Во дворе были зомби. Много зомби. Никогда прежде Монах не видел такого скопления мутантов. Около десятка неподвижных тел лежали на земле, а ещё не меньше пятидесяти зомбированных медленно шли от арки в сторону детской площадки. Их было так много, что Монах не сразу разглядел, кого они преследуют. Он заметил человека в военной форме, только когда тот сменил рожок и снова открыл огонь. У зомби тоже были автоматы, но они почему-то не стреляли. Пули выкашивали их, как траву, но мутанты упорно шли вперёд, непонятно на что надеясь. Эта готовность к самопожертвованию пробудила в душе Монаха смутное чувство, распознать которое сразу ему не удалось, однако он запомнил ощущение, чтобы поразмыслить о нём, когда будет время.
Расстреляв три рожка, военный одну за другой бросил в толпу преследователей две гранаты и достал из кобуры пистолет. Он сделал четырнадцать выстрелов, уничтожив ещё несколько зомби, но два десятка мутантов, которые ещё держались на ногах, оттеснили его к детской площадке. Прижавшись спиной к металлической горке, военный выпустил последнюю пулю себе в висок.
Зомби моментально потеряли интерес к покойнику и начали расходиться кто куда.
Не прошло и минуты, когда от торца дальней пятиэтажки послышался крик: "А-а-а суки!" и застучали автоматные выстрелы. Монах посмотрел в ту сторону и увидел группу из пятерых человек. Они были вооружены, в основном автоматами, но у одного за спиной висел снаряжённый гранатомёт. Люди больше не стреляли, они разговаривали о чём-то, но слов Монах не слышал.
Один из пятёрки, довольно молодой парень, скинул на землю рюкзак, достал из него какой-то предмет и надел на голову. Прищурившись, Монах разглядел что-то вроде тёмного металлического обруча. Это не было головным убором. Бандану из полоски чёрной материи или кожи паренёк надел уже поверх обруча. В какой-то момент человек в бандане повернулся так, что стало хорошо видно его лицо. Его черты Монах тоже запечатлел в памяти, сам не зная зачем.
Паренёк замер на месте, кажется, даже закрыл глаза. Так продолжалось минуту, другую, а потом случилось странное и страшное. Все зомби, которые ещё не успели разбрестись со двора, одновременно вскинули стволы автоматов к подбородкам, и дали залп, похожий на прощальный салют. Вскоре после этого паренёк снял обруч с головы и бережно завернул его в чёрную полоску, недавно бывшую банданой.
Во дворе остались только трупы мутантов и пятёрка людей, которые оживленно что-то обсуждали. Один из них был настолько возбуждён случившимся, что его слова достигли слуха Монаха.
- Коршун, ты понял? У них "венец"! Коршун, у них "венец", настоящий!
Ответную реплику Монах не услышал, да это уже и не имело значения. Всё, что хотел, он уже узнал. Вернее, он наконец-то понял, чего хочет.
Ему нужен был "венец". Эта штука в форме обруча, с помощью которой обычный с виду паренёк отправил на смерть двадцать созданий. Разве он Господь Бог? Нет! Разве имеет он право решать, кому жить, а кому умирать? Не имеет! Такие предметы, как "венец", не должны принадлежать первому встречному. Могущество может вскружить им голову. Нет, "венец" можно доверить только проверенным людям. Таким, например, как Монах. В эту минуту, стоя на коленях на груде битого стекла, он поклялся, что добудет себе "венец", чего бы ему это ни стоило и сколько бы времени ни ушло на поиски.
Понял Монах и ещё одно обстоятельство. Он напрасно искал свою паству среди себе подобных. Люди прогнили насквозь, продали души за хабар, их уже не спасти. Другое дело - эти несчастные твари, не живые, но и не мёртвые, которых равно не принимают ни небеса, ни земля и которые мечутся в поисках выхода из чистилища, именуемого Зоной. Возможно, они ещё не безнадежны? Возможно, они ждут своего спасителя, который укажет им путь? Почему бы нет?…
- Почему бы нет? - повторил Олег и чихнул.
Он лежал на полу, накрытый какой-то тряпкой, чёрной и пыльной, как занавес разорившегося театра. "Штора, - подумал Гарин. - Это она отделяла приёмный покой от комнаты ожидания". Он откинул край шторы с лица и увидел Столярова. Тот сидел, прислонившись спиной к стене между двумя окнами, и держал в каждой руке по автомату. Его левая щека была рассечена, и эта царапина придавала Михаилу сходство с каким-то киноактером, вот только Олег никак не мог вспомнить, с каким. Пол у ног Столярова был усыпан гильзами.
- Это ты меня накрыл? - спросил Гарин.
- Я, - ответил Михаил.
- Зачем?
- Чтобы тебя пулями не засыпало.
- Долго меня не было?
- Недолго. Минут пятнадцать.
Олег сел. Со шторы на пол посыпались сплющенные кусочки свинца - должно быть, последствия рикошета от потолка и стен. Гарин огляделся. Пол и противоположная стена комнаты были иссечены выстрелами. В раме правого окна не хватало центрального элемента. Свеча на столе, как ни странно, ещё горела, и это было весьма кстати, потому что небо за окном заметно потемнело. Стальная дверь, ведущая в коридор, была пробита в нескольких местах, но, судя по характеру вмятин, стреляли с этой стороны.
- Оттуда давно никто не лез, - сказал Михаил, проследив за взглядом Олега.
- Почему перестали стрелять?
- Без понятия. Может, патроны кончились, а может, задумали чего. В последний раз, когда я выглядывал в окно, твари волокли откуда-то шестиствольный станковый пулемёт. У них там где-то целый арсенал.
- В подвале, - кивнул Гарин. - Якут заставил зомби сдать оружие. Ибо сказано им было: плодитесь и размножайтесь, возделывайте нивы и возводите дома, но не убивайте подобных себе, если только я не прикажу вам сделать это.
- Ты рехнулся? - определил Столяров.
- Не я. Это всё Якут. Кажется, это ты говорил, что Зона у многих пробуждает комплекс бога?
- Не помню. Может, и говорил. А что?
- Вот Якут и решил стать богом. Только не богом человеков, а повелителем зомби. Он видел, как я заставил двадцать зомби застрелиться. Помнишь, на детской площадке, где перед этим застрелился Доктор Геббельс?
- Помню, конечно. Это было сразу после того, как мы познакомились с Коршуном и его командой.
- Вот-вот. Якут увидел "венец" в действии и не успокоился, пока не достал себе такой же.
- Где достал?
- Пока не знаю. Может, потом вспомню. Тут как с Дизелем: чужая память поступает порциями.
- Так что Якут? - спросил Михаил. Видно было, что вспоминать о Дизеле подполковнику не хочется.
- Якут добыл где-то "венец" и возомнил, что может управлять зомби.
- Только возомнил?
- Ну да. На самом деле это они им управляли. У меня так было в самый первый раз. Помнишь зомби в старом "запорожце"?
- А, этого… - Столяров закатил глаза и прошипел: - С-што за с-шутки?
- Не делай так больше! - попросил Олег. - Да, того самого. В тот раз я смог нащупать информационный канал, но передача ушла не в ту сторону. - Он замолчал. - Ты вообще понимаешь, о чём я?
- Главное, чтобы ты понимал, - флегматично заметил Михаил.
- Помнишь, Шустр говорил, что Якут перед уходом начал вести себя странно? Разговаривать по ночам, плакать?
- Чудить.
- Ага, чудить. Это зомби лезли к нему в сознание. Я думаю, это не Якут позвал их на цементный завод, а они сами собрались вокруг Якута.
- За каким лешим?
- За… - Гарин задумался. - За пониманием. Быть зомби, скажу тебе по секрету, очень тяжело.
- О-ошень чижило, - простонал Столяров, и Олег невольно покосился на труп зомбированного старика.
- Я же просил…
- Извини. Быть мною тоже не сахар, но это ещё не повод есть чужие мозги.
- Да они не едят…
- Я сказал, лезть в чужие мозги. Или тебя опять контузило?
Гарин прикусил язык. Потолок над его головой прошила короткая очередь. Ещё одна прогремела по жестяному карнизу за окном. Стреляли двое, с улицы.
- Я не понял, - как ни в чём не бывало признался Михаил. - Если Якут не управлял зомби, почему они горбатились на него?
- Я не знаю. Может, в благодарность за то, что позволяет им иногда хоть на минуту почувствовать себя людьми. Ты же видел, какая к нему стояла очередь. А может, Якут проводил сеансы только с теми, кто хорошо работал.
- Извини!
Столяров на секунду привстал, высунулся в окно и тут же вернулся на своё место у стены. За окном громыхнуло. Один из автоматов замолчал.
- Всё, это последняя. - Михаил покрутил на пальце кольцо от гранаты и бросил его на пол. - Остались только две обоймы к "Макарову" и полтора рожка.
- У меня были запасные.
- Их-то я и посчитал. Так что кончай болтать, Олежка, и принимайся за дело.
- Ты имеешь в виду… - Олег коснулся лба, чтобы убедиться, что "венец" всё ещё на нём. Тонкий обруч был на месте, но сидел настолько удобно, что почти не чувствовался.
- Именно! Поправь корону, зажмурься хорошенько и прикажи этим уродам, чтобы спрыгнули с крыши.
Гарин послушно закрыл глаза и с наслаждением нырнул в темноту, в которой не было ничего, кроме чужих сознаний. Они были совсем не похожи на однообразные отметки на экране КПК. У каждого был свой собственный цвет, форма и свечение. Каждое было особенным.
- Их много, - пожаловался Олег. - А я два года не практиковался. Не уверен, что смогу контролировать сразу всех.
- Ну так прикажи тем, кого ты контролируешь, стрелять в тех, кого ты не контролируешь! - В голосе Столярова прорезалось нетерпение.
- Сейчас…