- Я вспомнила, я выбежала из горящего туннеля и упала в снег. Валил черный дым, и снег стал черным.
- Это уже кое-что, хотя мало, что объясняет. Как отсюда выбраться? У тебя есть идеи? - Галя тормошила Степку, ей не хотелось, чтобы глаза у той опять стали пустыми и невидящими.
- Я все время шла вдоль пропасти, но я видела… Моя собака… Значит, Боб умер? Но почему? Его не было со мной, он остался дома. Я одна ездила в Швейцарию. Поезд загорелся… Было так страшно…
- Степочка, вспомни, что ты видела по дороге сюда. Надо уходить, живым тут нельзя оставаться! - умоляла Галя.
- Там позади пещера. Может, это выход?
- Бежим проверим, - Галя схватила девчонку за руку, но та не могла сдвинуться с места.
- Я не могу возвратиться. Я не могу сделать даже шага назад.
- Тогда стой! Стой здесь, никуда не уходи. Ты поняла? Стой или сиди. Ты можешь сидеть? Попробуй присядь!
Степка огляделась и присела на большой камень.
- Могу. Ох, как я устала.
- Вот тебе желудь. Он самый настоящий, хотя и отсюда. Его надо посадить 31 декабря в полдень, в трех шагах от дупла, которое под веткой, - Галя не представляла, откуда знает, что нужно поступить именно так. - Это недалеко от Тучково, мы посадим его вместе. Поняла?
- Только ты возвращайся поскорей. Тут, наверно, долго и сидеть нельзя!
- Одна нога там, другая - здесь! - на ходу ответила Горбушина.
Она отбежала от девочки, но, подумав, вернулась обратно.
- Если меня долго не будет, сама выбирайся. Вспоминай, как ты сюда попала, и выбирайся. Но я обязательно вернусь!
Степка кивнула, прикрыла лицо руками и всхлипнула:
- Бедный, бедный Бобина!
Галя положила ей руку на плечо, а про себя подумала, раз Степка плачет, то с нее сошел этот дурман. Ведь кто-то ее послал к пропасти, и она шла как заговоренная.
- Вспоминай, пожалуйста! Все вспоминай и жди меня. Мы виделись с тобой, как мне кажется, сегодня вечером. Как же ты могла еще раньше очутиться в туннеле? Непонятно… Ну пока! Держись!
Девочка улыбнулась и помахала ей рукой. И тогда Галя засомневалась, ее ли она видела на остановке? Черты лица были будто те же и все-таки совсем другие…
Бригадирус торжествовал: старохламс не смог схватить несистемника. Толстяк вампир теперь посидит на диете птички-колибри: каждый день только капелька нектара, а не ведра густой крови, как раньше. Чиновники офиса бешеного пространства разжирели до деградации.
Бригадирус потер усы-антенны. Он знал о Черном Хозяине куда больше, чем тот предполагал. Работа такая - все знать.
- Нутс-нутс. Формируйс Чернаяс Свиньяс! - и Бригадирус бросил на поимку несистемника новоклонию ноу-хау. - Маршс! Не подкачайс!
- Радас служитьс, - прохрюкала Черная Свинья.
Дело теперь обстояло куда серьезней - старохламс мог потеснить новоклонов на многие тысячелетия. Сам буйствовал, но это было показателем внутренней обесточенности. У Бригадируса этот показатель всего один и пять десятых процента, ведь он-то практически новый.
- Так что ктос когос? Добытс сердцес и добытс душус!
- Естс, естс, естс! - Черная Свинья полетела к Переходу.
Галя побежала к пещере, отсчитывая три указанных Степкой поворота.
- Не расслабляйся, Горбушина! - подбадривала она себя, - теперь ты не одна.
Внезапно девочка замерла от удивления. В нескольких шагах от нее на камнях пищали маленькие котята. Самый пушистенький поднялся и заковылял к обрыву.
- Ой, кис-кис!
Галя подошла к котенку и, стараясь сгрести его поудобнее, подула малышу в мордочку. Земным котятам это нравилось, но этот страшно зашипел и испарился. Она проделала то же и с другими зверьками, и все они исчезли, как будто ее дыхание было огнем Змея Горыныча.
"Не забывай, дорогуша, где ты!" - напомнила себе Галя, вспоминая бабушкины интонации.
Навстречу брели тени, они не уступали дороги, и Галя заставляла себя не обращать внимания, что идет сквозь печальные толпы. Но вот минул третий поворот, и она оказалась перед высокой пещерой.
Тени равнодушно текли мимо, они не замечали сводчатой залы. Галя теперь знала: они не могут ни остановиться, ни повернуть назад. Они здесь, но одновременно уже не здесь.
Пещера напоминала вход в метро. Даже эскалатор настоящий, только на нем никого не было. Дорожка сбегала вниз, и Галя задумалась. На всякий случай поискала схему, но, понятно, ничего подобного не нашла.
- Конечно, у них тут никакого порядка. В человеческом смысле, - поправила себя девочка. - Интересно, куда ведет сей эскалаторчик?
На ее внутренний вопрос пришел неожиданный ответ. Перед взором возникла чистая доска, похожая на сиденье от табуретки.
- Ну и что? - не поняла Галя.
И услышала ответ:
- Чистая руна. Руна Одина. Судьба готовится испытать вас на прочность.
- Кто со мной говорит? - испугалась Горбушина.
- Чистая руна. Руна Одина. Судьба готовится испытать вас на прочность. Судьба готовится испытать вас на прочность. Судьба готовится испытать вас на прочность, - незнакомый голос заклинило.
- Автоответчик безмозглый! А ну пшел под печку! - рассердилась Галя.
Между тем Черная Свинья убедилась, что план с котятами провалился. Раздраженно щелкая и брякая, она наблюдала за тем, как объект вошел в личный подъемник Черного Хозяина.
Сам любил на досуге побродить по полосе отчуждения у Перехода, размышляя о перипетиях Вселенского бытия-небытия, игре-неигре. В общем, любил посурьезничать в одиночестве. Но больше никто не смел сюда и носа казать. Полоса Отчуждения! Переход! Работнички бешеного пространства сюда и не стремились.
Черная Свинья не имела разрешения входить в личные владения Самого и она запросила Бригадируса.
- Несистемникс вошелс в подъемнике к Черномус Хозяинус!
Но никакая супер-пуперсвязь на Переходе и Полосе Отчуждения не действовала. Это была территория вне связи, территория Непознаваемого.
- Объектус попадетс в личныйс кабинетус к Самомус, старохламс ликоватьс, - используя все виды ментальной энергии, балаболила Свинья.
Ответа не было, и она решила рискнуть. Если ее замысел удастся, то это большой прогресс! Есть шанс, что новоклоны совсем скоро смогут попереть старохламс!
Черная Свинья стала грудой человечьих костей. В качестве примера она использовала знаменитую картину художника Верещагина.
Желтый череп подкатился к Галиным ногам и, приоткрыв челюсти, замер. Девочка отступила. Череп щелкнул зубами и прыгнул на нее. Галя поскользнулась, упала и покатилась вниз.
Раздался треск, энергетический удар разорвал туман.
Глава 12
Склеп фамильный - гроб открытый
Тане Плещеевой было известно много такого, что должна знать ученица мага районного значения. Осиновое полено и осиновый кол - вещи просто обязательные, когда имеешь дело с вампирами, упырями, оборотнями и прочей нечистью. Она мечтала о Большой Книге Превращений, о которой однажды рассказывал маг, Голубой Книге Чудес, Черном Зеркале, открывающем ход в зловещее подземелье. Вы не поверите, но, несмотря на все это, маг ставил Таньке самые низкие баллы и был ею недоволен.
- У вас, Плещеева, романтичное отношение к Таинственному. И, к сожалению, мало злости. Я еще подумаю, но не обижайтесь, если я вас все же отчислю.
- Я накоплю, я изменюсь! Вы меня не узнаете! Я… Я злею с каждой минутой. Нет, с каждой секундой! - для наглядности Танька щурилась и когтила себя черными накладными ногтями.
Мага можно было понять - он мечтал об ученике. Но он желал Ученика с Большой Буквы. И, кстати, это в его квартире били часы, которые Сверчок принимал за башенные.
Димка, как и все остальные соседи, считал мага тихим интеллигентным выпивохой и относился к нему весьма дружественно, но, можно сказать, близоруко. У мага было много личин. И сейчас он в одной из них преспокойно спал за стенкой, в нескольких метрах от Димки Сверчкова. А башенные часы районного учителя магии глухо били три часа пополуночи.
Телефон зазвонил еще раз.
- Але! - прошептал Димка, ему не хотелось, чтобы родители проснулись. - Але! Кто это? Плохо слышно. Алло!
- Сверчок, не упусти свой шанс, пригласи девушку в гости, - раздался знакомый голос.
- Степка! Где ты была? Я чуть ваш дом не перевернул. Как ненормальный в дверь колотил.
- У Тамары Арсентьевны.
- Сейчас ты от нее звонишь?
- С мобильника.
- А ты где?
- Подойди к окну.
Димка выключил настольную лампу, глянул в черное стекло и обомлел. Она стояла внизу и махала ему рукой. Он видел, как блестели ее зубы в лунном свете и выделялась на снегу темная спина Боба.
- Ну, - сказала она. - Привет, малыш!
Так ему, по крайней мере, показалось, и он тоже махнул рукой в открытую форточку.
- Иди скорей! Я сейчас! - забыв, что родители спят, и что на дворе глубокая ночь, Димка помчался к двери.
Только он успел щелкнуть замком, в коридор ввалился Боб и злобно заворчал. Сверчок приложил палец к губам и, кивнув на закрытую дверь родительской спальни, пригласил гостей в свою комнату.
Стефания скользнула в его берлогу и с разбега упала на диван, не снимая дубленки.
- Ну, - она расплылась в улыбке, - во что будем играть?
Сверчок опустился на стул, увидел на полу помятую фотокарточку, нагнулся и поднял ее. В который раз ему в голову пришла мысль, что в комнате рядом с ним и на снимке - два совершенно разных человека. Да и Боба он не узнавал - слишком молодой, толстый… Впрочем, этот Боб ему кого-то напоминал…