Они подошли к ближайшему зданию из красного кирпича. Над дверью лавки, расположенной на первом этаже, висела вывеска: "Морли. Лучшие специалисты".
Арбак посторонился, пропуская мэтра Гастро в полутемный проход лавки.
После яркого солнца площади полумрак ослеплял и первым впечатлением от лавки достопочтимого Морли стал запах - пряный аромат трав Великой степи и крепкого алкоголя. Прошло несколько мгновений, прежде чем глаза привыкли, и стала видна обстановка лавки. Вдоль двух стен на больших стеллажах в ряд стояли несколько десятков крупных бочонков, подобных тем в которых обычно перевозят вино, чуть наклоненных крышками к посетителям. Среди них аккуратными связками свисали пучки полыни, душицы и зверобоя, аромат которых они почувствовали при входе. В дальнем углу, рядом с дверью во внутренние помещения, притулилась маленькая конторка, около которой стоял невысокий полный человечек. Стоило посетителям остановить свои взгляды на нем, как его пухлое лицо расплылось в улыбке, и он шагнул вперед.
- Добрый день, господа. Разрешите представиться, я - Морли, хозяин лавки лучших мастеровых на острове.
Морли еще шире расплылся в приятной улыбке и развел руками.
- Мастеровых? - недоуменно спросил мэтр Гастро, а Самюэль за его спиной с иронией улыбнулся.
- Ну да, лучших мастеровых на всем Марламе, - горячо подтвердил Морли. - У меня лучшие поставщики с континента. Кого вам нужно? Каменщик? Или плотник? У меня есть один краснодеревщик из Караэля. Великолепный мастер, его работа украшает дворец их местного князя. Хотите взглянуть?
- На дворцовую мебель? - непонимающе спросил Гастро. - До Караэля тысяча лье по прямой!
Морли остановился в замешательстве и лишь хлопал белыми ресницами, удивленно глядя на посетителя. Самюэль наиграно раскашлялся, пытаясь скрыть смешок, и шагнул вперед.
- Мэтр, достопочтенный Морли предлагает вам взглянуть на самого краснодеревщика. Хорошие специалисты ценятся на острове. Мастер при жизни остается мастером и после смерти. Давайте взглянем.
- Да-да, - Морли с готовностью подошел к одной из бочек и жестом пригласил посетителей сделать тоже. Когда они приблизились, Морли снял крышку. В нос сразу ударил запах крепкого алкоголя, кажется, бреди. Гастро наклонился над бочкой. Внутри с подтянутыми к груди ногами плавало тело немолодого мужчины. Мэтр отпрянул.
- Отличный специалист - заверил его Морли, а мэтр вопросительно обернулся к Самюэлю.
- Хороший материал для создания маба. На континенте их называют зомби. У вас они бродят по проклятым кладбищам, а у нас на острове служат на благо живущим.
- Я знаю, - лицо Гастро приняло равнодушный вид, - но дома это больше походило на сказки сумасшедших старух. Так вам доставляют тела с континента? - повернулся он к хозяину лавки.
- Да, со всего Терхейма, со всех континентов.
- Не легально конечно? Грабители могил?
- Не всегда, иногда семья покойного сама продает тело. Иногда приходится выкрадывать. Это касается особенно талантливых или известных людей.
- Доходит до смешного, мэтр, - добавил Самюэль. - Рассказывают анекдот, как за одним кузнецом из Ноза пришли две конкурирующие компании. В итоге одной из них досталось еще пять тел.
Он и Морли весело засмеялись, а Гастро не оценивший юмора произнес:
- Благодарю вас, Морли, но мы должны продолжить путь, думаю, я утолил свое любопытство.
Они вышли из лавки и сели в экипаж. До самых городских ворот путники не обмолвились ни словом. Гастро, похоже, был погружен в свои мысли, а Самюэль не решался завести разговор первым, выполняя миссию молчаливого проводника. Они проехали несколько кварталов по аккуратно вымощенным улицам. Дома по обеим сторонам больше походили на игрушечные, чем на жилые строения - слишком опрятные и красивые. У ворот, ведущих из города, их окликнул еще один стражник с двумя мечами, но кучер показал ему какой-то пергамент с нереально большой сургучной печатью и тот почтительно отступил.
- Почему у него два меча? - спросил Гастро, когда они оказались на широком мощеном тракте, бывшем словно продолжением городской улицы.
- Железо для живых, серебро для мертвых, - коротко пояснил Арбак.
- Бунты мабов? - Гастро пристально посмотрел на Самюэля.
- Бывает, но очень редко, мэтр. Старый граф предусмотрел все, кроме…
- Человеческой глупости? - продолжил Гастро за Самюэля. - Далеко нам до поместья? Мне не хочется встречаться с вашими достопримечательностями после наступления темноты.
- До поместья около 20 лье пути. Две трети мы проедем сегодня, остальное завтра. А насчет человеческой глупости вы правы: время от времени какой-нибудь идиот влюбляется в свою маба и снимает с нее кольцо. Вообще старый граф Мамандизи - творец счастья и благополучия нашего острова, - Самюэль говорил с нескрываемым благоговением.
Гастро усмехнулся:
- На континенте не разделяют вашего восторга. Богомерзкий чернокнижник и некромант, проклятый патриархами семи церквей.
- Нам плевать на континент и его патриархов, - Самюэль осклабился и продолжил. - Граф Грэгор не забудет оскорблений своего отца. Вы сами убедитесь в этом, когда мы приедем в поместье.
- Охотно верю вам, Самюэль. Слава о молодом графе дошла до континента.
Они одновременно замолчали, погрузившись в свои мысли. Кони несли экипаж по ровной дороге мимо пасторальных пейзажей с колосящимися полями, многочисленными садами, среди которых виднелись домики под черепичными крышами. Путники проехали в молчании не меньше пятнадцати лье, и солнце начало клонится к закату, когда Самюэль произнес:
- На сегодня нам придется закончить наш путь, мэтр. Через пол-лье будет уютный постоялый двор, где мы переночуем. Хозяин держит для господина графа и его гостей лучшие комнаты и открытый счет.
Гастро не ответил, но кивнул в знак согласия с предложением своего проводника. Не прошло и получаса как впереди в заходящих лучах солнца они увидели несколько каменных строений за высокой оградой. Путники подъехали к массивным воротам, обитым железом, несмотря на еще не поздний час, уже запертым. Не слезая с козел, кучер постучал ручкой кнута в ворота и сразу же из-за них раздался неприветливый голос:
- Кто там?
- Слуга и гость графа! - нарочито громко прокричал возница, делая ударение на последнем слове. В тот же момент раздался шум отодвигаемого запора, и через мгновение тяжелые створки распахнулись, пропуская экипаж во двор. Не успели они въехать, как из центрального дома выбежал плотный мужчина, и на ходу стягивая цветастый колпак, заспешил к новоприбывшим.
- Прошу прощения, милостивые государи, - заверещал он, кланяясь вначале Самюэлю, а потом мэтру. - Эти разбойники фермеры решили выгнать работников в поля засветло, вот я и приказал запереть ворота пораньше…
- Ясно, ясно, - нетерпеливо перебил его Арбак. - Нам нужно две комнаты и стол. Поторопись! Прошу, мэтр, - обратился он к Гастро.
В сопровождении раскланивающегося хозяина они вошли в светлый зал постоялого двора и сели за стоящий особняком стол. В зале было многолюдно, разношерстные компании сидели за столами, образовавшими полукруг у невысокой сцены, огороженной металлической решеткой.
- Представление будет? - спросил Самюэль у хозяина, кивнув головой в сторону сцены.
- Конечно, начнем, как только прикажете, - уверил его тот и исчез в задних помещениях, торопясь исполнить заказ.
Вскоре принесли ужин - несколько больших тарелок наполненных ароматным жареным мясом, перепелок под сливочным соусом, холодные закуски, свежие овощи и фрукты и пару бутылок неплохого местного красного вина. Без лишних предисловий путники взялись за вилки и ножи. Спустя время, когда они утолили голод, Самюэль обратился к Гастро:
- Что ж мэтр, теперь я думаю, вы не без интереса посмотрите представление, - и он сделал знак хозяину, что можно начинать. Почти в тоже мгновенье со стороны сцены послышалась барабанная дробь, а вслед за ней и приятная музыка. На сцену медленно вышли трое музыкантов и остановились в ее дальнем углу. Лиц было не разобрать, но играли они отлично, не в пример тем таперам, что заполняли таверны и корчмы континента. Вслед за музыкантами на сцену выскочил одетый в яркий разноцветный костюм акробат в шутовском колпаке с множеством медных бубенчиков. Он сразу же закружил вихрь пируэтов и сальто по сцене. Его ловкость была невероятна, и мэтр отложил свою вилку, невольно отдавая должное таланту циркача.
- Кто этот малый? - спросил он Арабка, когда циркач начал одной рукой жонглировать парой десятков разноцветных шаров. - В цирковом искусстве он равен Невероятному Филиппо.
- А это он и есть, - Самюэль самодовольно улыбнулся.
- Невероятный Филиппо? - удивился Гастро. - Но он же два года назад уме… - догадка осенила мэтра и он взглянул на сцену, где некогда известный циркач, стоя на одной руке крутил по паре обручей на каждой из конечностей.
- Да, мэтр, Невероятный Филиппо - маб, подарок молодого графа Грегора хозяину постоялого двора. Музыканты - тоже, взгляните на их шеи - там ошейники подчинения.
Мэтр взглянул на циркача другими глазами. Он действительно был бледен, вначале Гастро принял это за грим, а на шее поблескивал серебром металлический обруч. Лицо Филиппо оставалось неподвижным и безучастным.
- Я, кажется, сыт, - произнес Гастро, отодвигая от себя тарелку. - Самюэль, будьте добры, попросите хозяина показать мою комнату.
По знаку Арбака подскочивший трактирщик провел задумчивого мэтра вверх по лестнице на второй этаж. Пока он поднимался, Самюэль не сводил с него взгляда, презрительная улыбка играла на его губах.