За Белит ухаживали с особенным вниманием. Большинство негров видели гибель Хоакима, знали о судьбе Шаафи и Алала, а значит, дочь Бангулу нуждалась в утешении. Она была одной из них, и черные люди любили ее.
Когда корабль бросил якорь в бухте Кеми, Белит почти обрадовалась, что страшное путешествие закончилось. Рана на бедре не заживала, и тупая боль не давала спать, а переполненная молоком грудь покраснела и отвечала резкой болью на любое прикосновение. Первые дни пути Белит кормила одного из малышей, захваченных при набеге. Лишившийся матери ребенок надсадно кричал, пока шемитка не приложила его к груди. Ей было легче переносить тяготы плавания, когда рядом был маленький человечек, пусть даже не ее родной сын. Малыш умер на третий день от загноившихся ран, и, когда его крошечное тельце подняли на палубу в том же ведре, в котором пленникам спускали воду, шемитка плакала, как по собственному ребенку.
После его смерти Белит совершенно отчаялась, и продлись плавание еще хотя бы несколько дней, наверняка бы не выжила. Она потеряла всякий интерес к жизни и перестала бороться. Гноящаяся рана на бедре, молочная лихорадка, а главное - желание умереть привели к тому, что шемитка не смогла самостоятельно подняться на палубу. Субанские женщины, бережно поддерживая под руки, вывели ее из трюма.
Солнечный свет больно ударил в глаза.
- Пошевеливайся! - Резкий удар в спину сбил Белит с ног. Из рассеченного виска заструилась кровь.
- Не смейте ее трогать!
Превозмогая головокружение и боль, Белит подняла голову.
В двух шагах от нее, возле борта корабля, стоял Джихан. Ржавые цепи сковывали его ноги, а руки неподвижно висели вдоль тела.
- Не смейте ее трогать! - повторил он. Оглушительный хохот стигийцев был ему ответом.
Свистнул бич, и свет померк в глазах Белит.
- Какая красавица,- сквозь пелену тьмы донесся до Белит хриплый голос.
- Пожалуй, ты прав, сынок. Эта шемитка стоит возни, которую ты поднял вокруг нее.- Дребезжащий старушечий голос вторил первому.
- Ты сможешь ее выходить?
- Конечно. Жар от молочной горячки легко излечить - она слишком долго не кормила.
- Ты можешь сделать так, чтобы ее грудь осталась такой же, как сейчас?
- Могу. Я знаю, что нравится моему мальчику. И постараюсь, чтобы шрам не изуродовал гладкую кожу ее ножки.
Старуха захихикала.
- И, Наира, никаких полукровок. Мне не нужны выродки шемитской крови.
- Ты хочешь отдать ее Дэркето?
- Да.
- Как скажешь, сынок. Как скажешь.
- Поторопись, Наира, похоже, она приходит в себя.
- Ничего, у меня есть средство продлить ее сон. Голоса превратились в монотонное жужжание, а затем стихли.
Белит снился сон - странный, необычный сон. Она шла по лесу. Светило солнце, пели птицы, перекликались длиннохвостые обезьяны - ничто не казалось ни опасным, ни угрожающим. На Белит не было никакой одежды, но это ее почему-то не смущало. Белит была уверена, что вокруг никого нет.
Внезапно налетел холодный ветер. Он бил ее, хлестал со всех сторон. Защищаясь, Белит прикрывала руками лицо, но порывы становились все злее и злее. А потом в траве, у самых ног Белит, что-то зашуршало. Холодное как лед прикосновение заставило Белит содрогнуться и посмотреть вниз. У самых ее ног лежала, свернувшись в кольцо, огромная змея.
И тогда шемитка побежала, побежала так, как бегут от самого страшного, смертельного ужаса. Ветер дул ей в лицо, мешая бежать, заставляя зажмуриваться и оступаться. Белит не оборачивалась, но знала, что змея ее догоняет. Деревья, еще недавно дружелюбные и прекрасные, превратились в клубки черных шевелящихся ветвей. Они тянули страшные руки, стонали и скрежетали. Наконец одна из ветвей обвилась вокруг ноги молодой женщины, и со слабым вскриком Белит упала.
Огромная змея приближалась. Белит закричала. Чудовище коснулось голых лодыжек, обвилось вокруг колен скользнуло между бедер. Страшная боль пронзила живот женщины.
- Нет! Нет!
Ответом было только шипение. В отчаянии Белит оглянулась по сторонам в надежде найти хоть какое-то оружие. Все было напрасно. Наконец чудовище ослабило хватку, а потом вообще отпустило жертву.
Белит всхлипнула. Боль не уменьшалась, а, наоборот, усиливалась, пульсируя уже не только в животе, но и по всему телу. Змея медленно уползала.
Сгибаясь от боли, Белит поднялась на ноги. Взгляд упал на траву, и дикий крик вырвался из горла навеки искалеченной женщины. На траве лежал скрюченный, молочно-белый трупик ребенка, а вокруг растекалась алая лужа. Белит не знала, откуда пришла к ней уверенность в том этот младенец - ее еще не рожденный сын. Сын, кок уже никогда не родится.
Белит упала на траву и, не в силах подняться, поползла.
- Я возьму его,- прозвучал негромкий мужской голос.- Я попробую спасти его. Верь!
- Просыпайся! - ворвался в сознание Белит визгливый вскрик.- Просыпайся, шемитская красотка! Пора принимать работу!
С трудом Белит подняла веки и сразу же вновь закрыла глаза, не желая видеть безобразное старушечье лицо, нависшее над ней.
- Нечего притворяться, красотка,- Старуха хихикнула.- Ты теперь здоровее, чем была.
- Я могу забрать ее? - спросил мужчина.
- Да, забирай.
- Плату пришлю, как обычно.
- Твоя щедрость, сынок, известна всем.- Старуха опт захихикала.- Вставай, красавица.
Крепкие мужские руки рывком заставили Белит Шемитка открыла глаза. Она лежала на высоком узком столе в светлой, залитой солнцем комнате. Кроме стола в ней не было никакой обстановки, и голоса отдавались и гулким эхом.
Рядом с Белит стояли двое: старуха, которую шемитка раньше не видела, и сухопарый стигиец, к которому на корабле все обращались "господин". На их длинных серых тогах были вышиты изображения свернувшихся в кольцо змей, браслеты в виде змей украшали руки и щиколотки ног. С изумлением Белит заметила, что она одета так же, как и стигийцы.
- Господин Рамвас почтил тебя великой милостью.- Гнусное дыхание старухи коснулось лица Белит.
Не сдержавшись, молодая женщина поморщилась,
- Ей не нравится,- прокомментировала ведьма, открыв в улыбке гнилые редкие зубы.- Придется тебе заняться ею всерьез. Нельзя позволить шемитской шлюхе морщить нос, когда с ней говорят хозяева.
- Где я? Что со мной случилось?
- Ты была больна,- ответил тот, кого старуха назвала Рамвасом.- Но я велел вылечить тебя. Таким, как ты, место в моем гареме, а не на ложе смерти.
Он был очень горд и высокомерен, этот стигийский пес, но он еще не знал, с кем его свела судьба. Белит слегка пошевелила ногой - боли не было, да и жар в груди тоже исчез. Тем лучше, здоровая, она быстро отучит наглеца даже помышлять о своем гареме!
- Вставай и иди за мной,- надменно бросил Рамвас.
Белит послушно слезла со стола и, опустив голову, пошла за хозяином. Вслед ей неслось довольное хихиканье ведьмы.
- Дэркето будет играть на этих струнах! Слышишь, шемитка! Ты принадлежишь ей!
У двери дома Рамваса ждали четыре стражника. Молча они встали по бокам Белит и, взяв ее под руки, куда-то повели. Рамвас шел впереди, и встречные прохожие расступались, кидая испуганные взгляды на серые тоги шемитки и стигийца Если бы Белит не пребывала в какой-то странной апатии, она бы обратила внимание на прекрасный город вокруг нее. Высокие здания, украшенные шпилями и башенками, огромные невиданные деревья, и всюду, где только можно, недобро посверкивали клыками мозаики, рисунки, статуи Сета.
Зачарованная Белит шла за Рамвасом, не понимая, куда и зачем она идет. Иногда в голове возникали безумные мысли - ударить стражника, бежать, но вновь накатывалась усталость, и женщина шла за маячившим впереди серым пятном.
- В повозку,- приказал хозяин.
Белит подсадили в странный возок. Сколоченный из грубых досок. В каждом углу торчало по высокой жерди, к каждой из них была прикована женщина. Одну из них - Лами - Белит хорошо знала, а две другие были ей незнакомы. Лязгнула цепь, и шея Белит оказалась в железном ошейнике, таком же, как на ее спутницах.
- Белит…- Лами плакала, размазывая слезы по осунувшемуся личику.
- Да, Лами,- медленно произнесла шемитка.
- Что они с тобой сделали? Ты на себя не похожа!
- Не знаю, ничего не помню. Я должна спать, Лами. Мне нужно уснуть.
Белит закрыла глаза. Негритянка с ужасом смотрела на постаревшее лицо дочери Бангулу. Глубокая складка легла между бровей, углы рта опустились, сеть морщин появилась вокруг глаз, руки и ноги похудели так, что кожа стала казаться дряблой и старческой. Белит не проснулась, когда повозка тронулась, не шелохнулась, когда надсмотрщиц принес пленницам пищу и воду, и только к вечеру она начала стонать и плакать во сне. Короткая цепь не позволяла ни Лами, ни двум другим девушкам приблизиться к Белит, они могли только смотреть на нее и негромко плакать. Дважды к их повозке подъезжал Рамвас, внимательно смотрел на спящую Белит и снова уезжал.
Вечером девушек расковали и позволили немного походить. Стражник несколько раз пытался разбудить Белит, но шемитка даже не шелохнулась, и он оставил ее спать дальше.
Пока пленницы грелись у костра, Рамвас подозвал к себе троих стражников.
- Можете брать любую.- Холеная рука показали на сбившихся в кучу девушек.- Но на белую даже смотреть не смейте!
Да, хозяин. Благодарим.
Когда Белит наконец очнулась, в повозке никого не было. На жерди были натянуты покрывала, так что дряхлая колымага превратилась в подобие домика на колесах. Память и разум вернулись к Белит вместе со страшными воспоминаниями.