Джек сунул три оставшихся яйца в нагрудный карман комбинезона и начал карабкаться наверх. Это оказалось легче, чем он думал, - за листья было удобно хвататься. Но если он надеялся таким образом спастись, то просчитался. Тварь раза два клацнула челюстями в воздухе, когда Джек прокричал: "Яйца-кокотт!" - и бросилась следом.
Пробираясь между созревающими стручками, Джек поднялся достаточно высоко, чтобы увидеть дорогу - и лимузин Джеллимена, несущийся прочь на огромной скорости. Инспектор облегченно вздохнул, но долго ему прохлаждаться не пришлось. Он внезапно осознал, что, хотя его преосвященство в безопасности, самому-то ему ещё только предстоит разобраться с пятьюстами фунтами опасно взбешенной шалтайской твари.
- На самом деле, - сказал Джек, - я ненавижу яйца.
Тварь снова злобно щёлкнула на него челюстями.
- Нет-нет, - торопливо поправился он, выругав себя за тупость, - я хотел сказать, что не ем их. Разве что меренги… ой!
Это не возымело никакого действия. Тварь ловко вспрыгнула на ветку прямо под Джеком и яростно хлестнула его хвостом по ногам. Джек вцепился в побег у себя над головой и подтянулся, но поздно. Ступню пронзила резкая боль. Он глянул вниз. Тварь снесла не только ветку, на которой он стоял, но и его ботинок, носок и, хотя он ещё об этом не знал, мизинец. Джек скривился от боли и полез дальше, стараясь опираться на свод покалеченной стопы. Он слышал вой сирен - подходило подкрепление, но это не слишком утешало его. Через несколько минут он добрался до красного авиационного маяка и бросил короткий взгляд вниз. От земли его отделяло футов сто, и родительский дом казался отсюда маленьким-маленьким. Снизу послышалось рычание - тварь продолжала карабкаться вверх, и Джек торопливо взобрался выше фонаря. Тут он и понял, что столкнулся с новой, непредвиденной проблемой: тварь по-прежнему пребывала в ярости, а бобовый стебель кончился.
Он зацепился ногой за лист и достал из кармана яйца. Но руки у него тряслись, и три оставшихся столовых яйца второй категории выскользнули из пальцев и полетели вниз, во тьму. А с ними пропала и последняя надежда на сделку.
- Проклятье! - выругался Джек. - Ну и денек!
Брызгая слюной, издавая шипение и треск, тварь ещё раз взмахнула хвостом. На сей раз Джек сумел увернуться, но передышка оказалась недолгой. На этой высоте стебель был тоньше и гибче, и лист, за который держался Джек, начал отрываться от ствола. Инспектор отчаянно вцепился в другой лист, но тот тоже остался у него в руках. Джек покачнулся, потерял опору и спиной вперёд полетел в пустоту.
Он мельком увидел залитое красным светом чудище, затем осталась только мешанина бобовых листьев и стручков, сопровождаемая громким шумом падения. Перед тем как грохнуться на крышу сарая, Джек успел испытать странную смесь облегчения и предчувствия новой опасности. Во все стороны от места падения полетели уховертки, обломки трухлявого дерева и куски рубероида. Сознание на миг покинуло Джека. Открыв глаза, он увидел зияющую дыру в крыше сарая и уходящий в ночное небо бобовый стебель. Джек выбрался из-под обломков крыши, рухнувших на три мешка шерсти, застонал и поковылял наружу. Над глазом у него тянулась глубокая ссадина, а ступня и щиколотка начали пульсировать болью. Ему пришлось поднапрячься, чтобы оглушенный мозг смог осознать случившееся. Затем он поднял глаза и обнаружил, что этот кошмар ему вовсе не приснился: тварь начала спускаться.
Джек помотал головой, пошатнулся, попятился и задел ладонью рукоять топора, вонзенного в колоду. Решение пришло сразу. Он прохромал в сарай, порылся в обломках и откопал старую цепную пилу, принадлежавшую ещё его отцу. Джек включил её и дёрнул за тросик. Она не завелась. Он дёрнул ещё и ещё раз, тем временем обходя бобовый стебель со стороны дороги. Если он завалит стебель на крышу маминого дома, то конца истории так и не узнает. На четвертом рывке пила ожила, и ночную тишину разорвало её хриплое стаккато. Сталь легко вгрызлась в жесткий стебель, и скоро образовался достаточно глубокий пропил. Джек перешёл на другую сторону, чтобы сделать последний надрез. Он уже слышал многообещающие скрипы и треск, когда раздался громкий хлопок, посыпались искры и пила замерла. Джек не понял, что случилось, но тут раздался голос, который заставил его обернуться.
- Я недооценивала вас, - прорычала доктор Кватт.
Она стояла перед Джеком с дымящимся пистолетом в руке, и по её виду было понятно, что она с радостью снова пустит его в ход.
- Меня много кто недооценивал, - ответил Джек, морщась от боли в тысяче и одной ссадине и синяках, - причём люди получше вас.
- Надоедливый идиот! - рявкнула она. - Этот ублюдок Джеллимен сбежал! Десять долгих лет я вынашивала свой план - и все впустую! Знаешь, сколько у меня времени ушло на конструирование моего дружка?
- Вы же сами только что сказали. Десять…
- Не смей разговаривать со мной как с дурой! - взвизгнула доктор Кватт, грозно сверкая глазами. - Мои исследования были направлены только на спасение человеческой жизни!
- А как же Шалтай? Его жизнь вы тоже спасли?
- Шалтай был яйцом, - отрезала она. - А для чего ещё нужны яйца, если не для вынашивания жизни?
- А как насчёт омлета? - предложил Джек, скривившись от боли: заныла ушибленная спина.
- Иди сюда, дитя моё, - позвала доктор Кватт отпрыска Шалтая, застрявшего на середине стебля, который стонал и трещал под его весом. - Вот тебе ещё один лакомый кусочек.
- Но Шалтай был вашим пациентом!
- И ценным реципиентом для моего главного научного проекта, - горделиво сказала доктор Кватт. - Я сначала забеспокоилась было, когда в него выстрелили, но все оказалось в порядке. Мне только пришлось помочь малышу вылупиться.
Джек содрогнулся. Она оказалась ещё омерзительнее и бесчеловечнее, чем он думал.
- Значит, Шалтай пережил падение?
- Ну да. Он узнал меня и попросил помочь ему, поэтому я взяла ножку от стула…
Послышался глухой металлический стук, и доктор Кватт внезапно замолчала и тяжело рухнула лицом вниз. Мэри от души треснула её по затылку лопатой.
Ноги у Джека подломились, и он опустился на землю у садовых качелей. Стебель зловеще скрипел. Мэри пинком отбросила пистолет Кватт в сторону и кинулась к Джеку.
- Простите, сэр, но, по-моему, мы слышали достаточно. С вами всё в порядке?
- Нет, Мэри. Мне очень плохо. Я только что упал со ста футов, проломил крышу сарая… и вам надо уходить отсюда.
- Без вас я не пойду.
Она попыталась приподнять шефа, но он оказался на удивление тяжелым. И не мог стоять от слабости.
- Уходите, Мэри, пока не…
Поздно. Тварь спрыгнула с высоты оставшихся пятнадцати футов и с треском приземлилась в песочницу Стиви, сделанную в форме черепахи. Она злобно забила хвостом и зашипела на обоих, но вдруг заметила неподвижное тело доктора Кватт. Чудовище осторожно толкнуло её носом, тихонько заскулило, а затем очень нежно подняло её. Стебель скрипел и содрогался под собственным огромным весом, поврежденные волокна начали лопаться.
Мэри схватила топор, но Джек остановил её.
- Оставьте их, - дрожащим голосом сказал он. - Сдается мне, я знаю, чем всё это кончится. Мы же из ОСП…
Тварь ещё раз зашипела на них и поскакала из сада с доктором Кватт в передних лапах, злобно огрызаясь на подоспевших полицейских. Те не были вооружены, да и будь у них оружие - толку-то!
- Скажите, чтобы не мешали им, - тихо проговорил Джек.
- Отойдите от… твари! - крикнула Мэри. - Она не уйдёт далеко - это же оэспэшное дело.
Джек с благодарностью кивнул. Бобовый стебель снова заскрипел, задрожал и стал медленно заваливаться. Тварь огромными скачками неслась по улице, набирая скорость. Она почти добралась до первой полицейской машины, и только один, последний прыжок отделял её от свободы, когда сверху обрушился бобовый стебель. Он раздавил несчастное чудище и доктора Кватт, разбросав по окрестностям стручки размером со спальный мешок. Мощный глухой удар всколыхнул землю, расколол асфальт и снес крышки с двух канализационных люков. Четыре машины буквально разорвало пополам, и мгновенно поднялась какофония автомобильных сигнализаций.
- Откуда вы знали? - с восхищением спросила Мэри. - Он накрыл их!
- В том и состоит прелесть сказочных преступлений, - сказал Джек, закрывая глаза и улыбаясь. - События обычно кончаются именно так, как ты ожидаешь, даже если и развиваются совершенно непредсказуемым образом.
- Как в истории с убийцей Шалтая-Болтая?
- Конечно. Миссис Болтай полагала, что застрелила его, Бесси думала, что отравила его. Гранди считал, что его убил нанятый им киллер, а Пемзс заминировал его машину. Но Болтая никто не убивал, даже чокнутая доктор Кватт. Великанская тварь, в которую он превратился, была убита человеком по имени Джек, подрубившим бобовый стебель.
Между завалами огромных стручков прокладывала себе путь "скорая".
- Вы поправитесь, сэр, - сказала Мэри, подзывая медиков и зажимая рукой глубокую рану в боку инспектора.
- Зовите меня Джеком, - прошептал он. - Мы через многое вместе прошли.
- Ты выздоровеешь, Джек.
- Честно говоря, Мэри…
- Ты тоже можешь звать меня по имени, Джек.
- Извини. Честно говоря, Мэри…
- Так-то лучше.
- …я думал, ты долго у нас не задержишься.
- Ты почти угадал. Но, понимаешь, не знаю почему, мне кажется, что моё место здесь. Ты не находишь это странным?
- Нет. Сдается мне, Бриггс, при всех его недостатках, знал об этом, когда посылал тебя ко мне.
- А откуда он знал?
- Понятия не имею, - ответил Джек, почти незаметно пожав плечами, когда благодатное беспамятство, тяжелое и темное, подступило к нему. - Иногда просто имя подходит…