Ианитор застонал от досады, но встал и прихватил со стола недоеденное мясо и кувшин, наполовину еще полный эля. Когда переселение завершилось, и хозяин "Зеленого вепря" принес по просьбе Юлии-Медеи еще один кувшин эля, начался настоящий разговор.
- Я вдова, - начала Юлия-Медея, - и на моем доме лежит проклятие.
Она начала рассказывать. Когда повествование дошло до имен Филодама и Рубрия, Конан и Ианитор быстро переглянулись. Кажется, Юлия-Медея не ошибалась, когда говорила, что эту встречу в "Зеленом вепре" подстроили для них сами боги!
- Проклятие, - вкрадчиво заговорил Ианитор, - можно снять. Нет ничего проще. Для этого храбрый и вооруженный знаниями маг должен провести ночь в твоем доме. Один. Тебе придется удалить оттуда всех слуг, чтобы ничто не мешало магическому пиединку с темными силами.
- Так ты считаешь, что мой дом действительно проклят? - ужаснулась Юлия-Медея.
- Ну а что там еще может происходить, моя драгоценная прелесть? - развязно осведомился Ианитор. Конан подумал, что если таким тоном Ианитор соблазнял коринфийскую красавицу, для которой устраивал сеансы связи с потусторонним миром, то об уме и вкусе этой девицы нельзя сказать ничего хорошего.
- Темные силы… - прошептала Юлия-Медея. - Всю жизнь меня преследуют силы, природу которых я не понимаю…
- Скоро этому придет конец, - заверил ее Ианитор. - Положись на нас, красавица.
Конан молча кивнул. Юлия-Медея поднялась.
- В таком случае, не будем терять времени. Отправимся на виллу и посмотрим, что там можно сделать. С каждым днем проклятие все глубже въедается в стены моего дома, а мне бы не хотелось покидать его навеки.
- Этого не произойдет, - заверил ее Конан. - Только вот что… - Он широко зевнул и потянулся. - Предлагаю провести здесь ночь. Отдохнуть и выспаться, чтобы отправиться в путь со свежими силами.
- Тебе бы только есть да спать, - укорил его Ианитор.
- Увы, в этом смысл моего существования, - фыркнул Конан.
- Он врет, - сказал Ианитор Юлии-Медее. - На самом деле он хочет стать королем.
- Похвальное желание, ваше величество, - улыбнулась Юлия-Медея.
Синие глаза широко раскрылись, а губы варвара растянулись в ухмылке.
- Ты поразительная женщина, - сказал Конан Юлии-Медее. - Клянусь Кромом, ты мне нравишься, и я не буду иметь ничего против, если эту ночь ты проведешь в моих объятиях. Обещаю, они будут нежными, как аренджунская халва, и надежными, как аргосская кутузка.
Юлия-Медея засмеялась и кивнула.
- Я согласна, - просто сказала она.
Ианитор посмотрел на Конана с плохо скрытой завистью.
* * *
Всю дорогу до виллы Конан раздумывал о случившемся. Были ли простым совпадением их побег с каторги, неожиданная смерть мужа Юлии-Медеи, появление загадочных рисунков на степах ее дома? Или за этим стоит чья-то злая воля? Конан, как это ни странно, не был суеверен. Многие образованные и цивилизованные люди, жители больших городов, были куда более суеверны, нежели варвар из диких гор Киммерии. Конан почти не верил в приметы и редко считал совпадения выражением воли богов. Он предпочитал искать всему разумное объяснение и зачастую оказывался прав: больше половины таинственных случаев были делом рук злонамеренных людей, которые преследовали свои корыстные цели.
Теперь Конан почти окончательно уверился в том, что Рубрий сумел скрыться с галеры сразу вслед за тем, как ее покинули Конан и Ианитор. Не следовало им задерживаться в Коринфии. Пока Ианитор наслаждался любовью одураченной красавицы, а Конан пропивал деньги, заработанные приятелем, в лучших кабаках, в компании лучших куртизанок Коринфии, Рубрий не терял времени даром.
Проклятый коротышка! Кто бы ожидал от него подобной прыти!
- Как погиб твой муж, Юлия-Медея? - спросил Конан, приблизившись на своем вороном к всаднице на гнедой лошадке.
В утреннем свете красота женщины поистине сверкала: сияли ее золотые волосы, выбивающиеся из-под капюшона, сверкали зеленые глаза, светлой медью вспыхивали брови и ресницы. А еще - и это тоже было заметно - вчерашняя ночь явно пошла ей на пользу: с ее лица исчезло кисловатое выражение, какое появляется даже у самых привлекательных женщин, которые слишком долго живут в одиночестве, без мужчины.
- Почему ты спрашиваешь об этом, Конан? - удивилась Юлия-Медея.
- Есть причина, - сказал Конан твердо. - Расскажи мне об этом подробно.
- Он отправился на охоту с двумя своими старыми друзьями, нашими соседями, Бибуло-ном и Фуфидием, - начала Юлия-Медея. - Они стреляли уток из луков. Они делали это довольно часто по осени. Мой муж неловко упал с лошади и сломал себе шею.
- Удивительное происшествие! - сказал Конан. - А раньше он когда-нибудь падал с лошади?
- Не припомню. Но мы с ним прожили не так долго.
- Сколько?
- Пять лет.
- Если бы он имел привычку падать с лошади, Юлия-Медея, то за пять лет ты бы об этом узнала, можешь мне поверить. Нет, дорогая, все не так просто. Упал с лошади! Почему-то я в это не верю.
- Ты хочешь сказать… - Юлия-Медея побледнела. - Но это невозможно!
- Что, дорогая, невозможно? В этом мире, под этим солнцем, - Конан величаво и вместе с тем небрежно указал на пылающее дневное светило, - возможно решительно все! Я предполагаю, что твоему мужу помогли упасть с лошади!
- Но ведь Бибулон и Фуфидий… - начала Юлия-Медея.
- Не могли этого сделать, да? Потому что они ваши соседи и старее друзья?
- Да.
- Возможно, там был кто-то еще, - сказал Конан.
- Ты меня пугаешь! - Юлия-Медея поежилась. - Я сама не своя с тех пор, как увидела те страшные рисунки на стенах и узнала о проклятии!
- Ты со мной, - утешил ее Конан. - Уверяю, тебе ничего не грозит. А после того, как наш друг Ианитор снимет с дома заклятие, ты будешь совершенно свободна.
Худшие подозрения Конана подтвердились. Конечно, он не верил в случайность смерти мужа Юлии-Медеи. Вряд ли это сделали соседи - тут вдова совершенно права. Рубрий прячется где-то неподалеку. Ему удалось то, на что Конан считал его неспособным. Он вернулся, чтобы завершить начатое.
Рубрию необходимо пробраться на виллу и добыть статую из цельного изумруда. Статуя спрятана где-то там, на вилле. Поначалу Рубрий, вероятно, полагал, что вилла по нескольку месяцев в году стоит пустая. Но когда наступила осень, а обитатели виллы даже не подумали покидать ее и переселяться в город, Рубрий понял: дело плохо. Ему удастся проникнуть в дом и пошарить там в тайниках только в том случае, если хозяева будут устранены. Поэтому для начала он организовал несчастный случай на охоте.
А потом что-то спугнуло его, и он затаился на несколько недель.
- Что ты делала после того, как погиб муж?
- Здесь было очень много людей, - сказала Юлия-Медея. - Я погрузилась в какой-то бесконечный водоворот визитов, выражений соболезнования. Меня вынуждали устраивать разные поминальные пиры, приемы, мамаши в это время подсовывали мне своих сынков. Потом начались приглашения в город на праздничные мероприятия - якобы мне необходимо "развеяться".
- Но ты на них не ездила?
- Почти не ездила. Я занималась хозяйственными делами. У меня почти непрерывно толкались подрядчики мужа, его караванщики, держатели его магазинов. Я решила продолжить дело мужа.
- А чем он занимался?
- Торговал тканями. Преимущественно шелком и атласом.
Следовательно, в доме всегда кто-то находился, соображал Конан. Было от чего впасть в отчаяние Рубрию. Юлию-Медею не удавалось выманить. А караванщики, которые постоянно находились рядом с ней, - народ серьезный, привыкший к опасностям и не так-то просто поддающийся фата-морганам.
- Тебе просто повезло, - вымолвил он вслух.
- Что?
- Прости, брякнул не подумав, - сказал Конан. - Не обращай внимания. Интересно, что происходит в твоем доме сейчас?