Она неприятно захохотала. Было в этом что-то зловещее, и тут чей-то пуделек налетел на нее, как черное ядро…
Сверчок мял и вертел в руках снимок, на котором девочка и боксер бежали к нему. Непривыкший к такого рода раздумьям, он устало растянулся на диване. Кто-то большой тут же пристроился рядом. Димка подскочил от неожиданности.
- Боб! Бобочка! Бобешник!
Невесть откуда взявшаяся собака прыгала на него, валила, лизала, а рядом стояла Стефания и улыбалась.
- Ты пришла, хорошо, а то я совсем… - Димка отталкивал собаку, пытаясь дотянуться до девушки, но та отступила.
- Иди сюда, - он придерживал Боба. - Ну!
Стефания покачала головой.
- Не могу.
Сверчок кинулся за ней, упал с дивана и проснулся. Фотка валялась на полу, он сунул ее в задний карман спортивных брюк и только теперь сообразил, что звонит телефон. Это в три-то часа ночи!
Димка схватил трубку, чтобы не разбудить родителей. Трубка была ледяной.
Глава 11
Встречи на переходе
Галя не чувствовала, что падает, просто внутри все оборвалось, и темнота хлынула в нее, как черная вода. Неожиданно девочку сильно тряхнуло, и она поняла, что зацепилась за что-то и болтается. Ощущение не из приятных. Кажется, это была ветка дерева, но откуда здесь дерево?
- Похоже, вылет отменяется. Пока отменяется.
Стараясь не дергаться, Галя осторожно провела рукой по ветке. Дерево затрещало.
- Решило помочь, так постарайся, держи крепче! - твердо и одновременно ласково попросила Галя.
Ловкостью она никогда не отличалась, но тут не оплошала, вцепилась в ветку двумя руками, пытаясь добраться до ствола.
- Хорошее, умное, надежное, ты самое-самое, - беззвучно шептала девочка, ища ногой опору.
Носком она касалась камня, но мелкая крошка улетала в бездну.
"Даже хорошо, что темно, если бы я видела, где болтаюсь, то…" - и тут ей показалось, что ветка ее подтягивает. Трещит, скрипит, но подтягивает.
Галя нащупала трещину в скале, оперлась ногой и как мешок упала на твердую почву. Пропасть была совсем близко.
- Часть вторая, - пробормотала Галя. - Ура, продолжение следует.
Хорошенько оглядевшись (а видела она как в бинокль ночного виденья), Галя поняла, что взобралась на камни не в том месте, где сорвалась. Она даже стала различать фигуры и узнавать в них людей.
Они брели по самому краю, сидели, свесив ноги, некоторые даже бежали куда-то, но было ясно: друг друга они не замечают.
- Галка, птица-сестрица, привет! - раздалось совсем рядом.
Галю словно током шибануло - она увидела Таньку Плещееву.
- Тань! Я здесь. Здесь!
Галя рванулась было к подруге, но хриплый голос дерева грозно рявкнул:
- Замри, это оборотень! Пока ты живая душа, он тебе не страшен.
- Вот это мистика, так мистика! Никто не поверит, - Танька протянула руку. - Иди ко мне, птица!
- Брось это! - приказало дерево, и Галя ощутила на ладони яблоко.
Оно было теплым.
- Яблоко?
- Это Слово, бросай, не медли!
Галя послушалась. Яблоко влепилось Плещеевой прямо в лоб.
- Ой! - только и успела выдохнуть Галя.
На ее глазах подружка стала толстым вампиром с длинными клыками. Это был посланец Черного Хозяина. От сиденья в офисе он утратил динамику мышления и не мог придумать, как схватить эту зловредную несистемницу. Как часть материального мира, она должна была по глупости или добровольно стать его жертвой.
- Не трепыхайся, иди ко мне под крылышко. Я согрею тебя и расскажу мг… расскажу эту самую… сказку.
Толстяк развернул свой черный плащ и сладко зажмурился.
- А ну рассыпься! Считаю до одного. Раз!.. - крикнула Галя, но ничего не произошло.
Вампир незаметно заглянул в шпаргалку, которая была пришита к подкладке его плаща.
- "Обхитрить", "заманить", ага, вот: "напугать до икоты роковыми предсказаниями". Твоя душонка, тьфу, ее надолго не хватит. Она сдохнется, перегорит. Тебя и так нашли мертвой. Тебя током ударило. Тебя в морг отвезли. Прозектор уже надел синий халат и черный фартук. Перчатки натягивает. Его ножи и крючки рядом с тобой на железном подносе лежат. Сейчас пинцетом сунет сигаретку себе в рот, возьмет маску и чик-чирик, тебя разрежет. Будет из тебя потроха доставать, а потом натолкает разной дряни и суровыми нитками зашьет. А кровь сольет, группу проставит и пойдет писать "Свидетельство о смерти". Твоя бабка в коридоре плачет, бумагу эту ждет, ей валидол дали и ушли.
- Ты, зубатина! Клоп толстопузый! Сейчас запахнешь паленым. Я из тебя жаркое сделаю. Люля-кебаб и шашлык в один момент! - Галя схватила ветку, и та вспыхнула красным огнем: дерево постаралось.
Галя запустила ветку в толстого вампира, и клыкастый исчез.
Девочка решила сосредоточить внимание на бредущих в тумане фигурах. Среди них попадались и совсем крошки, и ее ровесники, и взрослые люди. Некоторые были страшно изуродованы: без рук, без ног, без головы. Самые спокойные лица были у старых людей - на некоторых застыло выражение, которое можно было принять за счастье.
- Кто они? Почему идут мимо? - спросила она у дерева.
- Это Переход, - устало проскрипела голая ветка. - Они умерли. Каждый пробудет здесь сорок дней, а потом уйдет.
- Куда?
- Кому перекинется мост над Бездной, а кому - в Бездну.
Галя смотрела на людей. Они были тихими, безразлично покорными. Она не выдержала и заплакала. Девочка знала, что слезы льются по ее щекам, но не могла их ощутить.
- Я тоже умерла? - сдавленно спросила Галя.
- Нет, - отозвалось дерево. - Пока нет.
- Помогите, пожалуйста, помогите мне выбраться отсюда! - стала умолять Галя. - Я думала, что это обыкновенная игра…
- Игра-неигра, такое-нетакое. Есть ли тут отличие? - девочке почудилось, что дерево усмехнулось. - Я сам жду от тебя помощи. Разве ты меня не узнала?
И она вспомнила Старый дуб. Его не обхватили бы и десять Галь, такой он был когда-то могучий. Но со временем вершина дерева обломилась, дупла проели ствол насквозь. На уровне человеческого роста торчала одинокая кривая ветка, и поэтому Дуб напоминал виселицу. Картина была малоприятной. Девочка как-то спросила у бабушки, почему поблизости не растут другие дубы, и та предположила, что, возможно, изменился климат.
Галя бегала к этому дубу все лето, пока они жили на даче, а когда шел дождь, сидела в дупле и читала книгу. Она почему-то решила, что это дерево - одно из самых старых на земле. Может быть, когда-то дуб был хранителем племени? Его поливали кровью жертвенных животных, ему поклонялись. Воины зашивали его листья в ладанки, женщины клали их младенцам в колыбельки, а из коры и желудей делали снадобья и амулеты.
- Да, я узнала тебя, Старый Дуб, - обрадовалась Галя. - Но как я могу помочь?
- Возьми мой единственный желудь, я хранил его многие сотни лет, - на ладонь упал крошечный желудек.
- Но как мне отсюда выбраться?
- Не знаю, - грустно отозвалось дерево.
Галя вздохнула и сунула желудь за щеку - так надежнее.
- Ты спас меня, скажи хотя бы, в какую сторону идти?
Дерево не ответило, зато где-то вдалеке вновь застучал по ступеням одинокий костыль.
И вдруг сердце у Горбушиной подпрыгнуло: в толпе бредущих людей Галя различила собаку, которая прижималась к ногам девочки. За ними медленно брели люди в клочьях лыжных комбинезонов.
Галя не могла не узнать эту красивую девчонку. Она хорошо запомнила ее на остановке, хоть тогда и было темно.
- Эй, постой!!! - Галя ринулась за девочкой, с ужасом заметив, что проскакивает сквозь бледные фигуры, а они не обращают на это никакого внимания.
Девчонка брела, не оборачиваясь. Галя забежала вперед, боясь к ней притронуться.
- Остановись, подожди! Мы с тобой говорили, помнишь, ты еще была с парнем. На тебя мой Пифпафка набросился… Остановись, прошу тебя!
- Я тебя не знаю, - ответ прозвучал еле слышно.
- Ты мне еще рассказывала про свою собаку. Я не уверена, но мне кажется, это все-таки было… - Галя поняла, что потеряла счет времени, и замолчала.
- Пусть Дима Сверчков найдет подкову. В Швейцарию я полетела без нее, - девочка не смотрела на Галю, но та ясно различала ее слабый голос.
- Сверчков, это кто?
Тени, как туман, текли сквозь них, девочка обошла Галю и стала удаляться.
- Вернись, мы выберемся отсюда! Вместе нам будет легче! Прошу тебя, не уходи! Я тут совсем одна! - Галя догнала девочку и, не раздумывая, ухватила ее за рукав.
Она ощутила этот рукав, хотя и не видела его в обычном смысле этого слова, но знала: это рукав комбинезона.
- Остановись! Ты же не такая, как они. Ты живая! - Галя трясла девочку, и та не сопротивлялась. - Ты ведь слышишь меня, слышишь?
- Слышу… - голос звучал, как сквозь толщу ваты.
- Как тебя зовут?
- Не помню.
- Какого-то Сверчкова помнишь, а имя свое забыла? Вспоминай, немедленно! Как зовет тебя мама?
- Степка.
- Степка? - Галя хмыкнула. - Здорово, просто здорово. Я буду называть тебя Степа. Как ты здесь очутилась? Кто бы мог подумать, что мы тут встретимся?
Но девочка стала вырываться:
- Боб, Боб, Боб!!! Моя собака…
Собака тем временем смешалась с толпой, затерялась, оставив их в клубящемся тумане. Боксер не мог остановиться, он принадлежал потоку, бредущему по краю пропасти.
- Оставь его, ты не можешь его удержать, он умер! - выкрикнула Галя.
- А я? - голос дрогнул.
- А ты нет. И я тоже живая, но если мы останемся здесь, то погибнем. Давай выбираться. Нашего полку прибыло! Гип-гип-ура!