- Я знаю, - Михаэль жестом остановил Александра. Лицо учителя омрачилось. - Иисусу? - переспросил он и добавил: - Это серьезно. Когда человек пытается допрыгнуть до неба, он никогда не сможет этого сделать. Но без этих попыток он перестанет быть человеком. Весть, может быть, и не будет услышана. Но надо, чтобы люди о ней знали. Чтобы была попытка. Попытка... Это важно...
- Гершен надеется на твою помощь. Весть...
- Не надо, я знаю, - перебил Александра Михаэль. - Весть спрятана. Гершен хочет, чтобы я помог ее отыскать, а потом он передаст Весть Иисусу. Так?
-Так, Учитель, - шепотом подтвердил Александр. - Но отчего, Учитель, ты сам не можешь отыскать Весть и отнести ее Иисусу?
Михаэль посмотрел гневно:
- У Бога есть Весть, И у людей. Разве ты не знаешь об этом?
- Знаю, - потупил взгляд Александр.
- И вот надо, чтобы простой человек отнес свою Весть Сыну Божьему. Тогда они соединятся. И тогда родится Истина. Услышат ее люди или нет - это другой вопрос. Важна попытка. - Гнев в глазах Михаэля погас. - Как тебе кажется, Александр, Гершен верит в Бога?
Александр ждал этого вопрос и потому ответил быстро и честно:
- Не знаю.
- Тогда я устрою ему экзамен. И если он сумеет разгадать мои притчи, я помогу ему.
- А если не сумеет? - спросил Александр со вздохом.
- А если не сумеет, Весть будет дожидаться своего истинного хозяина. Ступай, мой друг, и приведи ко мне Гершена. Все решится уже сегодня.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
- Здравствуй, Гершен, - сказал Михаэль, не поднимаясь с камня.
Гард посмотрел на него внимательно и произнес громко и четко:
- Здравствуй, Михаэль.
- Я же предупреждал... - начал Александр.
Но, под взглядом Михаэля, запнулся, отвернулся, отошел.
- Тебе разве не говорили, что я не люблю своего имени? - сказал Михаэль. - Тебя разве не предупреждали об этом?
"Говорили! Предупреждали! - хотелось крикнуть комиссару. - А кто ты такой вообще, чтобы диктовать мне условия? Кого ты тут из себя строишь? Тоже мне - пророк... Хочешь испытывать меня? Испытывай!"
Больше всего на свете Гард не любил зависеть от кого бы то ни было. Тем более противно было ждать, что скажет ему этот неприятный, плохо бритый старик, нагоняющий вокруг себя некий мистический туман.
Хотелось его просто обхамить, но комиссар сдержался, попробовал сказать вежливо:
-Мне кажется, уважаемый, человек сам отвечает за свое имя. Если он не хочет, чтобы его звали Миха-
эль, он очень скоро сделает так, что все забудут это его имя и начнут звать иначе. А если люди называют его "подобный Яхве", значит, на самом деле, он против этого не возражает. Михаэль улыбнулся:
- Ты хочешь казаться независимым. Это хорошо. Но ты хочешь, чтобы все видели твою независимость. А это свидетельствует о твоей неуверенности.
Комиссар пытался сдержаться изо всех сил:
- Если вы такой умный и такой пророк, то может быть, вы ответите на один мой простой вопрос: откуда я пришел?
- Ты тоже решил устроить мне проверку? Впрочем, я так привык сам проверять людей, что твой вопрос меня не удивляет.
- То есть ответить на него вы не можете.
- Ты пришел из будущего, - улыбнулся Михаэль. - Разглядывать подробности твоего будущего мне неинтересно. Мне гораздо важнее понять: можно ли доверить тебе Весть?
Ответ Михаэля поразил Гарда. Ему захотелось извиниться перед стариком, но он не знал, как это сделать...
- Я должен проверить твою веру, - продолжил Михаэль. - Я загадаю тебе три притчи. Если ты найдешь разгадки, я расскажу тебе, где искать Весть. Ну, а если нет...
- Я разгадаю, - почти выкрикнул Гард.
- Попробуй. И вот первая история. Представь: было два человека. И один всю жизнь жил праведно и по Закону: он изучал Тору, молился, мечтал, чтобы слово его дошло до Престола Славы, а оттуда - до Бога... У него было много детей, но часто они оставались без отцовского слова, потому что у него просто не хватало времени на семью. И на людей у него тоже не хватало времени: он общался с Богом, и это отнимало всю его жизнь.
Второй же человек соблюдал субботу, но к Торе обращался нерегулярно, иногда забывал молиться, но всю жизнь трудился ради людей, и люди любили и уважали его. Единственное, ради чего он мог отложить свое дело, - ради детей, потому что считал: если Бог подарил человеку отцовство, то главным делом человека становится - говорить детям слова.
Эти два человека умерли в один час. И вот мой вопрос: когда они предстали перед Богом, кого из них возлюбил Он?
Гард не смог скрыть усмешки.
"Если все притчи будут такие простые, - подумал он, - Весть очень скоро будет у меня.
- Конечно, второму, - начал он. - Потому что... Но Михаэль жестом остановил его:
- Ты неверно разгадал притчу.
- Неужели первому? Но ведь он...
И снова Михаэль не дал ему договорить:
- Твой ответ должен был быть таков: не знаю.
- Не знаю - это не ответ! - возмутился Гард.
- Не знаю - это единственный ответ, когда речь идет о Божьих деяниях. Ты можешь верить в любого бога: я уверен, что когда-нибудь люди поймут, что имя Господа не имеет значения. Но ты должен знать: постичь деяния и мысли Бога человеку не дано. Истинно верующий человек никогда не может сказать: Бог поступил бы так или Бог поступил бы иначе. Потому что, познав мысли и деяния Бога, человек сам становится Богом. А это - невозможно.
Барак сверху наблюдал за этим странным испытанием.
Ему очень хотелось, чтобы Гершен разгадал все три притчи.
Потому что Гершен Бараку нравился, а вся эта история с Вестью - нет. И ему хотелось, чтобы история закончилась как можно скорее.
"Как же так, - удивлялся про себя комиссар Гард. - Я - человек XXI века! У меня в голове - информации в десятки раз больше, чем у всех жителей этой страны вместе взятых! И я не смог разгадать такую простую притчу! И ведь действительно не смог. Михаэль прав".
-Вера не нуждается в знаниях, - словно отвечая на его мысли, сказал Михаэль. - Вера вообще ни в чем не нуждается. Вера - трава, которая растет на
каменистых склонах. Ветер, дождь, солнце, засуха, камень... Ей ничто не страшно! Она растет себе, и - все. Гершен, мне жаль, но ты не разгадал очень простую притчу. Я обещал три. И я сдержу обещание. Только теперь будь очень внимателен.
Гард напрягся. Пока он проигрывал со счетом 0:1. Но шанс выиграть еще оставался.
-Итак, слушай вторую притчу. В Риме у одного патриция родился сын. И в тот же час сын родился у плебея. Эти два мальчика, волею Бога, оказались очень похожи по своей человеческой сути. Оба обожали веселье, праздники, женщин и вино.
Когда патриций умер, его сын быстро промотал отцовское состояние. Все вокруг твердили ему: "Ты неверно живешь! Неправильно! Неправедно! Бог покарает тебя!"
Но сын патриция никого не слушал. Он жил так, как ему хотелось. А ему хотелось жить весело.
Сыну плебея тоже все говорили, что он живет неверно. И он послушал людей. Он перестал пить и общаться с гетерами. Он начал работать. А поскольку был умным человеком, то постепенно разбогател.
И все было бы хорошо, но только по ночам ему снились утехи молодости, и постепенно он понял, что самые счастливые мгновения жизни проживает именно во сне. Он хотел спать как можно дольше, но долгий сон мешал делу. И ему приходилось укорачивать часы любимого сна.
Однажды во время драки сына патриция смертельно ранили. Он обнял своего убийцу, сказал с улыбкой: "Я умираю счастливым человеком" - и отдал свою душу на суд Бога.
Его похоронили как бедняка: на него набросили жалкую тогу, и рабы вывалили его труп за Эсквилин-скими воротами в один из склепов.
Когда умер сына плебея, его хоронили со всеми почестями. Перед тем как сжечь тело, зарезали любимых покойником лошадей, собак и соловьев. Пятьдесят гладиаторов устроили у погребального костра сражение и поубивали друг друга. В общем, все было по правилам. Правда, говорят, перед смертью покойный сильно плакал...
И вот, представь, Гершен, что к тебе пришел молодой человек, да хоть тот же Александр, и сказал: "Вот истории двух людей. Вот я - человек, стоящий на жизненном распутье. Посоветуй мне, Гершен, с кого мне брать пример в жизни: с сына плебея или с сына патриция?"
Гард задумался.
Жизнь патриция казалась, конечно, более симпатичной. Ведь если человек живет для счастья, он должен прожить жизнь так, чтобы перед смертью улыбаться, а не рыдать.
Но это было бы слишком просто. Судя по первой притче, в этой тоже должен быть заложен какой-то подвох. Этот старый Михаэль просто так свои задачки не задает.
Тут главное - помнить, что он не просто загадки загадывает, а проверяет, верит ли Гард в Бога.
-Я слушаю тебя, - сказал Михаэль.
-Ты только не торопись, - почему-то опустил глаза Александр. - Подумай.
"Ну же, Гершен, давай", - Барак чувствовал, что от волненья у него вспотели ладони.
-Я ответил бы ему так, - твердо произнес Гард. - Если человек хочет быть счастливым, то он должен жить не в согласии с принятыми нормами, а в согласии с самим собой. Самые несчастные люди - те, кто совершает свои поступки, исходя из общепринятых норм. Они всегда плачут перед смертью.
-Так ты посоветовал бы ему жить, как сын патриция? - Михаэль смотрел вопрошающе.