- Моя фамилия Любимчикс, я старший инспектор НКРЖП. Нам надо поговорить.
Независимая комиссия по расследованию жалоб на действия полиции (НКРЖП) являлась полицией, контролировавшей полицию. Они ястребами бросались на любого полицейского, который только мог быть заподозрен в неправомочных действиях.
- Добрый день, сэр, - ответил Джек, решив, что ему придётся давать показания против кого-то из коллег или что-то в этом духе. - Чем могу помочь?
- Сотрудничеством с НКРЖП, - вздохнул Бриггс.
- По поводу? Вы же обещали мне время до субботы, чтобы вычислить убийцу Шалтая!
- Это не имеет отношения к мистеру Болтаю, - произнёс инспектор Любимчикс холодным деловым тоном. - Дело касается трёх поросят. Они выдвигают против вас обвинение в притеснениях по видовому признаку, психологическом давлении и злонамеренном преследовании.
Глава 34
Под допросом
ПОРОСЕНОК В РОСТБИФОВОМ ШОКЕ
Вчера некий поросенок был застигнут за поеданием ростбифа, что прямо противоречит правилам использования продуктов на животной основе для питания животных. Поросенка, одного из пятерых в помете, изолировали, пока сотрудники Департамента внешней среды, продовольствия и сельского хозяйства пытались выследить остальных членов семьи. Представитель департамента сказал следующее: "К счастью для нас, один из поросят оставался дома, а другой, когда ему предложили жаркое, отказался. Четвертый визжал всю дорогу домой и сейчас находится в карантине. Мы по-прежнему пытаемся найти первого поросенка, который, похоже, отправился на рынок. Пока его не поймают, мы приказали убрать с прилавков все продукты на основе свинины и решили изымать всё, что попадётся на глаза, свиное или нет, просто на всякий случай".
"Слепень", март 2001 г.
- Уж не Звонн ли натравил вас на меня? - резко спросил Джек, садясь в жёсткое пластиковое кресло в комнате для допросов.
- Никто нас ни на кого не натравливал, - бесстрастно ответил Любимчикс. - Мы проведем полное расследование надлежащим образом. Вы имеете право ничего не говорить. Но ваше молчание может повредить вашей защите…
- Знаю я всё это, - перебил Джек. - Может, перейдем к делу? На мне ещё расследование висит.
- Мне кажется, будет лучше, если вы просто ответите на вопросы, - сказал Любимчике. - И ещё мне кажется, что некоторое время вы не сможете вернуться к работе.
Джек посмотрел на стоящего в дверях Бриггса.
- Сэр!
Суперинтендант пожал плечами. Тут он ничем не мог помочь.
- Если вы желаете получить адвоката или настаиваете на присутствии кого-нибудь из профсоюза полицейских, - продолжал Любимчикс, - то мы готовы это устроить, но будем настаивать, чтобы вас отстранили от расследования с полным содержанием до окончания разбирательства.
- Я отказываюсь от адвоката, - твёрдо сказал Джек.
- Назовите своё имя для записи.
- Инспектор Джон Реджинальд Шпротт, отдел сказочных преступлений, полицейское управление Оксфорда и Беркшира, номер жетона восемьдесят два шестнадцать.
- И вы вели дело номер семьсот двадцать два бис "Вероятно незаконное убийство Теофилиуса Бартоломью Волка, он же Злой дядя"?
- Я.
Любимчикс выложил на стол несколько листков бумаги. Это были донесения о содержании под стражей и аресте.
- Это ваша подпись?
- Да.
- Тогда, возможно, вы сумеете мне ответить, почему поросята "А", "Б" и "В" содержались в тщательно вычищенных и приведенных в порядок камерах и почему им предлагали чай, кофе и печенье, а не помои и не воду из лужи, на что они имели полное право?
- Что-что?
Любимчикс положил на стол ещё один листок бумаги. Это было письмо от Найджела Хватта, адвоката поросят, в котором перечислялись жалобы подсудимых на Джека.
- Они не выдвигали никаких особых требований, - ответил Джек, глядя на пункты списка жалоб со все большим раздражением.
Выиграй он это дело, ему было бы наплевать, но поросята жаждали мести - и, разумеется, денег.
- Это не их дело, - сказал Любимчикс. - Они также утверждают, что вы допрашивали их, поедая сэндвич с беконом. Почему?
Джек пожал плечами:
- Наверное, потому, что в столовой закончились булочки.
Любимчикс ожег его взглядом.
- Шпротт, вы что, считаете весь этот допрос забавой? - Он побарабанил пальцами по списку жалоб поросят. - Даже трёх из этих шести жалоб достаточно, чтобы покончить с вами, Шпротт. И они дорого обойдутся Редингскому управлению. Посмотрите только вот на это: "Инспектор Шпротт и его помощник констебль Эшли делали замечания насчёт поджаристой корочки и яблочной подливки специально, чтобы поросенок "В" мог их услышать". Если это так, Шпротт, то это является угрозой применения к заключенному физического воздействия и может быть приравнено к настоящей пытке. Хватт ссылается на билль девяносто шестого года о равенстве животных (антропоморфных) и людей, и нам кажется, что он имеет на это все основания!
Джек вздохнул. Может, спустя шесть месяцев суд и оправдает его вчистую, но будет слишком поздно. Он должен остаться на свободе, чтобы продолжить расследование сегодня. Джек прекрасно понимал, что при желании НКРЖП могло бы послать поросят куда подальше, так что проблема заключалась не в восстановлении справедливости по отношению к трем кровожадным хрюшкам. И даже не в отстранении Джека, чтобы Звонн мог забрать себе дело Болтая. Нет, данная акция призвана была показать, что происходит с людьми, которые осмеливаются противостоять Лиге и Звонну. Увольнение Джека послужит предупреждением любому, у кого достанет глупости или упрямства настаивать на своем.
Он обернулся к зеркальному окну допросной. Наверняка Звонн там. Смотрит и злорадствует.
- Чего вы хотите, Любимчикс?
- Я хочу, чтобы все полицейские придерживались буквы закона в отношении арестованных, - ответил тот. - Полицейский, который сбивается с пути, - пятно на добром имени полиции и всех её честных служащих.
- Значит, буквы закона, да?
- Да.
- И чтоб кристальная честность в ходе расследования?
- Конечно.
- И это касается всех полицейских?
Джек задал вопрос настолько прямо, что Бриггс инстинктивно зыркнул в сторону зеркального стекла. Значит, Звонн и правда там.
- Тогда я готов сделать заявление, и мне кажется, что для всеобщей пользы вам лучше отключить диктофон.
Джек обращался прямо к стеклу. Поскольку реакции не последовало, он произнёс:
- Это касается убийства в Андерсеновском лесу и Макса Зоткина.
Сработало.
Через несколько секунд дверь распахнулась, и в комнату с перекошенным от злобы лицом влетел Звонн.
Старший инспектор Любимчикс, видя, что дело внезапно чрезвычайно усложнилось, быстро объявил перерыв в записи и отключил магнитофон. Он-то был уверен, что Джек - готовый агнец на заклание и склонится перед неизбежным, но непосредственное вмешательство Звонна в его планы не входило. И теперь, лишённый инициативы явлением столь выдающегося полицейского, он просто сидел и наблюдал за развитием событий.
- Ты видишь, как легко я могу тебя закопать? - орал Звонн. - Либо так, либо иначе! Хватит ходить вокруг да около! Отдавай дело, и, может быть, тебе оставят пенсию!
Воцарилось молчание. Оба сверлили друг друга взглядом. Звонн был очень влиятельным человеком и умел запугивать. Джек много раз уступал ему, но чаша его терпения переполнилась.
- Ты не сумел заполучить это дело, попытавшись обратить против меня моего же собственного сержанта, - тихо начал он, тщательно выбирая слова. - Ты не смог сделать этого, утаив от расследования важные сведения. И ты ничего не добьешься, натравив на меня НКРЖП.
- Слишком поздно для сделок, - рявкнул Звонн. - Тебе конец!
- Мне так не кажется, - ответил Джек, стараясь не поддаться страху.
Однажды, ещё в школе, ему пришлось подраться с хулиганом, и тогда ощущения были точно такие же. Джек открыл пухлый конверт, который Мэри умыкнула у Скиннера, и выложил на стол снимки.
Звонн побледнел.
- Это фотографии с места преступления в Андерсеновском лесу, - объяснил Джек Любимчиксу и Бриггсу. - На них отчётливо видны гильзы от патронов "элей".
Он достал из портфеля пакетик и показал стреляные гильзы.
- А вот эти прислал мне Звонн.
Всем в комнате было ясно, что в пакетике гильзы от "экспресс".
- Почему Звонну понадобилось изображать, будто "маркетти", обнаруженный мной у Болтая, не тот же самый, из которого убили дровосека и его жену?
- Да потому, что я мог указать на огромную дыру в его расследовании. А может, и не было никакой русской мафии? Может, Звонн просто выдумал все детали расследования, поскольку ему позарез нужна была заметка в рождественском выпуске "Криминального чтива" за две тысячи третий год?
Воцарилась мёртвая тишина. Все прозвучавшее являлось кошмарной ересью. У Звонна на висках пульсировали жилы, а Бриггс и Любимчикс нервно переглядывались. Если Джек сумеет всё это подтвердить, выйдет настоящая сенсация и полетят головы. Причём не одна и не две.
Звонн снял напряжение, рассмеявшись:
- Смехотворное предположение, Шпротт. Как раз на таких и строятся все теории заговоров. Да, по-видимому, в процедуре нанизывания доказательств была допущена ошибка. Это неприятно, но вполне поправимо. Я выслежу виновного и позабочусь, чтобы он был соответствующим образом наказан.