- Четыре сотни, - негромко ответил я.
Он обрадовался:
- Уже хорошо! Плюс у нас на руках деньги, полученные от Тула. Я поговорил с родичами, живущими на той стороне бухты. Они могут ссудить мне в долг. Около двухсот двадцати монет. А значит, нам следует добыть еще тысячу четыреста луидоров - и стреколет у нас в кармане.
- У меня как раз есть мысль, где можно заработать. Если тебя, конечно, не смущают безумные идеи.
Орк пожал плечами:
- Сейчас как раз пришло время безумных идей, Лас. Я вот подумывал поставить все, что есть, на победителя в Шестичасовых гонках.
- Очень рискованно. Я не готов полагаться на слепую удачу. Ее надо брать в свои руки. Поэтому как ты смотришь на то, чтобы победить в гонках?
Орк округлил глаза, затем задумался. Потер подбородок:
- Хм… Ты собираешься обставить Грюка, а вместе с ним и других лидеров, включая ее. - Он кивнул в сторону Наивы. - Нет, пойми меня правильно, летун ты хороший, я видел, что ты можешь… но они проходят этот путь уже не в первый раз, знают все хитрости. К тому же серьезная помеха - у нас нет стреколета. И я просто не представляю, откуда мы его возьмем.
- Да. Пока у нас замкнутый круг. Нужен стреколет, чтобы выиграть гонку, чтобы купить стреколет. Я сегодня поговорю с Кривоносом. Он многих знает. Быть может, что-нибудь присоветует.
- А я перетру со своими. - Он встал. - Не будем терять времени. Давай встретимся в "Лихом вираже" к вечеру. Пойду пробегусь по площадкам, узнаю, может, кто-нибудь сдает пташку в аренду.
Он убежал в приподнятом настроении, и я даже не успел пожелать ему удачи.
Глава одиннадцатая
В которой я обретаю новый дом.
Дождь кончился, облака разошлись, и Бараний кряж снова стал виден. Солнце жарило, испаряло воду с мокрой земли, крыш и широких листьев. Трехлапый скакал по лужам, распугивая ярко-голубых и малиновых бабочек, которые десятками вились над водой.
- Эй, Лас! Постой! - окликнули меня.
Я обернулся и увидел Наиву.
- Привет!
- У тебя есть минутка?
- Конечно.
Сегодня она была не в летном комбинезоне, а в легкой блузке и светло-зеленых штанах с многочисленными карманами. На талии у нее висел пояс с двумя пистолетами.
- Кривонос сказал мне, что тебя интересует жилье недалеко от Логова.
- Ты сдаешь квартиру?
- Не я. У моей подруги уже давно пустует гостевой домик, но она не каждого готова пустить на постой. Это на улице Пеликанов и Лебедей. Тебе интересно? Сходишь посмотреть? Прямо сейчас.
- Конечно.
- Идем, - тут же поторопила летунья. - Я провожу тебя. Думаю, будет лучше, если я вас познакомлю. Она… - Девушка замялась, как видно не зная, какое слово лучше подобрать, а затем решила воздержаться от объяснений. - В общем, сам увидишь. Нам вон в ту сторону.
Она указала направление, и мы пошли по влажной от дождя улице, мимо благоухающих тропических цветов и венценосных деревьев с красноватой корой и маслянистыми листьями.
- Огромное тебе спасибо за помощь с работой, - поблагодарил я ее.
- Не за что. Лепрекон искал хорошего летуна, и я сразу вспомнила о тебе. Судя по нашивке на рубашке, ты теперь курьер. Как у тебя дела с Туллом?
- Главное, уметь говорить на языке лепреконов, - пошутил я.
- О деньгах, зарплатах и финансах? - усмехнулась она. - В точку. Тот орк, с которым ты сидел, - твой напарник? Штурман?
- Верно. Я слышал, что ваши народы враждуют друг с другом.
- Это не так, Лас. Я из племени Белой пещеры, мой народ не ругался с орками. С ними воевали другие кланы, живущие ближе к поверхности. А моя семья обитает на большой глубине, и ей дела нет до того, что происходит наверху. Так что к оркам я отношусь совершенно спокойно.
- Наверное, тебе пришлось многое преодолеть, прежде чем стать летуньей. Ваш народ редко выходит из пещер в большой мир.
Она вздохнула, убрав упавшую на глаза светлую челку:
- Ты совершенно прав. Мы живем очень закрыто, и вожди чтут заветы предков - на поверхности ночному народу делать нечего. Однажды к нам пришли люди-торговцы. У них была соль и теплые камни, поэтому воины пропустили купцов. Один человек рассказал, что наверху нет никакого потолка, лишь бесконечное небо - и по нему летают стреколеты и огромные корабли. У него с собой были картинки, и он показывал их детям, когда рассказывал свои истории. И я захотела летать больше жизни.
Я слушал не перебивая, и она продолжила:
- Я представляла, как бы летала по самой большой из наших пещер, и думала, какое оно - небо. Мне несколько лет каждый день снился один и тот же сон - пещера пытается съесть меня, а я хочу улететь, прыгаю с самого высокого сталагмита, раскидываю руки и падаю в бездну. Пещера держала меня и во сне, и наяву. Мне пришлось сбежать из родного дома, чтобы избавиться от кошмаров. Сны прекратились, как только я в первый раз села за жезл, - улыбнулась Наива. - В тот день я поняла, что больше никогда не упаду. А ты? Как ты пришел в небо?
Я запнулся, подбирая слова:
- Моя семья… довольно известна, и на меня, как наследника, возлагали большие надежды, но я не смог их полностью оправдать. Как и всех родичей, меня пытались обучить магии, но я не имел к ней предрасположенности. Тогда мой дядюшка прокатил меня на "Серебряном источнике". Старый эльф знал своего племянника гораздо лучше, чем все учителя магии. После того полета я решил стать летуном. Сначала семья была против, но мои способности в небе убедили их, что лучше в роду будет хороший летун, чем плохой маг. И я ни о чем не жалею.
- Вроде бы волшебники среди вашего народа из правящих семей?
Я пожал плечами:
- Не обязательно. Всегда есть исключения из правил.
Говорить о том, что кираллэта - моя кузина, я не собирался. Это совершенно лишняя информация на Черепашьем острове.
Над нами пролетел стреколет, и Наива, задрав голову, проводила его взглядом:
- Правда, это здорово? Летать. Оказаться там, далеко от земли, носиться над лесами и холмами и видеть все-все-все. До самого горизонта.
- Правда. Иногда мне кажется, что полной жизнью я начинаю жить, только когда отрываюсь от полосы.
Она согласно кивнула:
- С точки зрения тех, кто никогда не поднимается в воздух, все летуны немного странные. Мы страдаем, когда долго прикованы к земле. Сейчас "Гром" чинится и из дока уйдет не скоро. Я застряла на острове.
- Сильные повреждения?
- Не очень. Ему доставалось и сильнее. Я пришла в команду совсем недавно, а вот когда они воевали у Пурпурных скал - на корабле, говорят, живого места не осталось. Так что в небе я окажусь только во время Шестичасовых гонок. Ребята собираются за меня болеть. Я как раз говорила сейчас с Рохом. - И, видя, что я не понимаю, о ком она, пояснила: - Ну тот человек, с которым я была, когда ты пришел. Он наш старший помощник, правая рука капитана Севера. Обычно раньше Шестичасовыми гонками занимался шкипер, но сейчас он слишком занят ремонтом корабля.
- Колдуны крепко потрепали вас возле Черной воронки. - Я заметил ее пораженный взгляд и добавил: - Мы пролетали мимо.
- Постой! - Ее лицо озарилось догадкой. - "Носорог" старой модели?!
- Верно.
- Вас же втянула воронка, когда наш бортовой залп взорвал вторую палубу фрегата колдунов!
- Нам повезло пережить эту неприятность. Стреколет мы, конечно, потеряли, но благодаря помощи крашшей уже к утру были на берегу. Скажи, почему вы сцепились с маргудцами?
- Старые счеты. После Пурпурных скал они не оставляют нас в покое. Команда их ненавидит, и Север больше всех. Из-за колдунов он потерял своих лучших друзей - Ву и Алису. Если мы встречаемся в небе, то все всегда заканчивается сражением. Это уже не в первый раз и не в последний. А тут еще прилетевший на остров рейдер ящеров подлил масла в огонь. Гедхер, наш мастер квартердека, с утра рвется в Яму, чтобы разбить чешуйчатые головы своей секирой.
- Что понадобилось маргудцам на Черепашьем?
- Никто не знает. Таможенники говорят, среди троицы прилетевших нет колдунов, но их все равно не выпустили за пределы полосы.
Я надеялся, что появились они не из-за меня, но с утра медальон был холодным, а это настораживало. Сейчас он открыто висел у меня на груди, и, поколебавшись, я убрал его под рубашку.
Мы прошли ярдов двадцать, когда я положил руку на ее плечо:
- Стой.
- Что случилось? - Она посмотрела удивленно.
- Кто-то взвел курки на пистолетах.
- Я ничего не слышала. Ты уверен?
- Абсолютно. В двадцати шагах от нас. Вон за тем домом. Их двое. И еще столько же за забором.
Я вполне доверял своему слуху, чтобы проявить осторожность и не лезть в тот узкий проулок. Взведенные курки редко когда являются символом мирных намерений. Если там ловушка, то я не собираюсь попадать в нее.
- Есть другая дорога? - спросил я, внимательно осматриваясь и не убирая руки с пистолета.
- Улица Гибискусов… Изнанка! Поздно, - произнесла она, прижав уши к голове, точно рассерженная кошка.
С той стороны, откуда мы пришли, появились двое. Еще двое легко перепрыгнули через забор, преградив нам путь, а последняя пара выскочила из-за угла дома.
Совершенно разношерстная компания в обычных матросских коротких штанах, жилетах на голое тело, лимонных банданах, и все вооружены. Четверо людей, один полуорк и мой старый знакомый волкодлак Косматый.
- Держу тех, что сзади, - хладнокровно сказала Наива, наведя на людей пистолеты.
Они не испугались, все так же неспешно подошли, и Косматый сказал:
- Должок, эльф. За моего дружка. А ты, летунья, можешь проваливать, к тебе вопросов у меня нет.