– Как??? Там же все по-другому было написано! – Гарик был полностью растерян.
– Гарик, теперь успокойся. Нам надо вместе всем собраться и решить, как все исправить. Ты с Эдиком когда разговаривал?
– Серега, я теперь не знаю, что тебе сказать. Эдик вчера был у меня.
– И что? Гарик, не томи!
– Он был весь напуганный, твердил про мертвецов, которые его преследуют. Бледный весь какой-то был. Я хотел ему сил добавить, мы пошли в дом, но он не дождался и убежал. А сегодня его отец звонил. Эдик домой так и не вернулся. Не знаю, что думать.
– Гарик, мы точно что-то упороли не то. Мне кажется, мы всё неправильно поняли. Читаем одно, а на самом деле там о другом совсем.
– А кто нам это точно скажет? Разве что автор книги? Или ее бывший хозяин?
– Слушай, а ведь точно! Эдик ее в "Букинисте" нашел, но ведь сдал же ее туда кто-то перед тем!
В "Букинисте" книгу вспомнили без особого труда.
– Да, была такая. Это ваш друг ее купил?
– Именно так. Мы хотели бы узнать, кто ее сдал, и не было ли чего-то еще, кроме нее – сказал Гарик.
– Знаете, это был очень необычный для нашего магазина посетитель. Он был крайне неопрятно одет, и от него пахло перегаром.
Сергей и Гарик переглянулись.
– Мы тоже удивились, откуда у него такие книги. Но все оказалось просто – их нашел его покойный отец, когда на Володарского старые домики сносили после войны.
– А были еще книги? – уточнил Сергей.
– Да, вот они. Неплохо сохранившиеся, дореволюционного издания – Диккенс и Жюль Верн.
– Ничего не выяснили – подвел итог Сергей, когда они вышли на улицу.
– Знаешь что, давай я сегодня на ночь еще внимательно почитаю, а завтра, как родню спроважу, вместе соберемся и будем думать.
– Ты только сам ничего не делай, хорошо?
– Вас дождусь. Слушай, а ты же ничего про себя не сказал. Ты сам-то – как?
– Я сам нормально, – глядя на него сказал Сергей, – пока ночь не пришла. А там не знаю, в своей постели проснусь, или где еще. И все ли вокруг при этом будут живы. Про двух рецидивистов, которых собаки растерзали, слышал уже?
– Слышал, но думал – байки. Так это был ты?
– Это был я. И в следующий раз я боюсь родителей своих в луже крови увидать.
– Так вы ничего не выяснили? – спросил Ринат. Он был бледен как мел и еле держался на ногах.
– Пока нет. Давай завтра вечером встретимся у тебя и все обсудим. Что-нибудь обязательно придумаем.
– Сережа, у меня есть к тебе одна просьба – Ринат внимательно смотрел Сергею в глаза, – Проверяй меня утром. И если я не отзовусь – вызывай милицию.
– Не надо так. Держись, дружище – сказал Сергей и вышел из квартиры.
Глава 9. Последняя.
Ночь лилась мрачным, словно воды подземной реки, черным потоком. Где-то в темных подвалах под старыми домами отделялись от сырых стен бесплотные тени, скользили вдоль подземных туннелей, проникали в черные ходы домов, заглядывали в заросшие пылью и паутиной двери квартир. Кого-то звали, о чем-то шептали бесплотные голоса.
Ринат сидел на кровати, скорчившись и зажав уши руками. Периодически он окидывал взглядом комнату, с таким родным пузатым абажуром люстры, книжными полками, уставленными учебниками и любимыми книгами, с поцарапанным письменным столом, на котором темнел согнутый силуэт настольной лампы. Как же хотелось снова вернуться в этот теплый уютный мир, где есть солнце, друзья, книги. Где летом можно купаться в речке, ходить в лес по грибы и ягоды, а зимой играть в снежки и кататься на лыжах. Где теплые руки мамы, спокойный голос отца, где есть смешная непоседливая младшая сестра.
Ничего этого больше не было. Было только полное боли и жажды существование живого трупа. И звучащие вокруг голоса ночи, которой теперь принадлежал Ринат. Ночь лилась потоком, увлекая его за собой.
– Завтра мы встретимся, завтра мы что-нибудь придумаем, – уговаривал себя Ринат.
По набережной проезжали припозднившиеся машины. Периодически подавала голос какая-то ночная птица. С Москвы-реки послышался гудок самоходной бвржи. Ринат не слышал. Зов ночи захватывал его все сильнее и сильнее. "Вставай и иди. Там много теплой беззащитной жизни. Отними ее, забери ее себе. И тогда заполнится твоя пустота внутри, стихнет твоя боль…".
– Я не хочу отнимать жизнь! Я хотел быть врачом, я хотел спасать чужие жизни, а не отнимать их!
"Теплая, теплая жизнь. Забери ее, и тебе станет теплее. Выпей, выпей, выпей…". В какой-то момент Ринат осознал себя стоящим у входной двери и снимающим с нее цепочку. Он схватил стоящий на коврике тяжелый туристический ботинок и с размаху стукнул себя по голове. Голоса на мгновение стихли, затем пустота внутри расплылась усилившейся болью. "Выпей, выпей, выпей".
Ринат зашел в комнату родителей, подставил стул и достал со шкафа коричневый кожаный футляр. Вернулся в свою комнату, открыл. Достал оттуда приклад с казенной частью, прищелкнул стволы. Три сплетенных кольца. Зауэр, шестнадцатый калибр. Должно хватить.
Гарик долго махал вслед поезду, не в силах поверить вернувшемуся счастью. Наконец он, приплясывая, вернулся к отцовской Волге и помчался домой, залихватски выставив локоть в открытое окно. Одна проблема исчезла, значит, сейчас наверняка решатся и все остальные. Гарик был оптимист. Волга свернула с Садового кольца на набережную Яузы, притормозила на светофоре у Астаховского моста, проехала мимо Кошелей. Гарик с улыбкой посмотрел на знакомый дом и подумал, что сегодня у них – точно все получится.
Гарик поставил машину в гараж, и уже открывал дверь квартиры, когда услышал беспрерывно звонящий телефон. Что там еще? Гарик схватил трубку.
– Гарик, у нас беда! – кричал Сергей, – Ринат ночью покончил с собой!
У Гарика подкосились ноги.
– Да ты что… почему…
– Зарядил отцовское ружье пулями и дуплетом разнес себе голову в клочья! Милицию соседи вызвали!
– Но мы же… собирались…
– Гарик, ну эту книгу на хрен! Я лучше на БАМ поеду, если что в тайгу уйду, по сопкам бегать! Но к ней я больше и близко не подойду!
– Подожди, но может, мы найдем какой-то выход?
– Гарик, я сказал! Сожги ее ко всем хренам и забудь навсегда! Всё, я вешаю трубку!
Гарик сел на стул, и стал раскачиваться, обхватив голову руками. Вот и все. Милые романтичные сестры, спокойный уравновешенный Ринат. Теперь их нет, и уже никогда не будет.
Снова зазвонил телефон. Гарик механически взял трубку.
– Игорь, здравствуйте. Это снова Борис Львович…
– Да, Борис Львович! Эдик нашелся?
– Нет, Игорь, я потому вам и звоню. Мы уже заявление в милицию написали. Значит, вы тоже ничего про него не знаете? Тогда извините за мой звонок.
– Что вы, Борис Львович, как что выяснится – звоните мне сразу. Да, до свидания, Борис Львович.
Вот еще одна беда. Куда же он мог пойти? Значит так, я рисовал узор, Эдик вышел в соседнюю комнату, а что потом? А потом он мимо меня не проходил! И с чего я решил, что он убежал? У Гарика зашевелились волосы на голове.
– Значит, он там где-то в доме! И я его бросил! Вот я придурок! – Гарику хотелось биться головой об стену. – Что же делать, что же делать?
Гарик побегал по комнатам и рухнул в кресло. Что-то скользнуло ему сверху прямо в руки. Книга!
– Я знаю! Я вызову Хоттабыча, он все исправит! – подскочил Гарик.
Он сунул книгу в сумку и помчался по лестнице вниз, забыв про лифт. Выскочив во двор, он остановился.
– Крыса! У меня же нет крысы! Чем я буду рисовать знаки?
Гарик суматошно обвел глазами двор. О, вот она, есть! Возле черного хода сидела большая серая крыса. Гарик подкрался, и как огромный кот прыгнул на крысу, пытаясь схватить ее руками. Крыса пискнула и вырвалась, прокусив ему палец.
– Ушла, тварь! – взгляд Гарика упал на кровоточащий палец, – Ну ничего, так будет еще лучше!
Он подхватил сумку с книгой, выбежал через арку и помчался к мосту.
В доме было как обычно тихо. В проникающих сквозь окна лучах света плясали пылинки. Гарик бежал по этажам, заглядывая во все комнаты подряд.
– Эдик, Эдик, отзовись! – кричал он.
В одной из комнат что-то сдвинулось.
–Эдик? – вбежал в комнату Гарик.
Груда тряпья зашевелилась и оттуда показалась опухшая пьяная рожа.
– Чёттена? – поинтересовалась рожа.
– Ты Эдика не видел? – спросил Гарик, – Невысокий, щуплый такой?
– Ниддел… – рожа скрылась в тряпье.
– Нету, нигде его нету! – Гарик побежал в знакомую комнату, где достал из сумки книгу и свечи. Затем он полоснул осколком стекла себе по руке и начал рисовать замысловатый узор.
Старик открыл термос и плеснул в алюминиевую кружку крепко заваренный чай. Второй день подходил к концу, а дилетанты никак себя не проявляли. Оставалось только ждать.
Хлестнуло так, что старик едва не потерял сознание. Где-то рядом буквально рвалось пространство и время. Старик вскочил, опрокинув термос, и побежал к дому. Здесь! Первый этаж! Второй! Третий! Коридор, проходная комната, вот оно! Посередине комнаты застыл от ужаса молодой парень. А перед ним стояла огромная фигура в остроконечном капюшоне, будто кто-то ножницами вырезал из окружающего мира силуэт, и на этом месте осталась зияющая дыра в никуда.
– Беги, дурак! – закричал старик, но было поздно.