– Уважаемый Никодим, – начал он, – до меня дошел слух, что Вы большой и искусный мастер, и потому я выразил желание полюбопытствовать и посмотреть на ваше искусство. Как мне стало известно, мастерство Ваше распространяется на сферу рисования, бумаги…
Дальше Сеня опять запнулся. Как-то неловко ему стало. Не мог же он сказать, что до него дошел слух о хороших фальшивках… Но тут ему на помощь пришел сам Никодим. Озорно, не по-старчески сверкнув глазами, Никодим воскликнул:
– Всегда рад, когда мое искусство заинтересовывает! С удовольствием расскажу и покажу более подробно… Только необходимо пройти некоторые формальности… Для вашей же… так сказать… душевной безопасности…
И не успел Сеня отреагировать на странную фразу, как его привлек легкий скрип открывающейся двери. Из противоположного конца залы показалась женщина. Нет, скорее богиня! В облаках легкого, ярко-зеленого платья она плыла им навстречу. По плечам струились густые и черные, как смоль, волосы. Глаза излучали мягкое сияние, а губы сулили неземные ласки. Точеный нос упрямо высился над пухлыми губами, а в слегка нахмуренных соболиных бровях читалось легкое недовольство.
– Значит, без меня решили начать?! – недовольно бросила богиня.
– Вельда, как можно! Мы тут о всяких пустяках болтаем, тебя ждем… – тут же ответил Никодим и как будто преобразился.
На месте дряхлого старика уже сидел поджарый, высокий мужчина. Черные уголки глаз смотрели будто насквозь, источая скрытую силу и мощь. А орлиный нос с горбинкой говорил о характере непростом и властном.
Но, вместо того чтобы задрожать от испепеляющего взгляда Никодима, Вельда небрежно отмахнулась от его отговорок, как от назойливой мухи.
– Можно было и не спрашивать! И так всё понятно – играетесь, как малые дети! Человека в заблуждение вводите…
Никодим усмехнулся. Довольно хмыкнул в бороду и Азимут.
А Семен Коновалов, налоговый инспектор из Москвы, так и продолжал сидеть с открытым ртом. Никогда он еще не видел, чтобы пластическая хирургия делала с женщиной такие чудеса! Нет, перед ним совершенно точно стояла не бабушка Вельда, а прекрасная женщина! Лет… точно сказать было сложно. Когда она улыбалась, казалось, она совсем еще девчонка… Когда хмурилась, было понятно, что перед вами взрослая женщина, в глазах которой мелькают годы мудрости… Одним словом, она являлась прекрасным образцом женщины без возраста, вечно молодой и прекрасной!
– А-а-а… – Сеня попытался произнести что-то вроде комплемента, но тут его угораздило бросить взгляд на Никодима.
Пока мысли еще вертелись в направлении: "Как у такого старикана может быть настолько прекрасная молодая жена?! Должно быть, действительно он подпольный магнат и фальшивомонетчик", – голова непроизвольно дернулась от увиденного.
Сеня в шоке закрыл открытый рот и постарался проглотить подступивший к горлу спазм.
– Никодим?.. – слабо просипел налоговый инспектор.
– Он самый, – весело улыбнулся Азимут. – Фокусник, что надо, а актер просто великолепный!.. Вот ты и посмотрел на его мастерство! Как?! Впечатляет?!
– А-а-а, не по-ни-маю… Как?.. – заплетающимся языком залепетал Сеня. – Так в этом и состоит его мастерство?
– Совершенно точно, – вмешалась Вельда и ехидно добавила: – Редкий талант – людей пугать. К тебе гости пришли, а ты все за старое! – и, обращаясь к Семену, призывно улыбаясь, добавила: – А вы, молодой человек, не пугайтесь. Это же всего лишь иллюзия, фокус!.. Может быть чайку с дорожки, домашних булочек, блинчиков?
Сеня молча уставился в манящий вырез зеленого платья и понял, что доведен до совершенно ужасного состояния, когда человек уже не может говорить, а только мычать и глазеть. Со вчерашнего дня впечатлений у него было более чем предостаточно!
Наконец, после неловкой паузы, ему удалось выдавить некое подобие положительного ответа и энергично потрясти головой.
Вельда, довольно кивнув, удалилась за угощениями. А Семен, выпучив глаза на Азимута, пролепетал:
– Насчет бабушки, это что, шутка такая?
Никодим заговорщически блеснул глазами. Азимут довольно прыснул в бороду и ответил:
– Нет, она действительно приходится Алиандре бабушкой. Но ты не обращай внимания. Вельда во многих смыслах женщина особенная!
– А-а-а, – только и нашелся, что ответить Семен.
Зал постепенно стал наполняться народом. Приходили все новые и новые гости. В воздухе поселилось настроение праздника и веселья. Откуда-то сверху зазвучала задорная, неудержимо веселая мелодия полечки.
– Ты бы Вельдины блинчики попробовал, – ткнул Азимут налогового инспектора в бок. – Она для тебя, небось, старалась.
– А-а-а, – опять так же бестолково промычал Сеня и принялся неотрывно смотреть на толпу гостей.
Похоже, в этой деревне жили сплошные миллионеры. Мода, правда, была явно не московской, но наряды у гостей были на удивление пышными, красивыми и одновременно утонченными. На женщинах и девушках – легкие, воздушные платья всех цветов и фасонов, на мужчинах и юношах – изумительно сшитые фраки.
И тут, словно вихрь, к Сене подлетела раскрасневшаяся от танца Вельда и увлекла молодого инспектора в центр зала. Плавно покачиваясь, со страстью молодой девушки, она вместе с ним отдалась танцу.
– Мне бы уехать побыстрее. Я так понял, что могу с этим вопросом обратиться к Вам, – попытался заговорить о делах Семен.
Вельда в ответ лишь звонко расхохоталась и тряхнула гривой черных волос.
Музыка все нарастала. Неожиданно, почти дойдя до пика звука и ритма, она оборвалась…
Все присутствующие повернулись в направлении трона. Там, властно взирая на собравшуюся толпу, стоял Никодим.
Когда взгляды всех были прикованы к нему, он громогласно и торжественно произнес:
– Бал в честь нашего нечаянного гостя считаю открытым! Веселитесь, танцуйте, пейте и ешьте в моем доме. Наполните его радостью и беззаботностью! Да будет так! – и со всего размаху ударил огромным золотым посохом об пол.
Тут же опять откуда ни возьмись, налетела музыка, а статуи превратились в фонтаны, извергающие молодое вино.
Семен почувствовал, как его голова начинает кружиться, а ноги сами идут в пляс.
– Танцуй, танцуй! – воскликнула Вельда и закружила его в водовороте музыки. – Живи! Дай музыке унести тебя далеко-далеко, туда, где мечты сбываются… куда зовет твое сердце… в страну детства, в твой… только твой… рай!
Семен почувствовал, что земля уходит из-под ног. Он уже не танцует, а порхает по залу, не чувствуя ни своего тела, ни времени, ни пространства. Мир стал для него сплошным калейдоскопом звуков, цветов и движений.
– Хорошо! Хорошо! – страстно шептала ему на ухо Вельда в безумном вихре танца. – Это и есть свобода! Освободись, стань собой! Танцуй!
Семен чувствовал под своими ладонями её разгоряченную плоть, её желание. Жажда охватила его. Жажда гибкого тела прекрасной женщины! Повинуясь древнему инстинкту, он обхватил ее сильнее и увлек из зала. Он знал. Она хотела… неистово… так же, как и он!
Внезапно все прекратилось так же, как и началось. Семен обнаружил, что стоит в соседней с залой комнате, а рядом с ним, посмеиваясь, сидит в кресле Азимут.
– Что, заворожила тебя чертовка?! – ухмыльнулся он.
Сеня непонимающе замигал глазами. Откуда-то из тумана послышались недовольные слова Вельды:
– Значит, ночью, на лужайке, лицо в окне? Ох, и распоясалась Анастаска! Сколько раз ей говорила не высовываться раньше времени, теперь, попробуй, исправь!
– Все еще не отпускает хмель-то?! – поинтересовался рыжий великан, тряся остолбеневшего Сеню за плечи.
– Очнись, кому говорят! Ты внимания не обращай. Вельда, она шутница! – и почти шепотом добавил: – Поживи с её и научишься тоску прогонять…
Сеня невидящими глазами огляделся вокруг. Он стоял в небольшой комнате со множеством мягких диванов и кресел. Из приоткрытой двери доносились звуки музыки и веселья. По всей видимости, пир был в самом разгаре. Но только как он тут оказался… Семен совсем не помнил…
"А как же важный разговор про моё отправление?" – путаясь в собственных мыслях, подумал инспектор. Ведь он же хотел поговорить…
– С отправлением твоим заминочка выходит, – словно в ответ на его мысли проворчал великан. – Раньше чем через пару недель никак не получится. Уж и ума не приложим, как тебя так далеко забросить могло! Так что это время поживешь у меня, отдохнешь, силенок наберешься…
Сеня в панике присел на диван и схватился за голову. Нет! Еще одной ночи или еще одного такого пира он ни за что не выдержит! Всему должен быть предел и объяснение! Но чтобы так ему, налоговому инспектору, голову морочили!
В сердцах Семен воскликнул:
– Ну, как у вас тут отдыхать-то можно, если голые бабы по полям танцуют, и в окна подглядывают. А потом… хозяйка дома соблазнить пытается и бросает на полпути! Ну, как тут отдохнешь?! Что у вас тут за дела такие?! Чертовщина какая-то!
– Да ты не горячись, – виновато пробубнил Азимут, – не волнуйся. У нас тут все в полном порядке. Вот увидишь. Здесь замечательно. А насчет… так ты ко всему привыкнешь, да они и пристают-то только по первой… из любопытства… Потом успокоятся… Редко у нас гости из такого далека бывают – вот и проказничают…
– Проказничают! – в изнеможении выдохнул Семен и без сил упал на диван.
Азимут, казалось, ненадолго задумался, а потом уверенно добавил:
– Мой тебе совет – главное, не волнуйся. Здесь никто вреда тебе не причинит. Может, не все тебе будет привычно, но, поверь, каждый из нас тебе рад и сделает все, чтобы тебе отдыхалось как можно лучше…
На секунду Азимут замолчал и потом, словно украдкой, тихо спросил:
– А Вельда тебя случайно про тот луг ночью не спрашивала?