- Привет, Майя, - сказал Ян, поскольку девочка продолжала с любопытством таращиться на него снизу вверх, слегка толкая ногой свою громоздкую сумку.
- Это моя дочка… - упавшим голосом пролепетал Пьетр. - Старшая. Я по утрам ее вожу на занятия по гимнастике, но позвонили так внезапно…
А ведь верно, малявка похожа на папу. Такая же кудрявая и круглолицая. Только крепенькая спортсменка, а не рохля, и взгляд тверже. На отцовские терзания - ноль внимания.
- Не будь идиотом, - посоветовал Ян Пьетру. - И нечего так пугаться.
Тот, конечно, не поверил. Тянул свою самостоятельную дочку, норовя запихнуть за спину. Потом сдался, поднял умолкший и треснувший телефон, удрученно потряс его. Нерешительно поднял голову:
- Я позвоню из твоего дома?
- Идемте, - недовольно буркнул Ян, сворачивая с мощеной дорожки в кусты. - Напрямик короче.
…Едва заметная, но вполне утоптанная тропа виляла среди кленов, словно потерявшаяся замызганная лента. Ветви смыкались над головой плотным, слежавшимся сводом, даже листва не сыпалась. Крепко пахло грибами. Не поверишь, что между людной набережной и населенной улицей есть такая глушь. И правильно, что не поверишь, потому что и глазом моргнуть не успеешь, как впереди встанут замшелые от сырости тылы домов. Ни одного окна, будто сплошь крепостная стена. Но тропинка уверенно ныряла в щель между зданиями.
- Доброе утро! - возникший на пути полицейский сержант в ореоле солнечного света заставил сбиться с шага и ошалело заморгать. - Ваши документы, пожалуйста.
Пьетр, не успевший затормозить, увесисто ткнулся Яну в спину и виновато охнул. Сумка, которую он забрал у дочки, поддала под колени.
- Документы? - Ян пошатнулся. - Какие еще документы?
- Удостоверяющие вашу личность, - любезно пояснил сержант. Он заступил проход на улицу, свет лился из-за его спины и толком рассмотреть что-то, кроме поблескивающих сержантских лычек на форме, не удавалось.
- Видите ли, - проговорил Ян вкрадчиво, - обычно, когда я бегаю, то всегда держу документы в зубах, ибо карманов, как вы можете заметить, у меня нет. А вот сегодня, как назло, забыл.
- Тогда вам придется пройти со мной для установления вашей личности. И вам тоже, - невозмутимый сержант указал на растерявшегося Пьетра. - И пояснить, что вы делаете в этот час в таком месте.
Пьетр снова притянул насупившуюся дочку к себе, будто заслоняясь. Ян возмутился:
- В какой "таком" месте? Я живу на этой улице вот уже два с лишним года. И еще ни разу никто не интересовался моими документами.
- Вы живете здесь? - сержант смягчился. - В котором доме?
- В восьмом.
- Это гораздо дальше по улице, - тон сержанта вновь посуровел.
- Ну и что? Мне здесь удобнее ходить.
- И часто вы здесь ходите?
- Часто… Да в чем дело?
Сержант поколебался, неловко дернул шеей, поправляя тугой ворот, и внушительно сообщил, пытаясь одновременно держать в поле зрения лица Яна, Пьетра и даже Майи:
- Вам следует знать, что на вашей улице ночью было совершено преступление, и мы проверяем всех, кто…
- Преступление? - Пьетр испуганно высунулся вперед.
Сержант чуть посторонился. И впрямь… Обычно сонная Ольховая улица оказалась прямо-таки неестественно возбужденной, как старая дева, обнаружившая под кроватью мужской башмак. На тротуаре пестро клубились аборигены, окутанные маревом взволнованного гула. Чуть дальше насупился желто-черный автомобиль городского патруля, а возле него пристроилась синяя машина, своей вызывающей непримечательностью отчего-то сразу наводящая на мысль о принадлежности к Департаменту расследований.
А еще дальше боязливо казала нос машина с символами одной из местных телекомпаний.
- Убили, что ли, кого? - озадаченно брякнул Ян наобум, и удостоился мгновенного колючего интереса сержанта:
- Что вы об этом знаете?
- Да ничего… Но не из-за воров же все так переполошились?
- В каком, вы сказали, доме вы живете? - от холода сержантских интонаций инеем подернулся чахлый плющ на стене. - Думаю, мне следует задержать вас для…
- Господин офицер, - торопливо вмешался занервничавший Пьетр, передавая сумку дочке и судорожно копаясь в карманах, - вот мои документы, и позвольте мне с вами поговорить приватно…
Вот и славно, не без облегчения подумал Ян. Это в обязанности Пьетра входит - договариваться и посредничать со всеми. А остальным пора домой.
Недовольная Майя снова поддавала коленкой возвращенную сумку и жадно разглядывала суету.
* * *
Ян поселился на Ольховой чуть больше двух лет назад, и до сих пор толком не знал, что за люди живут по соседству. О чем это говорит? Правильно, о его клинической необщительности.
Ольховая была, наверное, одна из самых коротких улиц в старом городе. Примерно тридцать домов по обе стороны мостовой, мощенной булыжником еще веков шесть назад. Все дома двухэтажные, под черепичными двускатными крышами, теснятся плечами друг к другу, словно стараясь подтолкнуть соседа поближе к маячащему вдали Замку.
- Доброе утро, господин Хмельн!
Ну, если Ян мало с кем знаком, это не значит, что окружающие наслаждаются такой же нелюдимостью. А пройти мимо столпотворения соседей все равно, что продираться через терновник. Кто-нибудь, да зацепится…
- Доброе утро, - Ян отдал дань вежливости и без энтузиазма попытался вспомнить, как же зовут лысоватого аптекаря, снабдившего его уже прорвой обезболивающего.
Не за прилавком аптекарь выглядел значительно крупнее и круглее. Если бы не фирменный пакет в его руках и резкий лекарственный запах, Ян бы вообще не вспомнил, кто это такой.
- Мадам Кроль стало нехорошо, - аптекарь встряхнул пакетом, разившим валерьянкой. Из пакета выпорхнула скомканная салфетка и упала на мостовую. - Такое несчастье, знаете ли…
- А что случилось? - не удержавшись, поинтересовался Ян, наблюдая, как возле облупившегося заборчика дома напротив, бредет полицейский, волоча за собой понурого служебного пса.
- Говорят, жертва - девушка. Ей кастетом голову разбили, - аптекарь понизил голос до приватной гнусавости. - Там, между домом Кролей и пустым по соседству…
Ян невольно впился взглядом в черную, заросшую шиповником, тень между строениями. Издалека она казалась абсолютно непроходимой, но кому, как не ему, знать, что тропа там тоже есть. И кто знает, почему сегодня он воспользовался другой дорогой к набережной.
- …вроде бы бедняжка лежала там не один день, но ее заметили, только когда…м-м… запах и мухи! Тело уже увезли, но они все еще надеются что-нибудь найти…
Возле синей машины переговаривались двое - один в форменном облачении, другой в коричневом плаще, мятом настолько, что казался скроенным из древесной коры. Зеваки держались на почтительном расстоянии, за лентой ограждения. Но можно поклясться, что все уши были навострены в сторону этой угрюмой парочки. Будь они заячьи - вышло бы эффектнее.
- Скорее всего, тот же псих, что нападает на женщин, - последняя реплика аптекаря вползла в сознание словно холодная, скользкая змея.
Ян пробормотал нечто невнятно-сожалеющее, огибая общительного фармацевта.
- …лекарство готово, заходите забрать! - слегка разочарованно крикнул тот ему вслед. Второй мятый комок салфетки выпал из пакета и невесомо поскакал по камням.
Пройти мимо. Ни на что больше не глазеть. Чтобы добраться до своего дома, придется миновать это столпотворение, но это не значит, что нужно таращиться… И двух недель не прошло со злополучного дня, проведенного на Колокольне. И пусть сейчас здесь тела уже нет, все равно не хочется смотреть.
Он мог пройти той же тропой и наткнуться на труп. Он должен был там пройти, как обычно. Как и на Колокольне… Да ну, брось! Совпадение!
- Простите, пожалуйста, вы живете на этой улице? - стройная и медно-рыжая девушка, заступила путь и смотрела вопросительно.
Везет сегодня на рыжих. И незнакомых. Среди соседей даже необщительный Ян такую эффектную зеленоглазку точно заметил бы.
- Судя по вашему виду, вы местный, - утвердительно заявила девушка.
- А в чем, по-вашему, проявилось мое сходство с местными? - поразился Ян невольно, оглядываясь на прочих обитателей Ольховой, высыпавших наружу из нор. Преимущественно пожилых, раздобревших и одетых по-домашнему, то есть вразнобой и наспех. Воскресное утро, знаете ли…
Девушка улыбнулась:
- Обычно ценители утренних тренировок не отлучаются слишком далеко от дома.
- Просто бежал мимо. Здесь экологически чистая зона, тут все бегают.
- А он тоже с вами бегает? Прямо в костюме и с ребенком?
- Кто? - Ян с недоумением обернулся и обнаружил забытого Пьетра. Тот топтался поодаль, держа за руку дочку. Заискивающе улыбнулся, но выглядел озабоченным. Видно, беседа с сержантом прошла нелегко. И когда только успел нагнать?
- Знаете, - доверительно произнесла рыжая, слегка подавшись к Яну, - сознаться, что вы местный - вовсе не преступление, - она лукаво щурилась.
Солнце золотило растрепавшиеся пряди у лица, подчеркивая молочного оттенка чистую кожу. Остальные волосы были собраны в высокий хвост, качавшийся каждый раз, когда девушка склоняла голову. В голубых ярких глазах незнакомки плавали искорки-рыбки. И вырез шелковой блузки был в меру смел.
Как тут пройти мимо?
- А у вас симпатия именно к местным жителям? - Ян невольно потянулся навстречу, усмехнувшись краем рта. - Тогда да, сознаюсь, я живу на этой улице.
- Отлично! - собеседница деловито выставила вперед кулачок с диктофоном. - Я корреспондент газеты "Городские часы". Позвольте несколько вопросов?
Ну вот… А уж он было подумал…