Он был очень храбрым мальчиком - ведь знал из моей же болтовни на форуме, что вот так мы и кончаем с ними. А что финальный отпад - совершенно особое чувство, тру до офигения, которому, собственно, так же легко поддаться, как и не поддаться, и что отчасти поэтому мы впрыскиваем в людей наш дирговский яд… Об этом знать бы и вовсе не должен.
Но знал. И это прибавляло нам обоим счастья и радости.
Знаешь что, мой милый красноглазый линуксоид? Крыска моя любезная, виртуально воображаемая?
Все мои выгибы с матановой точностью соответствовали его изгибам, мои выверты и выкрутасы - его прикрутасам, а впадины - выпуклостям. Как будто нас скроили по одному многомерному лекалу, но в двух противоположных вселенных. С левосторонними и правосторонними молекулами, сечёшь?
Когда мы первый раз отлепились друг от друга и разошлись по разным сторонам матраса, он сказал удивительную вещь:
- Я не ожидал, что ты в самом деле девица.
- Принял за старушку?
- Сбился на минуту тогда в лесу. Когда ты сказала на якобы сестру, что это мама. Но только не сейчас.
- Что замолчал? Колись давай.
- Я тебе, герла, плёнку порвал. Думал, рассердишься.
- Какую-такую пелёнку? - я поняла, но тупица в конечном счёте проникает в смысл куда глубже умника.
- Девственную.
Я чуть не ляпнула, что мы такими рождаемся. С одними вторичными признаками, да и то сделанными в духе позднего классицизма. То есть холодно и лаконично. Но догадалась бросить робкий взгляд вниз, на покрышку.
И что? Привычное мужское кровоизлияние в женскую промежность, как водится в нашей не-смертной среде. Констатация факта звучит пошловато, я понимаю; и даже очень. Но как иначе объяснишь привычное диргу и абсолютно чуждое человеку?
А потом до меня доехало, что девственник-то как раз он… Нет, не может быть. Ну как это - у него и увлекательных отроческих снов не было, что ли? С абстрактными иллюстрациями на фоне белых простынок? И людских девчонок с мальчишками, которые вовсю клевали на его киношную смазливость - этот Казанова ещё и хвастался напропалую?
Он не знает, что из него вместо семени льётся ихор?
Он не человек? Или, напротив, разбудил во мне такого же человека, что и сам?
Сплошные риторические вопросы. Я так растерялась, вернее - подумала обо всём сразу с такой силой, что мысли разорвали меня начетверо, как битюги, привязанные к конечностям цареубийцы.
…и вместо ответа вновь кинулась в цепкие объятья оборотня.
Вот такое, блин, прозрение.
18. Трюггви
Что ещё остаётся делать двуногому животному после многократного соития, как не печалиться? На этот счёт есть даже какая-то греко-латинская поговорка.
А какая пословица или поговорка клеймит таких поневоле остроглазых и длинноухих, как я сам? "Любопытной Варваре конец оторвали"? "Верблюд не ключ, в игольное ушко не пролезет"?
Одно существует для меня оправдание: я эту строптивую огонь-девку люблю куда как поболее, чем сестру. Или, вернее, дочку. Приёмно-сводную сестру-дочку со стороны Хьяра: имеется в виду Руна.
А боюсь за неё и того больше.
И вот когда эти двое распростерлись на стёганом покрывале моей личной работы, вяло сплетая и расплетая пальцы, я отложил в сторону мой верный спецназовский бинокль и призадумался.
Их несвязные восклицания я улавливал по губам: большая польза для шпиона. Обучили меня году в девятьсот сороковом, когда пришлось вести группу глухонемых человечков в подшефном интернате смешанного типа. Том самом "Доме Сидра". Дирги глухотой не страдают, хотя с временем пытаются сделать вид. Вот и надо было учить их настоящей мимикрии и маскировке.
Вообще-то я не папочка Хьяр - врождённое благородство порывов мне свойственно в микроскопически малой дозе. И на чужую порядочность нисколько не полагаюсь. Доверяй и перепроверяй, так сказать.
Теперь о том, что попало в "чёрный ящик" моей личной сорбонны:
- У тебя совсем иной сленг, чем прежде. Даже не сленг: ты нахватываешь из разных.
Это Синдри.
- И что? Главное, чтобы ты поняла.
- Нерд, те, кто говорит "девица", не зовут ее тут же "герлой". Это так же верно, как мочалка не стоит рядом с гризеткой, метросексуал не чета стиляге, а денди - штатнику. Просёк фишку?
- Зарубил на носу, - Стан рассмеялся и кивнул. - Понимаешь, слова - дополнительная одежда. Маскарад на карнавале. А когда ты остаёшься наедине с голой нимфеткой, все защитные покровы слетают как бы сами собою. Очень трудно себя не выдать.
- Если надо - вполне себе получается. Ты не хочешь, - ответила Синдри.
- Верно. Синди у нас умничка. А тут слегка притормозила.
Он перевернулся со спины на живот:
- Какие слова остаются с тобой всю жизнь?
- Те, которым учат тебя родители в раннем детстве.
- Убери насчёт предков, дитя. Остальное без сомнений.
Моя милая Искорка подперлась кулачками и задумчиво произнесла:
- Ты старше, чем выглядишь. Весь вопрос - насколько. Эпоха Набокова?
- Тепло. Интуиция?
- Тык ноздрёй в пространство.
- А ведь примерно так и есть, лоли-Лолита. С учётом, что я своё внутриутробное развитие не помню. И первые годы жизни - тоже, - Станислав комически повёл плечом. - Впервые осознал себя, когда усыновители испугались, что я почти не расту: три годика, а вид годовалого младенца. Это по европейским стандартам. Причём ходить, говорить - это у меня было сверх всяких похвал. В общем, сплавили они малыша, выдав за грудного. Посткризисная и послевоенная неразбериха, многие друг друга искали. Дальше было хуже - меня так и перекидывали из рук в руки, точно кирпич на стройке. Конечно, лет в пять я уже понимал, что надо соответствовать. К тому времени я уже пересёк океан. Марсель помню даже слишком хорошо, Испанию - смутно. Ну, если не вдаваться в географию, меня сколько-то времени продвигали вглубь континента. Менялись языки и костюмы, ужесточались нравы. В Стекольнию меня привезли подростком, тут уже было легко маскироваться. Театральный грим, девчачья косметика - мало кто из моей кодлы догадывался, что я взрослый парень.
- У тебя и до сих пор бороды нет - пушок.
- Ссылаюсь на половину азиатской крови. Зато с заделом обстоит лучше некуда: надеюсь лет на тридцать. Взрослые мужчины часто бывают моложавы: здоровый образ жизни и всё такое.
- Ночь откровений, - Синдри фыркнула. - Сплошные проходные сентенции, на самом деле.
- Ты хочешь сказать, что догадывалась о чём-то похожем?
- Не буду хвалиться. Но, ты понимаешь, эта самая кровь со временем изменяет свой индекс.
Вот именно что похвальба с её стороны. Плюс импровизация в духе Брэдбери, "451 градус по Фаренгейту", там похожее говорилось о других жидкостях.
- Хочешь узнать, сколько мне на самом деле?
Моя Син помотала головой, так что волосы, перехваченные заколкой, освободились и упали на грудь:
- Нет, ты сам скажи. А я лучше погадаю, соврал ты или нет.
- Почти семьдесят.
На этих словах девочка мигом вспрыгнула в позу лотоса и восторженно захлопала в ладоши.
- Вот почему у меня не получилось тебя убить!
Наш юный долгожитель главного так и не понял, но среагировал вполне ожидаемо. Широко усмехнулся в ответ и подобрался к ней на коленях, чтобы составить эротическую композицию в стиле периода Хэйан.
Не кровь, не ихор и не семя. Катерина бы сказала: похоже на всё зараз с большим гаком. И Син, пожалуй. увидела это куда определённей, чем я сам. Новая ветвь нашего народа? Странная мутация, по поводу которой наш самозваный англосакс ничего так себе просветился - судя по нику для переписки, по дерзости поведения и глубинному, в какой-то мере юморному презрению к жизни?
Вопросы и ещё раз вопросы. Я не думаю, что парень сдаёт нам крапленые карты. Хотя раскрывает, пожалуй. не все. Возможно, догадывается, что так просто ему отсюда не уйти: то бишь ни от нас, ни из реала. Может статься, с нашей помощью он ставит очередной эксперимент "по выпилу" - так, на всякий пожарный, - принимая на себя в равной мере убытки и прибыли. (Интересно, что у него по какой части числится.) Страхует себя от неудач, которые факт у него, такого пытливого и любознательного, случались. (Уточню: речь идет о стопроцентных проколах и случаях фифти-фифти. Стопроцентный успех помешал бы Этельвульфу застить наш горизонт.)
А также до упора наслаждается острыми моментами. Как вот сейчас.
Хватаюсь за бинокль.
…Стоило вообще-то позаботиться, чтобы на сей раз детки не испортили мой лоскутный шедевр окончательно.
19. Хьярвард
Расклад получился куда как интересен. Разумеется, нравственный облик Трюггви достоин всякого и всяческого порицания. Однако если сделать вид, что я ему приказал - а это недалеко от истины, - ответственность всецело падает на меня. Уточню. Я выразил лёгкое беспокойство по поводу контакта нашей девочки с чужаком буквально через минуту после того, как решил отпустить их обоих с миром. Нечто на уровне спинного мозга, как выразился бы Трюг, который как раз поймал мою тревогу. И оценил истинные размеры. На такое он мастак: сказываются десятилетия совместной жизни, когда любую эмоцию другого ловишь, не успела она как следует проявиться вовне.
Вот мой партнёр и убедил меня, что если мы в первый раз устроили Синдри одиночное испытание, то в энный можем и обязаны наверстать упущенное. Ибо отец Шафран был человеком, распахнутым до самого корешка, будто книга, все последующие персоны, к которым прикасалась наша девочка, - по меньшей мере понятными, но вот наш миленький дружок, любезный пастушок - очень и весьма тёмной лошадкой.