* * *
Придется прекратить записи: у нас аврал, Док срочно набирает команду на Землю, берет и меня. Тьфу три раза, чтобы не сглазить: появилась возможность уничтожить войны навсегда, земляне наконец-то идут на переговоры. Заодно Док хочет систематизировать работу по отбору Зрячих. Нам жутко не хватает рук. Вернее, глаз.
Наверное, мне придется возглавить одно из представительств Поиска на Земле. Надеюсь, ненадолго: я буду тосковать по звездам, которые плохо видно сквозь атмосферу. Постараюсь быстро все наладить, чтобы вернуться на Ганимед.
Но первым делом я отыщу Асю.
Людмила и Александр Белаш
Говорящая пыль
Когда вахтовики Марса - не путать с колонистами! - покидают красную планету, они пишут что-нибудь на память. Маркером по обшивке шлюзового коридора. Тут некому стирать граффити, а глаз-камера просматривает коридор только вдоль.
Надпись, подпись, иногда телефон или адрес. Вдруг захочешь пообщаться с тем, кто был здесь раньше. Все марсианские вахтеры, кто вернулся - вроде родни или однополчан.
Занимающие треть стены жирные строки сразу привлекли Руди, он остановился.
"Все проходит, пройдет и это".
"Мы умны, мы сильны, мы смогли! Мы - первая женская вахта" - и сжатый кулак в зеркале Венеры.
"Поздравляю с началом службы. Занимай правую комнату, она теплее. Капуста колонистов - дрянь, фасоль гораздо лучше. На поверхности используй самокат; в ногах правды нет. Помни: лишняя минута наверху - это поглощенная доза. Будь постоянно на связи с напарником, он тебе ближе брата. Коло на помощь не успеют".
"Самое лучшее на Марсе - это сны. Строго храни их в себе и не бойся. Ты не одинок".
"Отпахал от парома до парома, чего и вам желаю!"
- Много полезных советов, - заметил Вит, изучавший стену напротив. - Их бы в регламент работ.
- Я займу комнату справа.
- Там теплее, да?..
Чтобы быстро повернуться, надо соизмерять движение с местными 0,38 g. Вообще каждое движение. Не так тщательно, как на Луне, но все-таки. Недаром при инструктаже твердили: "Ваша походка изменится". А вот щуплый блондинистый Вит здесь шагал легче и красивее. У него даже осанка выправилась. В полете он вслух мечтал: "На Марсе я преображусь. Буду здоровый, словно рожденный заново".
Сам как марсианин или эльф - головастый, сухонький, глаза большие. Вдруг и колонистку очарует, себе под стать.
- Вот, - любезно указал Вит тонким перстом. - Только здесь сказано "левую". Он избавил нас от жеребьевки по комнатам.
- Ишь, психолог доморощенный… Значит, селимся, как сказано - ты слева, я справа.
В углу листа обшивки Руди с трудом прочел мелко оттиснутое кириллицей - "Сделано в колонии Рассвет-Россия. 3D-принт. Для жилых помещений Марса".
Бодрой рекламы на комплексе хватало - колониальная администрация на пару с компанией постарались. "Новая надежда, новый мир и сознание", "Человечество будет вечно!" и прочее. Воодушевление должно примирить с тем, что ты обречен два земных года жить в норе, питаясь с кухни коло, - мясом из пробирки, вкусными лишайниками и прочей ботвой. И это после перелета в спячке, где ты усох на семь кило и после которого первое время промахивался пальцем в кончик носа.
За тяготы и вредные условия компания платила щедро. Домой вернешься пусть не богачом, но человеком при деньгах.
* * *
Должно быть, Виту комнатенка оказалась в самый раз, а рослому, широкоплечему Руди показалось тесной и низкой, вроде купе в поезде. Правда, была еще кухня, она же столовая и кают-компания, но регламент быта запрещал там спать. С потолка следила камера. "Спальные места только в аварийной обстановке!"
Зато можно украшать комнату на свой вкус. Руди прилепил к стене фотки - я с семьей, я с друзьями, я улетаю на Луну готовиться.
Кто-то из прошлой смены оставил здесь рисунок - портрет девушки. Предельно короткая стрижка, крупные тревожные глаза, миниатюрный носик, по-детски маленький рот, узкий подбородок, длинная шея. Подпись по-немецки: "Она". Должно быть, коло из Рассвет-России. Урожденная марсианка!
"Они в подземелье не отсиживались, в гости ездили, любовь крутили. Ладно, освоимся - и мы съездим. Поглядим, какие тут девчонки уродились, не хрупкие ли".
О внешности марсианок он мог судить лишь по фоткам и передачам коло-ТВ. Но сейчас видеоника так наловчилась - что угодно в 3D слепят, вплоть до пор на коже. Личные впечатления куда надежней. Вот парня-коло Руди уже видел - тот привез его и Вита на рудничный комплекс. Колесный танк, крыша-броня, а водитель - хлипак вроде тушканчика.
Кальций, кальций! Всегда помни - жалкие 0,38 g каждый миг вымывают кальций из твоих костей. А тебе еще работать до следующего "стартового окна". При сближении планет придет паром, чтобы забрать домой вахтовиков и драгоценную добычу.
Разложить багаж в рундук и стенной шкаф - дело минутное. Далее регламент требует пометить свою дверь. Табличка готова заранее - "Рудигер ван Лиль. Техник-наладчик". Рядом наклеил плакатик с псалмом 23, отпечатанном в виде креста.
Напарник успел раньше, на его двери уже красовалось - "Вит Корсак. Химик-лаборант". И символ его веры - треугольная призма, разлагающая белый свет в спектр, а под ней знак бесконечности, горизонтальная восьмерка.
Ньюэйджер, надо же.
"Ничего, притремся".
Начиналась та самая новая жизнь, обещанная лозунгами. Над головой - прочный свод жилья-убежища, толстый слой грунта. Затем чахлая безжизненная атмосфера, а в небесах над красным миром - Фобос, Деймос и паром, постепенно сгружающий вниз технику, кислород и топливо. Он медленно плыл в вышине, как кит в светло-желтом море. На каменных равнинах порой вздувались облака рыжей пыли - к парому из колоний стартовали лифтовые корабли.
Одно хорошо - здесь нет начальства. Накладно содержать на Марсе живых менеджеров, которые дышат, пьют, едят, а взамен лишь руководят. Поэтому их держат на Земле - ораву бюрократов, впятеро превосходящую числом колонистов и вахтовиков. По расчетам, Вит и Руди должны были кормить десяток управленцев с семьями. Поневоле себя зауважаешь.
"Остаток вашего личного времени - 47 минут 20 секунд. Следите за указателем регламента. Первая задача - проверка жизнеобеспечения. Вторая задача - проверка энергоснабжения. Ваша жизнь напрямую зависит от исправности этих систем".
* * *
В основном Марс населен роботами. Аккумуляторные, реакторные, с генераторами Тесла или на изотопных элементах, автономные и дистанционные - они ползают повсюду, вяло и безостановочно. Им все равно - пыльная буря или солнечное протонное событие. Когда коло и вахтеры дружно прячутся вглубь под землю, чтобы пересидеть поток протонов, неживые существа продолжают свое дело. Разве что связь забарахлит, но они и без нее проживут.
Со времен первых марсоходов роботы стали прочнее и "умнее", однако обойтись без человека еще не могли. На долю Руди досталась команда этих композитных монстров, занятых добычей и первичной обработкой импонита. Время от времени приходилось выходить наружу, набирать поглощенную дозу.
Пневмокостюм с ранцем и шлемом здесь весил немного, но всякий раз - правда, раз от раза все слабее, - в шлюзе его давило ожидание встречи с Марсом.
В жилье была иллюзия Земли - интерьеры, одежда, разговоры с Витом, возня с готовкой, музыка и видео, занятия на тренажерах, - а за герметичной дверью наваждение мгновенно рушилось. Стоило замелькать цифрам на манометре, как нервы и мышцы поневоле напрягались. "Давление выровнено". Впереди ржавая пустыня, усеянная камнями.
Почти полная тишина, слышно лишь песочное шуршание в наушниках. Пепельно-желтое или черное в колючих звездах небо. Днем пейзаж походил на родной вельд без зелени, зато ночью - как долина смертной тени. Вдали дрожит пыльное облачко - робот вгрызается в грунт. В стороне - гряда хребтового отвала. Устроился в самокате, отжал рычаг - время пошло, включился счетчик дозы.
Впрочем, контракт учитывал риск облучения. Для Руди больший, чем для Вита - химик редко покидал подземное жилье. У него свои надбавки за вредность - он волей-неволей вдыхал испарения пульпы в камере, где обогащалась порода. Или они всасывались в кожу. Парень немного поблек, но выглядел воодушевленно. Похоже, работа его заводила.
А в комнате спорта он, покачавшись, как культурист, делал замеры бицепсов и мышц бедра! Будто поверил, что его болезнь осталась на Земле. На пятом месяце - по здешнему календарю - стал говорить, что руки-ноги утолщаются. Заметно было мало, однако про себя Руди признал - напарник изменялся к лучшему. Порой аж сиял.
- Хочешь увидеть, ради чего мы надрываемся? - предложил однажды Вит после ужина.
- Я смотрел фильм в учебке. Микрокристаллы.
- Это кино, иллюзион, а тут все по-настоящему. Живой материал. Выделено при тебе, можешь сам пошевелить кристалл манипулятором.
В его лабораторию Руди не хаживал. Каждый знает свою работу, зачем лезть в чужую? А вот предложение потрогать те песчинки, ради которых земные дельцы раскошелились на регулярные полеты к Марсу, звучало заманчиво.
- Идем.
Среди своих технопримочек Вит царил и порхал, словно нет у него никакой атрофии. В минуту изготовил препарат, подвел под объектив, настроил оптику и жестом пригласил Руди к экрану. Пришлось приспособиться к сенсорным перчаткам, чтобы щупики манипуляторов двигались точь-в-точь по твоему желанию.
Перед ним в вязком растворе лежали черные с металлическим блеском объемные фигуры, похожие на ограненные ювелиром камни.
- Это и есть импонит?