Глава 7
Томск, 1 января, поздний вечер
Придумать что–либо или высказать какую–нибудь необдуманную мысль легко. Но когда начинаешь раскладывать все по пунктам и полочкам, порой выходит форменная жопа! Вот и теперь, вызвавшись совершить уголовно наказуемое деяние ради раскрытия другого, я оказался именно там, в ней, родимой.
И осознал я свое положение в полной мере лишь ближе к вечеру. Все варианты "вторжения" отвергались мной один за другим, ибо упирались в одно и то же: как добраться до охраны, не поднимая хай на весь околоток? Еще утром, осматривая калитку и забор "красного дома", я отметил уровень его защиты: видеомониторинг всего периметра, плюс камера над входом, плюс вход наверняка единственный, и огромная вероятность, что внутренний двор патрулируется. Вряд ли людьми, а вот собаками - наверняка. А с нашими четвероногими друзьями, когда они на службе, как известно, шутки плохи. Эти - юмора не понимают, бдительны и неподкупны. Вступать с ними в схватку - выйдет себе дороже. Возможно, я с ними справлюсь. Если псов окажется не более двух. Но ведь, во–первых, их придется бить насмерть, а я люблю и уважаю собак, а во–вторых, опять–таки шум поднимется страшный, и весь план полетит к черту под хвост.
Уже почти отчаявшись найти выход, я неожиданно вспомнил свой визит к Илюхе Суркису. В его лаборатории я видел весьма интересную штуку - парализатор. "Что если попросить Люханса одолжить машинку?" - пришла в голову спасительная мысль. Как говорил сэр Нильс Бор, если идея достаточно безумна, она имеет шанс на осуществление!
"Илюха меня либо пошлет сразу, либо выслушает, и тогда безумство может воплотиться в жизнь!" - колготилось в моей голове, пока пальцы набирали номер сотового телефона.
Суркис ответил после десятого гудка. Уже по тому, как он произнес "слушаю", я понял, что скорее всего получу первый вариант ответа.
- Привет, Люханс! С Новым годом тебя! - начал я максимально жизнерадостно.
- А–а, мистер Пачкуля Пестренький! - моя трубка начала сочиться Илюхиной желчью, но я стерпел. - Кто тебе сказал, что я жду этих идиотских поздравлений?
- Почему "идиотских"? - опешил я.
- Потому что только идиоты могут радоваться, что стали еще на год ближе к могиле!
"Ни фига себе! - промелькнуло у меня в голове. - Кто же его так обидел? Неужели с работы поперли?!.." Я чуть было не озвучил эту мысль, но вовремя спохватился.
- Илька, кончай ты депрессовать! Лучше скажи, хочешь получить порцию свежего адреналина?
Вопрос мой был с подкавыкой. Суркис с детства проявлял склонность к запредельному риску. Не раз наша компания попадала в ситуации, что называется, на грани фола. Будь то кража яблок из университетского сада, или битье стекол на живодерне в знак протеста против убийства бездомных собак и кошек, или охота на гадюк ранней весной в Заречье. Во всех этих и многих других наших похождениях Илья вел себя запредельно рискованно, но каждый раз умудрялся выйти сухим из воды сам и вытащить остальных. Много позже, целиком уйдя в науку, Суркис, конечно, остепенился, помудрел, перестал "в воспитательных целях" отстреливать из рогатки алкашей возле пивного ларька, но я–то чувствовал, что под маской серьезного ученого мужа прячется все тот же сорвиголова. И не прогадал!
- А что ты мне можешь предложить? - все еще желчно поинтересовался он.
- Помнишь, я тебе перед Новым годом рассказывал о деле с киднеппингом?
- Ну, помню…
- Так вот, мы нашли базу похитителей!
- Поздравляю. А я тут при чем?
- Пока ни при чем. Но, если согласишься на мое предложение…
- Выкладывай, Димыч, не тяни кота за хвост! - перебил Илья, и это был голос прежнего Суркиса, авантюриста и забияки.
- Я предлагаю тебе поучаствовать в освобождении похищенных ребятишек, - без обиняков заявил я и замер: пошлет или не пошлет?
Десять секунд, ушедших у Илюхи на обдумывание предложения, показались мне вечностью.
- Где встречаемся? - наконец спросил он.
"Ура–а!" - чуть было не завопил я, но вслух сказал:
- Через полчаса возле твоего института.
Я ожидал, что он поинтересуется, почему именно там, но Суркис и раньше никогда не задавал преждевременных вопросов, не задал и сейчас.
Более того, когда мы пожали друг другу руки под единственным фонарем, освещавшим парадное крыльцо Института биологических проблем и запорошенную снегом площадку перед ним, Илья огорошил меня фразой:
- Небось, парализатор хочешь заполучить?
- Как ты догадался?!
- Элементарно, мой друг! - спародировал он нашего с ним любимого актера Ливанова. - Ты так подробно в прошлый раз расспрашивал об этом устройстве, что только глупец бы не сообразил, как ты на него запал. А тут представилась конкретная возможность проверить парализатор в действии, так сказать, провести полевые испытания без протокола. - Суркис хитро оглядел мою растерянную рожу. - А если я не соглашусь дать его тебе?
- Тогда зачем пришел? - попытался я реабилитироваться, больше перед собой.
- Может, решил посмотреть на твою вытянувшуюся физиономию? - продолжал глумиться Илюха. - Кстати, то еще зрелище!
- Слушай, Люханс, дело слишком серьезное, чтобы им забавляться, - разозлился я. - Немедленно отвечай: ты со мной или нет?
Суркис мгновенно согнал с лица ухмылку.
- Видишь ли, Димыч, - медленно заговорил он, - я, конечно, рад бы пойти с тобой, но… если нас повяжут, и если нам сказочно повезет - нас не шлепнут, а сдадут властям… Короче, мне есть что терять, Димыч. И это не только работа, которую я обожаю…
- Погоди–ка, - снова растерялся я от пришедшей догадки, - ты хочешь сказать, что… женился?!
- Ну, это сильно сказано, но…
- Елы–палы! Мир перевернулся! Илюха - семьянин!..
- Заткнись! Мы еще не расписаны… И вообще это сейчас не важно. В общем, парализатор я тебе дам, тем более что до конца новогодних каникул его никто не хватится. Но не вздумай с ним попасться!
- Спасибо, Илюха. Я тебя не подведу, - уверенно заявил я, опасаясь, что Суркис передумает. В конце концов мы и с Дюхой вдвоем прекрасно управимся - этот завсегда готов покуролесить, да и в электронике разбирается будь здоров!
- Тогда топай вокруг здания и становись возле левого угла, - скомандовал Илья, направляясь к институтскому крыльцу.
Я так и сделал. За углом было почти темно, лишь рассеянный отсвет недалеких фонарей Центрального проспекта чуть разбавлял зимний сумрак. Прошло не менее пяти минут, прежде чем я услышал, как наверху скрипнула оконная фрамуга. Я посмотрел туда и заметил на сероватом фоне неба темный силуэт головы, торчащий из окна третьего этажа. До меня донесся тихий свист, и вслед за ним в сугроб рядом со мной ухнул увесистый предмет. Я поспешно извлек его. Это оказался пластиковый контейнер, вроде тех, что используют для хранения разных кухонных мелочей.
Подавив желание сразу заглянуть в него, я вернулся обратно к фонарю на краю площадки перед крыльцом. Еще спустя минут десять из дверей института вышел Суркис с каким–то здоровенным пакетом.
Поравнявшись со мной, Илья буркнул: "Пошли!" и направился к выходу из институтской аллеи. Я молча припустил за ним.
Лишь когда мы сели в мою машину, я поинтересовался:
- Что же ты наплел вахтеру о своем внеурочном визите?
- Ерунда! Сказал, что нужно снять показания с ПЦР–комплекса и перезагрузить автопликатор.
- Чего?!
- Вижу, что не понял, - хмыкнул довольный Суркис. - Вот и охранник тоже челюсть на паркет уронил.
- Цинизм ваших помыслов в данной концепции ассоциируется с мистификацией парадоксальных иллюзий, - глубокомысленно изрек я.
- Однако с точки зрения банальной эрудиции, - с серьезным видом подхватил Илюха, - не каждый индивидуум способен игнорировать тенденции реального субъективизма. Во–во!
- В таком вот аксепте, - закончил я и выложил на сиденье контейнер с парализатором. - Давай, показывай, куда тут нажимать?
***
Расставшись с Илюхой, я тут же позвонил по мобильнику Куваеву. Времени на подготовку оставалось совсем чуть, и я молил Создателя и его демиургов, чтобы их блудный сын Андрей Васильевич не пустился раньше времени во все тяжкие, а был на связи и в зоне доступа.
Дюха ответил, когда градус моего оптимизма приблизился к абсолютному нулю, и я уже настроился на одиночный поход, который почти наверняка закончился бы провалом.
- Привет, Котяра! - громыхнуло в трубке. - Не спится?
- Какой сон, Дюха?! - возопил я радостно. - Детское время! Слушай, ты там еще не заржавел? За праздничным столом?
- С чего бы? Я, брат, отдыхаю, набираюсь сил…
- Дюха, тебе не набираться, а делиться силой надо - у тебя ж ее немерено!
- Димыч, что случилось? - Куваева не проведешь, мы с ним, можно сказать, с пеленок друг друга знаем. - Ты успел куда–то влипнуть?
- Брось! Никуда я не влип. Но собираюсь. И с твоей помощью.
- Вот это другой разговор! Когда начинаем?
- Прямо сейчас. Жду тебя через полчаса в нашем клубе на улице Вершинина. Надеюсь, не забыл туда дорогу?
- Черт! Больно быстро, Димыч. А нельзя ли… отложить наше приключение… до утра?
Во мне зародилось легкое подозрение, но я сознательно задавил его, чтобы не расслабляться: подумаешь, может Андрюха просто устал от вчерашнего?.. Девица–то у него - ух! От такой на своих ногах не уходят!..
- Нет, Дюха, дело надо сделать сегодня, желательно до полуночи. Поверь, оно того стоит!
- Да ладно, Котяра, не мурчи! Раз надо - буду!