так её любил!.. – неожиданно произнёс он, и вошедший Вадим убедился, тот выпил, и выпил прилично.
Телефонный звонок, настойчивый, продолжительный – так как Игорь не снимал трубку, – вынудил клиента прийти в себя. Он неохотно поднялся, достал деньги, стянутые резиновым кольцом, заранее приготовленные для оплаты неприятной услуги, и бросил их на стол.
Он вышел, по-английски, не прощаясь. Игорь пальцем показал на резиновое кольцо на банкнотах.
– Я не Шерлок Холмс. Но это выдаёт счетоводную крысу, – сказал он, приоткрывая ящик стола, смахнул в него деньги и закрыл. Затем качнул головой в сторону телефонного аппарата, который опять зазвонил с нетерпеливой настойчивостью. – Хочут тебя.
– Это было предупреждение, – сказал в поднятой Вадимом трубке жёсткий голос. – Не лезь…
Поморщившись, Вадим отстранил трубку, подождал, пока на том конце выговорятся, положил её на место.
– И так третий раз за… – Игорь глянул на настенные часы, – двадцать шесть минут.
Дверь распахнулась, будто её пнули, и на пороге вновь появился только что вышедший клиент. Теперь он был очевидно пьяным, видом напоминал желающего бодаться бычка. Стоя в дверях, опорожнил в себя остаток жидкости из плоской коньячной бутылки, отёр губы ладонью. Он попытался сунуть пустую бутылку в карман куртки и вдруг с раздражением отбросил её в угол. Бутылка стукнулась о стену, потом об пол, однако не разбилась. Сам же клиент решительно шагнул к вновь зазвонившему телефону, сорвал трубку.