Глава пятая
Наконец наступил день, когда Катру сказал:
– Ваше обучение, молодые люди, закончено. Завтра вы можете отдохнуть, а через день мы с вами встретимся на экзамене. Вы уже успели осознать, что я ни разу не проводил никаких репетиций. То, что я не слышал вопросов по этому поводу, я отношу только на счет вашей скромности.
С едва заметной улыбкой он кивнул в сторону Поля и продолжил:
– Отсутствие пробных экзаменов не случайно. Моя цель состояла в том, чтобы научить вас быть теми, кем вы себя сейчас представляете или, по крайней мере, должны представлять. Ни в коей мере не пытался я научить вас искусству успешно сдавать экзамен. Если вы правильно делали все, чему я вас учил, вы должны пройти экзамен автоматически. Если же, вопреки моим настойчивым просьбам, вы воспринимали это как занудную игру, то вам ничего не поможет.
Он обвел нас взглядом, точно как в первый день занятий, и прибавил:
– Я всегда желаю своим ученикам, чтобы они встречались со мной только один раз по такому поводу. К сожалению, пока еще ни один выпускник не сумел противостоять желанию услышать, что же я спрашиваю на повторном экзамене. Надеюсь, вы станете исключениями из этого печального правила.
В этот вечер мы все собрались в кафетерии. Даже Эмиль присоединился к нам, вместо того чтобы поучиться дополнительные полчаса. Разумеется, в университете мне приходилось сдавать немало экзаменов. Но там все было по-другому. Экзамен был пропуском в новый семестр, успешная сдача воспринималась как радостное событие, предвещавшее каникулы и отдых.
Испытание, которое предстояло нам сейчас, было иным. Преодолев его, мы делали шаг навстречу грозной неизвестности. Вместо отдыха за ним следовала операция, а после нее нас ожидал загадочный исковерканный мир, назначение которого мы себе абсолютно не представляли.
Нечего и говорить, настроение у всех было довольно унылым. Намеки Катру тоже не придавали бодрости. Мы пытались повторять материал, вложенный в наши головы за три месяца, но постоянно сбивались на обсуждение того, что с нами будет дальше. Наконец Поль хлопнул рукой по столу и сказал:
– А может, хватит этой панихиды? Ничего нового мы все равно не выучим. Главное помнить, кем нас хотят видеть. Все остальное – ерунда. Правда, Десятый?
Эмиль был приятно удивлен, услышав такое обращение от Поля.
– Да, Четвертый, – ответил он. – Главное помнить, кто мы такие.
Но Поль испортил ему всю радость.
– Берите пример с Эмиля, – прокомментировал он. – Вот человек, который не придет к старине Катру дважды. Если бы мы все так себя настроили, нам нечего было бы бояться.
Эмиль поднялся, с лицом человека оскорбленного в лучших чувствах.
– Это просто глупо, – сказал он, в упор глядя на Поля. – Постоянно напоминая себе и другим о том, что все это игра, ты сводишь на нет все наши усилия. Этот экзамен невозможно сдать, не слившись со своим образом.
Мари сделала попытку его успокоить:
– Но ведь мы все понимаем, что это – игра.
– Нет! – развернулся к ней Эмиль. – Это не игра! Это – новая жизнь для каждого из нас! Я привык слушать своих преподавателей, и самое главное из того, что мне было сказано за три месяца, состоит в том, что все это – не игра!
Он вышел из-за стола и угрюмо закончил:
– Ребята, я желаю всем вам успеха. Но я в него не верю.
* * *
Пророчество Эмиля сбылось: первый экзамен провалили все. Даже он сам. Профессор разделался с нами быстро и изящно, завалив каждого на своем. Первым был Поль. Зайдя в класс, где его ожидал Катру, он пробыл там всего три минуты и вышел оттуда с какой-то бессмысленной улыбкой.
– Ну, как было? – накинулись мы все на него. Он потряс головой.
– Лучше не спрашивайте. Этот зверь меня съел живьем.
– Ты не сдал? – уточнил Эмиль. Поль грустно посмотрел на него.
– Радуйся, галилеянин, – ответил он. – Твой любимый преподаватель пошел по твоим стопам.
Когда Поль перестал говорить загадками, оказалось, что экзамен он провалил абсолютно по-дурацки. Катру ласково встретил его, задал несколько легких вопросов по истории, попытался завалить на теме смерти, не смог, спросил еще о какой-то детали по демографии и вдруг объявил, что повторные экзамены проводятся два раза в неделю в девять утра.
Ошеломленный Поль спросил, с какой целью ему была сообщена эта ценная информация. Катру с готовностью объяснил. Оказалось, что в течение их краткой беседы он дважды назвал своего уважаемого собеседника именем "Поль", на которое бессмертный Четвертый почему-то откликнулся.
Сейчас, стоя под дверью класса, бессмертный Четвертый твердил:
– И как он ухитрился меня запутать? Я ведь совсем этого не заметил…
Эмиль смотрел на него с неожиданным сочувствием. Следующим зашел я. Катру сидел за столом важный и серьезный. Рядом с экзаменатором, к моему удивлению, оказался Тесье, которого я не видел с момента подписания контракта. Руководитель исследования кивнул мне как старому знакомому. Что мне было делать? Я решил его проигнорировать, опасаясь, как бы мне не сказали, что Пятому не полагается знать, кто такой Тесье. Но меня отправили из класса совсем не поэтому.
Я бодро отвечал на хитроумные вопросы Катру, изящно обходил скользкие места и, как мне казалось, очень естественно удивлялся словам "смерть" и "старость". Неожиданно я с ужасом обнаружил, что уже несколько минут объясняю своим экзаменаторам, почему в моем прекрасном мире невозможны убийства. Ужас был вызван тем, что понятие убийства в течение экзамена мне никто не объяснял. Катру увидел замешательство в моих глазах и сказал:
– А я думал, вас надо будет прерывать. Вы уже, наверное, слышали от Четвертого расписание повторных экзаменов.
Под тяжелым взглядом Тесье я вышел из класса.
С Мари профессор повел себя отнюдь не по-рыцарски и после пятиминутного разговора спросил, считает ли она, что успеет добиться в жизни всего, чего сейчас хочет. Мари ответила, что добиться она может чего угодно, так как ее ожидает бесконечная жизнь. Профессор согласился с ее утверждением, а затем указал на две оплошности. Выяснилось, что, во-первых, выражение "успеть что-либо в жизни" должно было представляться Мари полнейшей бессмыслицей, а во-вторых, она сама произнесла еще большую бессмыслицу, употребив словосочетание "бесконечная жизнь".
– Ваш ответ, – сказал Катру, подводя итоги, – сопоставим с тем, как если бы в ответ на вопрос, могу ли я побриться, я ответил бы, что, разумеется, могу, так как моя рука состоит из вещества достаточно твердого для того, чтобы держать бритву.
Пока Мари осмысливала этот странный пример, он прибавил с досадой:
– Ну почему вы все не хотите понять, что ваше бессмертие не должно быть для вас чем-то достойным хоть тени внимания? Это не теорема, которую надо постоянно доказывать себе и всем окружающим. Это – аксиома.
Интереснее всех погорел Эмиль. Как оказалось впоследствии, его погубила повышенная осторожность, и он провалился абсолютно неожиданно для самого Катру. Когда профессор задал какой-то тривиальный вопрос о детстве и старости, его переволновавшийся любимец заявил, что не знаком с такими словами. Расстроенный Катру сообщил ему, что даже у бессмертных бывает детство, после чего отправил Десятого в нашу компанию неудачников. Пока Эмиль был в классе, мы гадали, дадут ли ему контракт прямо там или потом. Но когда он вышел, у него был такой расстроенный вид, что мы без слов поняли результат.
Вслед за Эмилем показался наш мучитель.
– Я очень разочарован, – сухо подвел он итоги. – Разумеется, я знал заранее, что ни один из вас не пройдет этот экзамен. Но я не предполагал, что вы не сможете ответить на столь простые вопросы. Знаете ли вы о второй группе кандидатов?
Мы покивали. Катру скривился.
– Если бы вы были подготовлены так же хорошо, как информированы, – сказал он все с той же гримасой, – нам бы не пришлось сейчас вести этот разговор. Со второй группой занимался другой преподаватель. Обе группы по составу и возможностям абсолютно одинаковые, и с этого момента у вас начинается соревнование. На каждый образ есть два претендента. Человек, прошедший экзамен первым, подписывает контракт. Его конкурент покидает здание института в тот же день. Я как тренер во время игры желаю победы своей команде.
Он оглядел нас и неожиданно закончил словами Эмиля:
– Но вы должны помнить о том, что все это – отнюдь не игра.