- Мало ли, - ответил Флер. - Вы не знаете, с чем можете столкнуться. Оружие не помешает. Старый надежный огнестрел, не меняющийся уже сотни лет. Берите-берите. Стрелять умеете? Попытайтесь попасть вон в ту мишень, - махнул он рукой в сторону башни.
Пистолет был тяжелым и пах порохом. Я подержал его в руке, а затем поднял, прицелился и нажал на спуск. Пуля ушла на полметра вправо от цели.
- Говорят, ваш отец тоже умел стрелять, - сказал Флер. - Он был вооружен, когда вытащил вас из больницы.
Я поморщился, ничего не ответив. Снова прицелился.
- Я читал ваше обследование после возвращения. Вы единственный из зараженных, кто выжил. Как он вас вылечил? Как вы избавились от роевика?
- Никак!
Теперь моя ярость, вспыхнув, передалась Зверю. Впервые за долгое время я испытал с ним единение, словно мы были не двумя сознаниями в одном теле, а одним целым. Мы вместе выстрелили, и сбитая пулей башня разлетелась зелеными осколками.
- Я не вылечился! Он остался во мне! Зверь! Мы просто живем вместе с ним, и я пытаюсь его контролировать! Но я, а не он, главный! Вы знаете об этом! Вы все прекрасно знаете!
Я вдруг обнаружил, что стою, тяжело дыша, и направляю пистолет на Флера. Тот улыбнулся и взял оружие у меня из рук.
- Неплохо стреляете, - сказал он, нажимая на спуск.
Раздался тихий щелчок.
- Здесь было всего два патрона, - вновь, будто виновато, улыбнулся Флер, а затем вдруг посерьезнел. - Да, вы правы, я не доверяю таким, как вы. Глава земной службы безопасности просто не может никому доверять. Но я вынужден надеяться на вас - ученого эгоиста, которому жуки ближе, чем люди. У меня нет иного выхода. Альтернатива - орбитальная бомбардировки, как на Пирсе.
Он снова сел на песок и зажмурился, подставляя лицо солнечным лучам.
- То, что случилось со мной, - это не лекарство, - тихо сказал я. - Может быть, мне просто повезло. Отец отвез меня на Осирис. Когда-то в прошлом мантиссы путешествовали меж звезд, а для этого им приходилось отделять часть роя или даже одну особь. Отец считал, что понял, как они это делали. Он решил, что город-лабиринт в пустыне служил мантиссам не для жизни, а именно для ритуала отделения. Он бросил меня там, высадил с флаера, приказав самому искать выход.
Мы замолчали. Я вспоминал.
"Иди, - сказал тогда мой отец. - Это должно тебя спасти".
Мы стояли в центре города-лабиринта. Над разрушенными стенами и источенными ветром статуями поднималось багровое солнце.
"Я не смогу пойти с тобой, - добавил он, подталкивая меня ладонью в спину. - Этот путь только для одного. Иди! Смелее, ну!"
Отец торопливо отвернулся и пошел к флаеру, бросая меня наедине с городом. В песке осталась цепочка его следов, которых заносил ветер. Уже улетая, отец опустил на землю единственную флягу с водой.
Через четверо суток блужданий я впервые увидел своего Зверя. Он шел рядом, послушный, словно пес. Мы с ним вместе добрались до выхода. С тех пор он стал смирным и почти не пытался захватить мое сознание. Лишь иногда, когда я давал ему волю…
- Пять дней без воды и пищи. Вот сколько я искал выход, - продолжил я. - Целых пять долгих дней и ночей холода и жары, когда тебя терзает Зверь, оставшийся без связи с роем. На третий день я начал разговаривать со статуями. И знаете, что самое неприятное?
- Что?
- Они мне отвечали.
* * *
Флер остался в корабле на высокой орбите над Ниобой.
"Удачи, - сказал он напоследок, прежде чем я сел в флаер. - Помните о королеве. Сосредоточение разума. Уничтожьте его и выясните, как спасти людей. Если это вообще возможно".
Флер предлагал мне любое оружие, но я отказался, взяв с собой лишь обычный пистолет. А для случая экстренной связи предназначался квантовый передатчик.
"Да" - и на планету высадится десант для эвакуации людей.
"Нет" - и Ниоба превратится в огненный ад после залпа плазменных орудий.
С высоты полета планета казалась зеленым шаром. Как бы выразился Флер? Наверное, он бы сказал: цвета болота после дождя. Но здесь дождь никогда не прекращался.
Управляемый автопилотом флаер нырнул сквозь тонкий слой облаков, и прозрачную кабину тут же умыло дождевой росой. Я приземлился на взлетную площадку - серый пятачок посреди джунглей - и некоторое время сидел, прислушиваясь к своим ощущениям. По кабине стекали капли воды.
Зверь тоже настороженно замер, выпустив когти.
Пространство вокруг взлетной площадки утопало в зелени. После песков Осириса я успел позабыть, что зеленый цвет может иметь столько оттенков. Это была салатовая зелень деревьев, высоких, словно земные секвойи, раскрывающих на своих вершинах короны-соцветия. Дальше она сменялась оттенком зеленой мяты опутавших деревья лиан. Опускалась все ниже и ниже, плавно перетекая в темно-бирюзовый цвет мха и кустарников. Под ковром из переплетенных побегов не было видно земли.
Я поднялся и вышел из кабины, с осторожностью опустив ногу в лужу с водой.
Странное ощущение.
Давно забытое.
Как и холодные капли, забирающиеся за шиворот комбинезона. Я снял шлем, и они свободно стекали по моему лицу. Тогда я поднял голову к небу, зажмурился и рассмеялся, глотая дождевую воду. На вкус она была солоновато-горькой, как слезы.
Зверь, взъерошенный и нахохлившийся, вдруг рванулся на свободу. Боль пронзила все тело острыми иглами. Я схватился за голову и едва не потерял сознание. Зверь, часть роевика в моей голове, бился и царапался, стремясь полностью захватить контроль над телом.
Мне удалось успокоить его и выпрямиться лишь спустя несколько минут. Зверь насторожился, словно почувствовав что-то извне, и затих. Именно тогда я и увидел идущую ко мне девушку. Она вышла из леса и ступала по взлетной площадке босыми ногами. Ботинки, такие же белые, как и ее комбинезон, девушка несла в руках.
Она остановилась метрах в десяти от меня и улыбнулась.
- Я знала, что кто-то обязательно прилетит. Я увидела след от вашего флаера и пришла сюда. Здравствуйте. Я - Мышка. Вернее, Мария Двожецкая, но здесь все меня зовут Белой Мышкой. И сейчас я мертва.
Мышка шагнула ко мне. Зверь рванулся к ней навстречу, притронулся к ее сознанию, почувствовав собрата. Удивление, облегчение и страх - за мгновение я испытал целую гамму чувств. Удивление оттого, что передо мной была часть роя в человеческом теле. Облегчение, что мой Зверь сейчас наконец уйдет.
И страх… Страх родился из-за того, что я могу причинить кому-то боль. Мое избавление - это Зверь, пожирающий другого.
Сколько раз я пытался избавиться от него, заставляя переселиться в любое животное. Но нет, Зверь дрался до последнего, цеплялся за меня так, что никакими силами его нельзя было изгнать. Ни в зверя, ни в человека.
И вот сейчас он мог уйти в сознание этой девушки цвета белой ночи.
Но чуда не произошло. Мой Зверь вернулся обратно, поджав хвост, словно побитый пес. Он не может уйти. После того как я прошел древний город-лабиринт, он стал моим пленником. А я - его. Теперь мы связаны так, что никогда не сможем друг от друга избавиться.
Не знаю, как общаются части роевика. Но я почувствовал ее зверя. Он был гораздо меньше моего, маленький, почти щенок, скулящий и ищущий выход. Он не мог управлять телом, в которое попал, потому что сознание Мышки было изолировано вместе с ним. Если мой Зверь был просто связан со мной, то Мышкин - заперт, словно в клетке.
Белая Мышка пахла смертью.
"Помогите! Разбудите меня! Помогите мне кто-нибудь!"
Кто это кричал - ее зверь или заблокированное вместе с ним сознание?
Я отступил, разрывая ментальную связь.
- Я упала в пасть к Харибде три года назад, - продолжала улыбаться Мышка. Я заметил, как неестественна ее улыбка. - Часть мозга была повреждена и заменена на НП-8. Знаете, некоторые используют расширенную память? Небольшая операция, позволяющая нейронам подключаться к наночипу. Но в моем случае это было просто необходимо. На энпешку записали утраченные функции мозга, и я смогла жить после года реабилитации. Почти как прежде. Говорят, изменился только характер. Но кто устоит перед собственной модификацией? Тем более что я не только биолог, но и Q-логик. Времени на все не хватало, и я встроила в свою энпешку искусственный интеллект, управляющий моим телом, когда я сплю. Знаете, очень удобно - спишь, а твое тело в это время выполняет то, что ему приказали.
Я представил девушку-лунатика, бродящую ночью по колонии. Не могу сказать, что картина мне понравилась.
Подул ветер, зашевелив шестами-деревьями. Капель усилилась. По взлетной площадке прокатились несколько зеленых шаров, один из которых Мышка поймала и поднесла к уху.
- Послушайте, как гудит, - сказала она. - Говорят, что плоды вседрева шумят, как ветер. Слышите? - протянула она мне шар.
Зверь сел на задние лапы и завилял хвостом. Я прислушался к стуку семян внутри шара. Он был похож на звук катящихся камней в ущелье Осириса.
"Помогите мне! Спасите меня! Выпустите!"
Я зажмурился, прогоняя слуховую галлюцинацию.
- Атавизм, - произнесла Мышка. - Вседрево и так захватило всю планету. Ему больше не нужны семена - просто негде больше селиться. Но я думаю, что это не атавизм, а более скоростной обмен информацией между его частями. Я как раз работала в этом направлении. Вы знаете, что все вокруг - это одно гигантское растение, соединенное в живую цепь? - Она обвела рукой над головой. - Уникальная биосфера, состоящая лишь из флоры. На Ниобе нет животных. То есть вообще. Даже простейших.
Ее улыбка не менялась, словно замершая на лице маска.