Но мне пока не все равно. Страх, долго сдерживаемый цепкой и глупой иллюзией на спасение, беспощадно отшвырнул ее прочь, облепив меня до кончиков пальцев тошнотворной трясучкой. Страх отпустить жизнь. И все, что было в ней.
Отца, Джакомо, Агнесу, Чез…
Я вжалась в столб, бесполезно пряча ноги от подобравшихся совсем близко игривых огненных змеек, уже ненасытно лизнувших подол шемизы. Дым слезил глаза.
"Корделия!!!"
Меня словно ударили молотом.
А его голос продолжал биться в моей голове:
"Нет! Господи! Нет!"
Обоженный воздух кривил тела прячущихся от дыма судей. Смрадная пелена густела, но я чудом выхватила из толпы его потеряно-обезумевший взгляд.
" Прости! Чезарио, прости! Я люб… ".
Огонь, обиженный моим равнодушием, яростно взревел, полыхнув обжигающим рукавом.
Господи! Помоги мне! Господи!!!
Часть шестая
Глава 1
Доменик застонала. Тонко. Протяжно. И жалобно.
Вот это "жалобно" и встряхнуло Валерио, в полубреду хаотично мятущегося по комнате, сметая и сокрушая все, на что наталкивался на пути.
– Я в западне. В западне. Она тут ни при чем. Это я. Я должен был ее спасти. Должен был. Должен…
Западня памяти, выудившей из каких-то там подвальных глубин и то убийственно-солнечное утро, и зверскую головную боль, и раздражающе-зудящий голос святого отца Урбано, и… ее, уже бесчувственную к боли.
И агонию. Его агонию. В два счета прикончившую рассудок и кромсающую тело и душу.
Все, что было позже, терялось в неясных звуках и подрагивающих тенях, мешающих ему искать. Искать ее. Искать всегда.
Валерио прислушался. Не показалось. Стон повторился. Скулящий стон испуганной загнанной девочки.
Он обернулся. Наконец-то!
Доменик просыпалась. Мотая головой словно с похмелья и морщась от боли в застоявшихся суставах:
– Пить. Пожалуйста…, дайте воды.
Валерио беспорядочно засуетился, спотыкаясь о сброшенные на пол книги, одежду, вывернутую из шкафа, ножки перевернутых стульев. Добравшись до столика, чудом не пострадавшего от разразившегося здесь буйства, нагнулся за чашкой, тут же повалившись на ослабевшие колени.
– Хочу пить. Пить.
– Да. Сейчас. Сейчас. Я сейчас.
С усилием поднявшись, он, покачиваясь, доплелся до ванной.
В который раз сунул голову под струю уже давно бесполезной воды, ничуть не притупляющей одно единственное желание рухнуть, не важно где, и послать все к черту.
Наполнив чашку и ухватив ее дрожащими руками, чтобы не расплескать жидкость, сосредоточился на обратном маршруте в спальню, по дороге подбадривая себя:
– Еще три… шага. Тут обойти… А, черт…, держите…
Все еще одурманенная долгим сном Доменик, жадно припав к чашке, залпом ее осушила и, смахивая с подбородка пролившиеся капли, устало усмехнулась:
– Ну, вот. И встретились…, Чезарио. Кофе сварите? Подопытной.
– К-как вы сказали? – Валерио отер слезившиеся глаза, – Повторите. Что вы сейчас сказали? Чезарио?
– Да, святой отец. И мой духовник. И мой…, хм, возлюбленный… Все-то я про вас узнала. Да и… про себя. Вот отсюда, – она постучала по датчику, – вы сомневались? Боже! А что с моей спальней? Вы что тут, подвязались еще и уборщиком?
Он неожиданно смутился:
– Ну, надо же было чем-то заняться, пока вы почти двое суток отсыпались.
Доменик равнодушно махнула рукой:
– Да ладно уж. Разберемся. Ну, что с кофе? Пошли? Там и поговорим. Кстати, который час?
Оба одновременно взглянули на стену.
– До окончания вашего ультиматума…
Он вдруг грубо прервал ее:
– Никакого ультиматума. Я все объясню. Пойдемте. Дай Бог, успеть еще хоть что-то в этой жизни…, Корделия.
Доменик медленно выпутала из волос "флешку":
– Соизволите пояснить, что происходит?
– Только после… тебя, дорогая.
Глава 2
Кофе неожиданно взбодрил. А, может, и не кофе. Они, молча узнавая-изучая, всматривались друг в друга – настороженно, недоверчиво и… с любопытством.
– Ну?
– Что?
Доменик пригубила кофе, не отрываясь взглядом от такого… да, что тут поделаешь, вдруг родного ей лица:
– Как настроение?
– Это ты к чему?
– К настроению. Все хорошо?
Валерио, не глядя, потянул сигарету из пачки.
– Терпимо. Пока. Бывало и похуже. Ты меня зачем обманула?
– Не понимаю. И не тыкайте мне.
– Запудрила мне мозги. Отфутболила. Для чего?
– Я, д-действительно, не понимаю о чем вы?
– Я там бегал как ужаленный таракан по сковородке, искал этого придурка. А ты, значит, все рассчитала.
Доменик нахмурилась.
– Хороша. Нечего сказать. И что в итоге?
– П-подождите. Где бегал? За каким придурком? Почетче мысль излагайте. Вы куда-то выходили, пока я занималась вашей проблемой?
– Я выходил, – Валерио скривился в усмешке, – чтобы заняться твоей проблемой. Поверил тебе как сопливый молокосос. Ты задурила мне голову: "Я знаю, как спастись". Я тоже идиот. Надо было брать тебя в охапку и дергать оттуда.
– Что?! – у Доменик буквально округлились глаза, – А как вы…
– Озарение нашло. Свет на меня снизошел. Открылись шлюзы. Вот тебе и новая тема для твоих умствований. Не важно. Отвечай. Ты зачем это сделала? В героини записалась? А обо мне подумать?
– Господи! Но ты же ошибаешься!
– Я все тогда обыскал. Все закоулки. Еле нашел этого урода. И, знаешь, где? В твоем замке. Хозяином уже заделался. За шиворот притащил, а тут на тебе. Собрались недоумки под крылом этого выжившего из ума старого пид… "Изыди". Я бы ему так изыдил, мало бы не показалось. Но ты! Так посмеяться надо мной.
– Да в чем я посмеялась? Валерио, очнись.
– Ты знала, что это последняя наша ночь. Утра уже не будет. Ты знала, что ничего уже сделать нельзя будет. Так какого же черта ты молчала? Надо было просто бежать из этого притона, и не ждать, как кролики удава.
Он зло сломал сигарету.
– И это еще не все. Есть еще кое-что пострашнее.
Валерио резко придвинулся к ней и, Доменик, не успев отшатнуться, попала в тиски его рук.
– Как случилось, что я ничего не помнил ни о последней исповеди, ни о пытке, учиненной над тобой и, вообще, не знал, как оказался на площади? А? – он затряс ее, – отвечай мне, bugiardа.
Перепуганная Доменик вскочила, еле отодрав от себя его руки:
– Да ты что, с ума сошел? Откуда я могла узнать об их планах? Если даже тебе, одному из них, не удосужились сообщить об этом. И, потом, кто пострадавший-то? Это меня там поджаривали как куропатку. Забыл?
– Ты права. Сошел с ума. Именно так. Я сошел с ума. Мозги не выдержали, когда увидел, как ты вспыхнула как свечка.
Валерио опустил голову, и еле слышно процедил:
– Мне казалось, что ты где-то рядом. То вдруг услышу твой смех, то мелькнет твоя фигурка, а… как-то почувствовал твои руки. Они гладили мои волосы.
Доменик притихла.
– Я бродил по улицам и искал тебя. Не помню, ел ли я вообще, и спал ли. Без тебя я… не жил.
Он поднялся сварить еще кофе. Ноги едва слушались, но довели до плиты. Доменик поспешно перехватила у него кофеварку:
– Я сама.
Но Валерио, вконец выпотрошенный уже и эмоционально, ухватился за кофеварку мертвой хваткой и, ни в какую не выпуская ее, будто она могла удержать его, вдруг тяжело осел на пол.
Доменик, со своей стороны уцепившись все за ту же кофеварку, паровозиком поползла вниз вслед за ним.
– Нет сил…, кажется…, и все, – Валерио путано забормотал, – ко мне… не подходи…, ключ под… настольной… лампой…, полицию вызови…, жаль…, и… Вызывай же полицию!.. Быстро!..
– Подожди… Какая полиция? Я вытащу тебя. Господи, подожди…, я попробую все исправить…, только не засыпай…, пожалуйста…
Доменик всхлипнула и бросилась к сотовому.
Торопливо набирая номер, она молилась, чтобы Ирене ей ответила.
Глава 3
Она ответила. Будто ждала ее звонок.
– С тобой все в порядке?
– Нет. То есть, да. Ирене, милая, очень мало времени. Мне нужна твоя помощь. Он может погибнуть. Ему очень пло…
– Меня интересуешь ты. Как "паучок"? Что было? Соберись, пожалуйста, и внятно ответь. Прекрати биться в истерике.
Доменик кинулась обратно в кухню, на ходу коротко пересказывая горести, выпавшие на ее почти пятисотлетней давности долю.
Ирене слушала, не прерывая и поддакивая в нужных местах:
– Я предполагала…, верно, гипноз… ах, недоросль…, спокойно, спокойно…
Валерио полусидел на полу у стола в той же позе и… спал.
– Черт! Черт! Он заснул! Я не доволоку его до душевой, – и тут же взвизгнула, – он горит!
– Разбуди. Скорей! – тут и Ирене заволновалась, – и слушай меня внимательно. Ты должна изменить прошлое. Только это ВАС спасет. Вспомни, зачем ей нужен был коротышка. Что она хотела от него? Буди погорельца и заставь его продержаться еще хотя бы пару часов. Ты уложишься. Все поняла?
– Но как? – Доменик трясло.
– Мозги включи, – Ирене повысила голос, – если тебе не нужна информация или она требует поправки, что ты с ней делаешь?
– Но это же не просто информация!
– Господи, Доменик! Принцип тот же! Просто в этот раз не спи. Направляй свою ведьмочку куда надо. Удачи!
Доменик отшвырнула телефон и, поскуливая от страха, затормошила Валерио, не стесняясь довольно сильно "похлопать" по его уже кипящим щекам.
– Просыпайся! Ну, же… Да что же это? … Валерио, очнись, мать твою…