Михаил скрылся в комнате, и Гарин, движимый любопытством, последовал за ним. Это маленькое помещение без мебели и с окном, полностью заложенным кирпичом, Олег помнил отлично. Сначала здесь была его одиночная камера. Потом комната переговоров с Коршуном. Потом Столяров пронёс в камеру "венец", и Гарин, не покидая её стен, начал атаку на базу "Монолита". Только тогда все четыре стены были голыми, а сейчас на одной из них висел плакат. Красный плакат, какие были в моде лет сто тому назад, на котором белыми трафаретными буквами было написано: "ПОЗДРАВЛЯЕМ НАШИХ СТОЛЯРОВ С". С чем именно, было непонятно, потому что правый край плаката, отстав от стены, загибался вниз.
- Новенькое? - удивился Олег. - Да это жуткое старьё!
- Да, но раньше-то его здесь не было.
Михаил как загипнотизированный шагнул к плакату, приподнял свисающий уголок и ладонью разгладил его по стене. В то же мгновение он заорал. Если бы Гарин держал палец на спусковом крючке, он, без сомнения, открыл бы огонь. А так он просто дёрнулся от испуга и ударился плечом о дверной косяк.
- Сука! - вопил Столяров. - Су-ука!
То же слово было написано на плакате, который теперь был развёрнут во всю длину. "ПОЗДРАВЛЯЕМ НАШИХ СТОЛЯРОВ СУКА". Михаил по-прежнему прижимал край плаката ладонью, более того, теперь он держался левой рукой за запястье правой, словно бы для того, чтобы прижимать его ещё сильнее. Далеко не сразу Олег сообразил, что Столяров попросту не может оторвать руку от стены.
- Что-о-о-о это за хрень?! - повернув к напарнику искажённое лицо, прорычал Михаил. - Свети мне, свети!
Его собственный фонарик валялся на полу, освещая противоположный угол комнаты. Гарин наклонился за ним, направил конус света на прижатую к стене руку, но в следующее мгновение отвернулся, потрясённый тем, что увидел.
- Свети!!! - рявкнул Столяров. - О, мать, эта сволочь жрёт меня!
Олег обхватил фонарик обеими руками - по отдельности руки дрожали так, что он боялся снова выронить его, - и посветил на стену. На вид стена была совершенно нормальной, а вот рука Михаила - нет. Два пальца, мизинец и безымянный, были загнуты под немыслимым углом, хуже того, они постепенно удлинялись, как будто был сделаны из резины! Сквозь поры в коже сочилась кровь, от чего казалось, что пальцы потеют ею. Лишь направив луч света под определённым углом и разглядев блики в нескольких миллиметрах от поверхности стены, Гарин сообразил, что Столярова угораздило вляпаться в какую-то прозрачную субстанцию. Её края медленно тянулись к ладони Михаила, и там, где они касались деформированных пальцев, прозрачная поверхность становилась бледно-розовой.
- Что ты стоишь? Стреляй! - взмолился Столяров.
Олег только помотал головой и отступил на два шага назад. Он не представлял, как можно сражаться с размазанной по стене прозрачной субстанцией.
- Она сожрёт мою руку-у-у-у!
За воем Михаила Гарин едва расслышал щелчок выкидного лезвия. Сжав рукоятку ножа левой рукой, Столяров то пытался кромсать невидимого врага, то втыкал кончик лезвия между растопыренными пальцами, как будто играл в "чику". Насколько мог видеть Олег, все эти попытки ни к чему не привели. Прозрачная тварь по-прежнему тянулась к ладони Михаила.
- Она сожрёт… сожрёт мою руку, - совершенно потерянным голосом повторил Столяров и принялся пилить собственные пальцы.
- Нет! - крикнул Гарин и заткнул себе ладонью рот.
Слова покойного цыганёнка прозвучали в его голове так отчётливо, будто призрак Жиги присутствовал в комнате. "Отрежешь мне палец - завтра потеряешь два. Выколешь глаз - сам станешь слепой…"
Наконец Михаилу удалось оторвать изуродованную руку от стены. Первым делом он сорвал с плеча автомат и, рыча проклятия, с расстояния в полтора метра выпустил в стену целый рожок. Гильзы усыпали пол у его ног, по рукоятке автомата стекала кровь. Выбирая цель, он ориентировался на свои отрезанные пальцы, которые медленно растворялись в прозрачной субстанции. Олег заткнул руками уши, чтобы не оглохнуть, и весь сжался за спиной у Столярова, опасаясь рикошетирующих пуль.
Отстрелявшись, Михаил отщёлкнул магазин и уронил его на пол, хотя целился в подсумок. Трудно обходиться тремя пальцами там, где привык действовать пятью. Он вставил полный рожок и передёрнул затвор, но новых выстрелов не потребовалось. Издавая звук, как мокрая половая тряпка, прозрачная тварь сползла вниз по стене и плюхнулась на пол. Вернее, уже не прозрачная, а дымчато-серая с почерневшими краями, словно медуза, которую мальчишки закоптили на костре.
- Что это было? - хрипло спросил Столяров.
- Я не знаю, - признался Гарин. - Какая-то медуза или гриб. Плотоядный гриб.
- Как ты можешь чего-то не знать? У тебя память Дизеля!
Олег снова покачал головой.
- Либо Дизель и сам этого не знал, либо эта штука появилась в Зоне уже после его смерти.
- Сука! Ну попадись мне только! Какой-то же урод это сюда повесил! Специально для меня! Уничтожу! Уничтожу тварь! - Стволом автомата Михаил сдёрнул со стены плакат и вытер об него ноги.
- Тебе нужно обработать рану, - сказал Гарин.
- Я знаю. Дай мне свет.
Зашипев, Столяров стянул с правой руки перчатку. Его мизинец был срезан под корень, из обрубка безымянного пальца торчал обломок кости. Олег сделал пару глубоких вдохов ртом, чтобы не стошнило. Как выяснилось, левой рукой Михаил так же ловко делал уколы, как и правой. Затем он достал из аптечки пульверизатор, которым накануне обрабатывал след от крысиного укуса на бедре Гарина, и опрыскал им собственные раны. После третьего опрыскивания прозрачная плёнка застыла, и кровотечение прекратилось.
Столяров посмотрел на свою ладонь и осторожно подвигал уцелевшими пальцами.
- Терминатор, м-мать! Просто Терминатор! - Очень больно? - спросил Олег.
- Нет, - жёстко ответил Михаил. - По сравнению с тем, что почувствует автор этого плаката, когда я до него доберусь, мне не больно. Мне, можно сказать, приятно. В конце концов, средний палец уцелел, а это главное.
- Средний палец? - опешил Гарин. - Это чтобы стрелять из автомата?
- Дурак! Стрелять из автомата я и зубами могу, веришь? А ты попробуй без среднего пальца подтереть задницу.
- Ты ещё шутишь! - поразился Олег и всё-таки решился задать вопрос, который не давал ему покоя. - А ты помнишь, как Жига вчера…
- Заткнись! - оборвал его Столяров. - Как друга прошу, заткнись. Я не верю в цыганские проклятия. Я сам виноват: попёрся, куда не следовало, и проигнорировал сигнал детектора. Больше такого не повторится. Вопрос закрыт. - Он направился к выходу из комнаты. - Идём. Если люк не заварили, он в соседнем помещении.
Люк не заварили. Уже на нижних ступеньках лестницы Гарин почувствовал присутствие постороннего.
- Здесь кто-то есть, - сказал он. - На этом уровне. Раньше я его не слышал, должно быть, потолки тоннеля не пропускали сигнал.
- Где он? - завертел головой Михаил.
- Там. - Олег махнул рукой вдоль стен, облицованных бежевой плиткой, которые, постепенно сужаясь, уходили под самое дно пруда.
- Один сигнал или несколько?
- Пока один. Правда, это ещё ни о чём не говорит.
- Как это? - не понял Столяров.
- Я и раньше не мог засечь "монолитовцев", которых контролировал Пси-Мастер, - напомнил Олег. - Они просто исчезали из моего пси-поля, как перегоревшие лампочки.
- Спасибо, успокоил. Может, это сам Пси-Мастер?
Гарин погладил "венец" так, как обычные люди чешут лоб.
- Не думаю. Вряд ли… - сказал он. - Но это кто-то знакомый.
- Ты узнал человека?
- Пока только свечение. Оно у каждого своё. У тебя, например… - Олег запнулся. - Нет, если сам не видел, то и не поймёшь.
- Ясно. Тогда держись за мной. И сообщай обо всём, что почувствуешь.
Они дошли до конца тоннеля, свернули направо и оказались в глубокой нише. Тяжёлая металлическая дверь со штурвалом была приоткрыта.
- Нас как будто ждут, - пробормотал Столяров.
- Да, ждут, - подтвердил Гарин. - Я не улавливаю никаких негативных эмоций. Только уверенность и чуть-чуть приятного волнения.
- Ты узнал, кто это?
- Не получается, - пожаловался Олег. - Он закрыт от меня, и я даже не пойму чем.
- Не нравится мне всё это, - вздохнул Михаил и потянул дверь на себя.
Они оказались в большом круглом зале со сводчатыми стенами, пол которого располагался на два метра ниже уровня коридора. Когда Олег в прошлый раз был здесь, в центре зала в два ряда стояли столы с мониторами, за которыми сидели сотрудники так называемой Лаборатории Автономных Систем. Это были доведённые до животного состояния люди, которых Пси-Мастер превратил в слоты для передачи данных. Пока Гарин уничтожал базу "Монолита", хозяин лаборатории с помощью живых передатчиков записывал информацию на "венцы". Наверняка среди этих данных было всё, что касалось разработки самих "венцов", а также безумного проекта Пси-Мастера по "глобальной гармонизации сознания" и один дьявол знает что ещё. В любом случае те "венцы" вместе с записанной на них информацией рассыпались в пыль в гравитационной аномалии. Столы с мониторами тоже куда-то исчезли. Теперь единственным предметом мебели в огромном хорошо освещённом зале было кресло. Даже не инвалидное, а обычное, офисное, на колёсиках.
Когда кресло медленно развернулось в их сторону, Олег увидел человека в чёрном кожаном плаще, на лицо которого падала тень от капюшона.
- Ну, вот вы и здесь, дорогие мои.
Голос, которым была произнесена фраза, заставил Гарина поморщиться. Он был не просто хриплым, он был таким натужным, как будто каждое слово давалось говорящему с огромным трудом. И навряд ли причиной этого были обычная простуда или ларингит.