- Только случилось все это в конце восьмидесятых, - сообщил он. - А вы, судя по личным делам, вступили в ряды космофлота три года назад. В конце восьмидесятых вас еще на свете не было - если судить по личным делам…
Экипаж завороженно следил за верчением пистолета.
- … следовательно, вы ими никак не можете быть, - заключил офицер. - Бессмертия человечество еще не открыло, так ведь? Ну упоминаете боевые события из восьмидесятых, ну и что? О восьмидесятых много показывают, могли запомнить. Ну один из вас отличный борец, но спортсменов в космофлоте полно, я вот тоже… кстати, почему не ведешь занятия с желающими? И сам бы тренировался.
- Да пошла эта борьба по инерционной, - проворчал пилот. - Это только считается, что спорт облагораживает. Он как раз наоборот, зверства добавляет. Я, пока тренировался, на любого встречного смотрел и прикидывал, как его поломать, представляете? И в драку тянуло постоянно. Только - только отошел и на человека стал походить…
- Значит, не будете спрашивать? - осторожно обрадовался стрелок. - Сдались? А мы думали, вы из контриков, а те так быстро не сдаются…
- Я спрашиваю, - криво улыбнулся офицер. - Я незаметно спрашиваю. А вы отвечаете - незаметно для себя. Только я пока что не понимаю ваши ответы. Но я пойму, обещаю.
Легкомысленная улыбочка сползла с лица стрелка.
- Что опять надо военной полиции? - пробурчал старшина. - В мурло, что ли? Щас оформим, настроение самое то…
Старший наряда сделал вид, что не расслышал, развернулся к офицеру и сухо доложил:
- Экипажу "семерки" приказано немедленно прибыть в штаб, в отдел военных дознавателей.
- Ну и на черта мы им понадобились?
- Опознание. Туда все экипажи собирают. Пленная будет смотреть, кто ее подобрал, там какая‑то непонятная история.
- Вот и проявляй гуманизм, - растерянно моргнул стрелок. - Трибунал подкрался незаметно…
Под охраной полицейских они молча прошагали в командный сектор. Подождали своей очереди. И шагнули на дорогу к трибуналу…
Лючия Овехуна оказалась стройной высокой особой, что раньше под скафандром как‑то не различалось. На гордо приподнятых плечиках - синие лейтенантские погоны, необычно высокое звание для пилота даже у европейцев. Черные глаза смотрят отстраненно и высокомерно.
- Эти? - словно издалека донесся голос дознавателя. - Mirar.
Девушка подошла. Внимательно оглядела. Прочитала опознаватели. Встретилась взглядом со стрелком. И отвела глаза.
- Но.
Офицер не запомнил, как вышел из комнаты дознавателей. Вроде только что умирал от страха там - и вот уже в коридоре, и даже не в штабном секторе, а очень далеко от него, и почему‑то экипаж стоит, преграждая путь.
- Товарищ лейтенант, - четко сказал командир. - Разрешите принять вас в экипаж истребителя "Черт", опознавательный номер семь, для дальнейшего прохождения службы. Старшина Буревой. Борис.
- Сержант Огневой. Олег.
- Сержант Стрежевой. Сергей.
Офицер задумчиво оглядел их. Достал пистолет, крутнул и убрал обратно. И резко кинул ладонь к шлему:
- Лейтенант "кэптэн Джонс". Георгий.
В истории становления новой веры женщины сыграли исключительную роль. В двадцатом веке удивились бы - ну а как без женщин? В двадцать третьем точно знают, что без женщин - запросто. Не могу предугадать, какое место займут женщины в двадцать пятом. Но думаю, что уйдут со сцены истории. Очень уж нестабильна их психика. Как, впрочем, и у мужчин. Думаю, мужчины уйдут тоже. Уже сейчас, в двадцать третьем, более трети человеческого сообщества составляют андрогины - это по самым субъективным подсчетам. На самом деле - их абсолютное большинство. Процесс пошел еще в двадцать первом, и стремительно пошел. В первой четверти двадцать первого деление на мужчин и женщин почти исчезло - психологически, разумеется. Мало кто это заметил и правильно оценил, но я жил тогда, я - знаю. А физического однообразия удалось добиться в самом начале двадцать второго, за счет достижений в пограничных областях генетики, как принято скромно именовать сейчас евгенику. И ходят в двадцать третьем по Земле, а чаще ездят, подтянутые спортивные девушки с крепкими плечами и маленькой грудью, а рядом с ними - гибкие стройные юноши примерно того же формата. И кто есть кто - лишь от одежды зависит да имени. Впрочем, имена на Земле сейчас модно брать из тех языков, где дефиниция рода не выражена - а одежду менять в зависимости от ситуации. Вот Мишель, например - милое имя, и подходит любому. И всех землян вектор развития в целом устраивает. Огромное количество симпатичных девушек вокруг, и уже нельзя злопыхать, что кто‑то добился успеха благодаря красивым глазкам, то есть ножкам, то есть… Хочешь - добивайся и ты, в чем проблема? Надевай шорт - флай, и грудью вперед. Грудь для этого любую сделают, не вопрос - да и все остальное не вопрос, всего лишь деньги.
Почему в космосе осталось деление на мужчин и женщин, бог его знает. Бог - и я. По той же самой причине, почему в двадцатом веке существовал золотой миллиард - и прочий нищий мир. Андрогинность - довольно дорогая опция, рожденным в космосе не положена. Конечно, прослойка высшего руководства и топ - менеджеров могла себе позволить и не такое, но… им не требовалось, ибо было. Высшее руководство и топ - менеджеры в абсолютном большинстве родились не в космосе, имели семьи на Земле, всеми своими помыслами были там, в космосе просто работали и по полгода проводили внизу в отпусках. А рожденные в космосе на Земле не бывали, ибо не по карману, жили аскетично в своих пещерных модулях либо на кораблях космофлота и делились на мужчин и женщин. И в этом заключалась небывалая удача для России, потому что без женщин новая вера не состоялась бы. Я жил тогда, я видел.
Я - звезды и небо, колодец в пути…
Шаг четвертый
Бригада спецназ "Внуки Даждь - бога"
Мирно светились над "космодромом" потолочные панели, разбрасывали зайчики по зеркальным куполам "Чертей". Под "семеркой" копалась бригада техников, неторопливо звякала, хлопала и шуршала. Стрелок сидел на диске, свесив ноги, и поучал старшего техника. Кэп под руководством Буревого осваивал правильную, то есть быструю, работу с разовыми комплексами сопровождения целей. Пилот валялся в пыли под хордами распределенного двигателя, менял расходники. Вдалеке руководство матки осматривало технику прибывшей эскадры усиления, основное внимание уделяя не вооружению, а пилотессам в кокетливо приталенных комбезах, и особенно на голо любимых видеомиров, разбросанных по комбезам тут и там, в надежде найти общую тему и познакомиться поближе, может, в том же видеомире, может, чем Даждь - бог не шутит, лежа в не очень целомудренном коконе полной вирт - реальности "Эрато"… На собственную эскадру у них внимания уже не оставалось, что было очень хорошо.
- Благодать! - блаженно улыбнулся стрелок. - Тихо, мирно, сирена не орет…
Перегнулся вниз, присмотрелся и посоветовал оружейникам заменить трассеры нулевого градуса на укрупненные. Хотя бы один, но правильнее три. Выслушал ответ и ласково поинтересовался, а не дать ли кому в рыло.
- Соблюдай воинскую дисциплину, сержант, - посоветовал из‑под дисколета техник - лейтенант.
Буревой высунулся из люка, посмотрел, что случилось.
- Кэп, и это тоже твоя работа, - бросил он внутрь. - У нас стрелок молодой, границ не чует. Ему помогать надо, поддерживать дружеским участием и ласковым советом.
Измученный кэп высунулся, неуверенно посмотрел на наставника.
- Ладно, показываю. В первый и последний раз. Сержант Огневой! Доложите технику - лейтенанту, что приказом командира экипажа переданы ему до конца дежурства для проведения вспомогательных работ по юстировке и профилактическому обслуживанию оружейных систем! Бегом марш!
- Совсем обнаглел, тинэйджер, - поддержал снизу пилот. - Нет чтоб помочь хорошим мужикам, сидит тут, умного из себя строит.
Стрелок настороженно посмотрел на старшину, что‑то для себя уяснил, спрыгнул с диска, доложился по уставу, получил задание от техника - лейтенанта и действительно побежал.
- Вот то‑то, - одобрил Буревой. - Дисциплина - она такая странная штука: с ней хреново, без нее еще хуже… Кэп, попробуй еще раз, ну ничего у тебя не получается!
Они попробовали еще раз, потом еще, и еще…
- Нет, вы не те ребята, - сказал кэп и утер взмокшее лицо рукавом. - А жаль. Такая складная теория, все объясняла…
Узнаю кэпа, - вздохнул Буревой. - Снова вопросы. Ну что опять?
- Не могли вы летать в штраф - эскадре, - сообщил офицер уныло. - У нас бригада спецназ, кого попало не берут. Уж личные дела проверяют от и до, и не по одному разу. Я в том числе проверял.
- Ага, - охотно поддакнул Буревой.
- И психушка твоя на их психушку не похожа, если разобраться! Тех ребят, во - первых, сорвало троих разом… да и вообще у тебя на психушку не похоже, слишком быстро прошло!
- Не похоже, - буркнул Буревой. - Оно вообще на что похоже, толком никто не знает. Там, на базе, положили девчонок из обслуги, и все потому лишь… девчонок! Убить бы гадов…
Буревой скрипнул зубами, навернул кулаком по компенсатору и замолчал.
- А у командира к девчонкам особое отношение, - сказал в переговорнике пилот. - Там личное. Он у нас домашний, не то что мы со стрелком, инкубаторские выкормыши. Но мы его поддерживаем, хоть и не понимаем. Вот стрелок считает, это у нас просто комплекс такой. Мы же кровавые убийцы, вот и защищаем женщин, чтоб за свою жестокость откупиться. Подсознательно. Но психологи его теорию не подтверждают. Так что…
- Так вы они или не они? - растерялся офицер.
- Мы - это мы! - отрезал Буревой. - Кэп, ну о какой ерунде думаешь!