Но переводчик был рассчитан на работу лишь в одну сторону: у невидимого человека не могло возникнуть потребности в общении. Кто мог предположить, что машина даст такой чудовищный сбой?
Люди в доспехах были римские воины. Они очень хорошо знали, что они - хозяева этой жизни. Римляне не умели бояться долго. Страх уничтожается действием - таков был закон их жизни, который они,
быть может, и не умели формулировать, но по которому умели жить.
Издав какой-то неясный клич, - переводчик не стал его переводить, - люди с мечами бросилась на Гарда.
Человек в лохмотьях схватил его за руку.
- Бежим, Господи, - услышал он в наушниках, не сразу сообразив, что "Господи" относится к нему.
И тут же почувствовал сильный удар в спину: один из воинов метнул копье.
Комбинезон, конечно, выдержал. Однако удар был такой силы, что комиссар поскользнулся, едва не упав.
Человек в лохмотьях прокричал в восторге:
- Дураки! Разве можно Посланника убить мечом! Дураки! А ты не можешь их уничтожить?
Это он спрашивал уже на бегу. Мужчина бежал, а Гард за ним.
Комиссар отрицательно покачал головой.
- Тогда надо бежать, - говорил человек, задыхаясь. - Нехорошо, если они возьмут тебя в плен! Нехорошо!
Еще одно копье царапнуло по комбинезону и, покачиваясь, ткнулось в землю.
- Они подняли руку на Божьего Посланника, - кричал на бегу человек в лохмотьях. - Господь не простит им этого. А меня они не тронут: у меня - Весть. Ты ведь пришел увидеть Весть, да?
Гард, разумеется, промолчал.
Человек принял молчание за знак согласия и довольно улыбнулся.
Люди в доспехах постепенно начали отставать, но было ясно, что они и не думают прекращать погоню.
Гард чувствовал усталость. В конце концов, он полицейский комиссар, а не спортсмен. Он исследователь, а не драчун. Где же эта чертова машина времени? Что они там, уснули все на Земле?
Впереди, слева от дороги, показалась деревня: несколько маленьких белых домов с крохотными оконцами.
Человек в лохмотьях обогнал Гарда и, крикнув: "Ну все, Господи, успели. Здесь они нас не найдут", повернул к домикам.
- Они такие хитрые, эти римляне. Злые и хитрые. Я боюсь за тебя.
И тут этот человек, бежавший впереди, исчез. Как сквозь землю провалился.
"Стой, Господи!" - услышал Гард крик откуда-то снизу.
И тут же почувствовал, что земля уходит у него из-под ног, а сам он летит в бездну.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Темнота. Тесная, гулкая, страшная.
Гард поднялся, опираясь о стену. Стена была земляной, но твердой.
Сделал шаг, потом еще один, еще...
Все надеялся, что глаза привыкнут к темноте и он хоть что-нибудь разглядит.
Но - нет. Темнота была абсолютной. На Земле такой уже не осталось.
- Разве мы выжили только для того, чтобы римляне правили нами? - услышал Гард голос человека в лохмотьях. - Отчего же они хозяйничают здесь? Ты - Посланник Божий, объясни, почему Яхве терпит все это?
Отвечать комиссар не мог. Впрочем, даже если бы и мог, не знал, что ответить.
- Я - Азгад. Я привел тебя в убежище, которое мы вырыли, чтобы скрываться от римлян. Римлян никто не любит, от них все прячутся. Даже Посланник Божий вынужден скрываться под землей, - голос замолчал, а когда он возник вновь, Гарду показалось, что человек говорит сквозь слезы: - Прости мне мою слабость, Посланник Божий. Прости... Я не могу устроить тебе подобающий прием. Но придет еще время! Придет! Люди узнают Истину! У меня - Весть!
Происходящее казалось комиссару бредом. Всего этого не могло быть на самом деле. Он - житель конца XXI века! - томится в подвале, а какой-то похожий на сумасшедшего тип разговаривает с ним как с Божьим Посланником.
И наплевать бы на все на это, но машина времени, которая давно должна была бы прилететь и унести Гарда домой, не прилетает.
Может, связь нарушилась? Или видеокамера сломалась?
Конечно. И связь нарушилась, и все поломалось, и он, комиссар Гард, стал зримым. Не слишком ли много странных совпадений?
А может быть, машина времени просто не способна отыскать его в этом подземном убежище?
И еще эта темнота... Конечно, полицейский комиссар Гард темноты не боялся, и все же: человек - такое существо, которому нужен свет. Без света ему неуютно.
И - вспыхнул свет.
Сначала один огонек, другой, третий. Потом они разгорелись.
По стенам были развешены масляные светильники.
Наконец-то комиссар мог разглядеть, куда он попал.
Убежище строили на славу, добротно строили. Перед Гардом тянулся весьма длинный коридор. В конце он расширялся и превращался в комнату. Посреди комнаты стоял деревянный стол и четыре деревянных скамьи.
Человек в лохмотьях рухнул на колени и протянул руки к Гарду.
- Ты пришел убедиться, что Весть будет отдана тому, кому надо? Ты пришел за этим? Не волнуйся, я сохранил Весть, - человек поднялся с колен и гордо посмотрел на комиссара. - Азгад знает, что такое Весть. Азгад сохранил ее.
Из кучи тряпья, которое заменяло ему одежду, Азгад вынул какую-то палочку, похожую на рыбу, и с гордым видом показал Гарду.
Комиссару не оставалось ничего другого, как удовлетворенно кивнуть шлемом.
- Я не отдал ее римлянам! Ты представляешь, они откуда-то знают про Весть. Они хотели поймать меня и пытать, чтобы я рассказал им, кому эта Весть принадлежит. Но у них ничего не вышло! Потому что за мной - Бог, а за ними - только сила, и значит, я всегда буду победителем, правда? - деревянная палочка снова исчезла в его одежде. - Я знаю, что показать ее можно только Иисусу. Ты пришел, чтобы присутствовать при этом, да?
Гард снова кивнул. А затем, расправив спину, как умел, торжественно прошел по коридору и уселся на скамью.
Ноги гудели. И голова гудела. Все гудело.
Самое отвратительное, что жизнь вокруг гудела противным, отвратительным гулом.
- Ты не должен разговаривать с простыми смертными? - спросил Азгад. - Понимаю. Слово Божие не должно расходоваться попусту.
Гард утвердительно кивнул.
Азгад обрадовался: он решил, что ему удалось наладить контакт с Божьим Посланником.
Азгад поднял на Гарда свои огромные черные глаза и спросил:
- Скажи, а ты не можешь научить меня молиться правильно?
Гард сидел неподвижно, изо всех сил стараясь сохранить торжественность.
- Знаешь, я мечтаю о том, чтобы в молитве мое сознание дошло до Престола Славы, а оттуда оно, быть может, дойдет до Бога. Ведь познать Господа можно только через молитву, другого способа нет. Правильно я говорю?
Гард кивнул своим шлемом утвердительно.
Пусть себе этот человек несет что угодно, Гард будет кивать.
Но почему его не спасают? Неужели они не могут пробиться к нему сквозь толщу земли? Сквозь толщу времени, значит, могут, а сквозь землю - нет?
- Ну вот, - обрадовался Азгад. - А как молиться, чтобы дойти до Престола Славы? Как? Расскажи мне об этом.
Гард молчал, как ему казалось, значительно. Азгад расценил молчание по-своему.
- Я не заслужил это знание. Понимаю. Но когда я заслужу, ты научишь меня? Ведь нет для человека большего счастья, чем познать Бога, правда?
Гард покачал головой, изображая согласие.
Какой бред все-таки, что он не может говорить, спросил бы у Азгада, где выход, и это дурацкое приключение закончилось бы. Он бы вышел и - улетел отсюда к себе.
А если снять скафандр и попытаться объясниться жестами? Нет... Неизвестно, что тут за воздух и не подхватит ли он сразу миллион всяких бактерий, - техника безопасности категорически запрещает дышать воздухом столь далекой эпохи.
Но, главное, если Азгад увидит, как Посланник снимает голову, он может окончательно рехнуться. А его жаль - симпатичный такой, о Боге думает.
Нет, очевидно, придется искать лазейку самому.
Гард поднялся и пошел в темную сторону тоннеля, туда, откуда он пришел.
Он же находится Бог знает в каких далеких годах. Здесь не может быть никаких сложных механизмов. Наверняка есть просто какая-нибудь лестница, ведущая наверх. Вот и все. Надо ее найти.
Его остановил крик Азгада:
- О, я глупый человек! Посланник проголодался. Ты хочешь есть, да?
Гард радостно закивал.
Непохоже было, чтобы где-нибудь в этом убежище хранилась еда. Значит, Азгад сейчас полезет за ней, а комиссар полезет за ним.
Там, наверху, его уже наверняка ждут. И всё. И он исчезнет.
А здесь еще долго будут судачить о Божьем посланнике, который возник так же неожиданно, как и исчез. Родятся новые мифы и сказания про него. Вернувшись на Землю, надо будет непременно зайти в библиотеку и почитать, как будут трактовать его появление серьезные исследователи.
Все это, конечно, ужасно. Это называется вмешательством в ход истории. И это недопустимо.
Но комиссар не виноват. Он все делал по инструкции. Пусть ученые решают, как все могло произойти. Но он, комиссар Гард, больше в этой истории участвовать не будет. Никогда.
Он вернется на Землю и скажет: "Знаете что, ребята? Сами прыгайте в эти Божественные времена. Сами все решайте про Христа. А с меня хватит".
Азгад вздохнул:
- Я пойду добуду какой-нибудь еды, тебе придется ожидать меня в одиночестве. Но я постараюсь вернуться быстро.
Он залез на скамью, потом - на стол и на столе снова рухнул на колени.
- Может ли простой иудей просить об одолжении у Посланника Божьего? - взмолился он.
Гард кивнул. Ему хотелось крикнуть: "Я сделаю все, что ты попросишь, только покажи мне, где выход".