Пока я стоял, стискивая топор, между девушками и ближайшим лунатиком, Сара запихнула сестер на заднее сиденье.
Вики потянулась к задней дверце и сильно потянула, чтобы захлопнуть. Звук раздался бы в лесу, как выстрел.
Все, что я мог сделать, - сунуть руку между дверцей и корпусом.
Дверь ударила по предплечью с глухим стуком. Тихо, зато боль стрельнула до самой шеи, как пуля.
Сара с большими от тревоги за меня глазами бросилась вокруг машины на помощь, но я махнул ей, чтобы садилась на пассажирское сиденье. Когда я тихо защелкнул заднюю дверцу, Энн ее заперла.
И я уже сидел на месте водителя, заперев дверцу, поворачивая ключ зажигания и умоляя шепотом:
- Ну, милая, давай… с первого раза, с первого раза…
И она послушалась. Мотор заурчал - сладчайший звук из всех, мною в этой жизни слышанных.
Фары я включил не сразу. Сначала подождал, пока спидометр набрал двадцать миль в час, и лишь потом щелкнул выключателем. Лучи метнулись вперед, и в этот момент машина дернулась и налетела на что-то на дороге. Девушки приглушенно вскрикнули, но задние колеса перепрыгнули через препятствие, и мы ехали дальше.
Может, мы переехали ветку. Но я знал, что это не так. Это было что-то мягкое… мясистое.
Я повел машину в ночь.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Хотите вы жить или хотите умереть?
По ночной дороге мы ехали в Донкастер. Сара согласилась, что в знакомом месте будет безопаснее.
На окраине города, как раз перед мостом Норз-Бридж, пересекающим реку, канал и железнодорожные пути, стоит большой центр розничной торговли с просторной автостоянкой. Там шесть или семь больших магазинов, где продается мебель, одежда, еда, ковры, электротовары.
Вики первой увидела людей и запищала, чтобы мы остановились.
Мы встали в сотне ярдов от ближайшего магазина. И увидели группу снующих внутрь и наружу людей, тащивших барахло всякого вида - стулья, коробки, постельные принадлежности - все. Сара наклонилась через меня, чтобы выглянуть в мое окно:
- Ну… и что ты об этом думаешь?
- Они все молоды, - ответил я. - Так что давай посмотрим поближе.
Сначала я подумал, что ребятки просто грабят магазины. Подъехав, я увидел, что они организованы. Они сносили товары из периферийных магазинов к центральному, где было огорожено место возле входной двери. Я поставил машину в ряд грузовиков не раньше, чем увидел идущего к нам улыбающегося высокого юношу. И тогда я вышел из машины.
- Привет, я Дэйв Миддлтон. Рад вас видеть.
Казалось, ему действительно приятно нас видеть и пожимать руки всем по очереди, спрашивая имена. Было ему под девятнадцать, хорошая речь, и даже в джинсах и в свитере он имел вполне ухоженный вид.
- Первый вопрос, который я вам должен задать, - сказал он, - таков: хотите вы жить или хотите умереть? На секунду его улыбка погасла.
- Ну а как ты думаешь? - спросила Сара.
- Извините. - Улыбка вернулась на место. - Я должен был быть грубым и спросить это прямо сейчас. Мы здесь пытаемся организовать общину. Были люди, которые оказывались, говоря откровенно, ни на что не годными. А места для пассажиров у нас нет. У тебя усталый вид, Ник. У вас тоже, девочки. Я сейчас организую кофе, и вы сможете с нами познакомиться.
Все так же улыбаясь, он ввел нас внутрь. Это был мебельный магазин, так что дефицита стульев и диванов, чтобы сидеть, там не наблюдалось. Через пять минут нам дали кофе и сандвичи.
- Через две секунды я вернусь. Мы сейчас занимаемся организацией защиты этого здания.
Я не знал Дэйва Миддлтона, но знал, кем он был в той жизни, что была до безумия. Из семьи, где денег всегда было с избытком; несомненно, молодежный лидер в местной церкви. Без всякого труда можно было составить мысленный образ Дэйва, ведущего по горам группу чистеньких ребят, распевающих гимн "Радость для мира".
Приличного вида и чисто живущий парень, каких я никогда не видал в моем мире горячих ночных клубов. Но я видал таких в школе и терпеть их не мог. Теперь я видел, что у них есть свое место на Земле. Уравновешенный, хороший организатор, Дэйв Миддлтон выполнял роль Феникса и вытаскивал толпу детей из пепла горящей цивилизации:
- Мы с друзьями поехали на вылазку на уик-энд, когда это случилось. - Голос у него был непробиваемо жизнерадостный. - Я знаю, что прошло всего несколько дней, но события пошли очень быстро… вот здесь у нас спят девушки. Чего у нас хватает - это кроватей. Ребята спят в складе вон там. Сюда, прошу вас. Осторожно, Сара, не споткнись - Майкл небрежно обошелся с упаковками… Майкл, не забудь положить пластиковые простыни в мешки, не надо, чтобы о них люди спотыкались. На чем я остановился? А, да. За два дня мы собрали пятьдесят шесть человек, некоторых в буквальном смысле подобрали на улицах - от годовалых детей и до самой старшей, Ребекки Кин. Ей восемнадцать. Мы составили колонну машин, решили найти безопасное место и там остаться. Это оказалось самым лучшим. Здесь безопасно. Нет окон, кроме тех, спереди, где двери. И мы собираемся оградить эту зону колючей проволокой. Вы увидите, что у нас есть электричество - в магазине был аварийный генератор.
Мы поднялись за ним наверх в бывший офис менеджера. Зеркальные окна офиса выходили на все стороны магазина размером с ангар, где до дверей тянулись ряды кроватей и прочей мебели. По пролетам сновали дети и подростки, каждый явно со своей задачей - никто не болтался без дела.
- Извините, минутку. - Дэйв взял микрофон, и его голос разнесся по зданию, как голос самого Бога. - Ребекка Кин! Ребекку Кин и Мартина Дел-Кофи просят подняться в офис. Да, минуту внимания! Напоминаю, что работающие с колючей проволокой должны надеть перчатки. Спасибо за внимание. - Он снова повернул свою улыбку к нам. - Сейчас я вас представлю Распорядительному комитету.
Распорядительный комитет. Я понял так, что это и есть здешние боссы.
Сара перехватила мой взгляд и чуть приподняла брови. Если бы речь не шла о нашей жизни, ей бы это казалось забавным.
А мне? А у меня бы штаны лопнули, к чертям, от смеха.
* * *
Потом Дэйв Миддлтон перешел к деталям. Он перечислил машины, резервы воды и запасы пищи, лекарств, цели групп. Он даже показал нечто, называвшееся "формулировкой миссии", написанное им синим и красным и пришпиленное к стене. Во время его речи вошла костлявая девушка в синей шали и с очень рассудительным лицом. Еще одна церковная крыса, подумалось мне. Это была Ребекка Кин. Потом вошел семнадцатилетний парнишка с растрепанными светлыми волосами и высоким лбом. Развязанные шнурки волочились за ним по полу. Это и был Распорядительный комитет.
- Я должен сознаться, - сказал Дэйв, - мы сами себя назначили. Когда устроимся, проведем выборы, чтобы все решили, кто будет руководить. У нас с Ребеккой есть опыт руководства группами детей по работе в церкви Сент-Тимоти. Мартин Дел-Кофи - наш местный гений. Может быть, вы видели статьи о нем в местной газете. У него самый высокий Ай-Кью на всей территории образовательного округа Донкастера.
Ну и хрен с ним. Именно это я сказал бы неделю назад. Но не теперь - с меня посбили спеси. Я вежливо кивнул.
Ребекка заговорила голосом школьной учительницы:
- Именно личности такого калибра, как Мартин, восстановят наше общество в том виде, в каком оно было.
- Только лучше. - Мартин не улыбнулся. Его сюда позвали ради мозгов, а не обаяния.
- Извините, - сказал Дэйв и заговорил по трансляции: - Команда альфа, команда альфа! Перерыв на ленч. Не забудьте освободить кантину к двенадцати. Сегодня днем еще много работы.
В магазине треть ребят оставили свои занятия и пошли к двери в задней стене магазина.
Распорядительный комитет стал задавать нам вопросы, и я понял, что нас оценивают. А если мы не наберем нужный балл, нам покажут на дверь?
В какой-то момент в дверь постучал мальчик лет одиннадцати и произнес что-то вроде доклада:
- Дэйв, мы обошли маршрут.
- Что-нибудь видели?
- Мистер Креозот в доме по Бриар-Лейн.
- Сколько?
- Только один, Дэйв. У него что-то с ногой. Плохо ходит.
- Отлично, Роберт. Идите завтракать. Потом проверьте берега реки до Карнела. Сара подняла брови:
- Мистер Креозот? Ребекка ответила:
- Это собирательное имя для пораженных болезнью взрослых. Так одна девочка назвала взрослых, которые заболели. Те, кто помоложе, это имя подхватили, и оно привилось. Теперь душевнобольные взрослые называются мистер и миссис Креозот.
- Это вроде сахара на горькой пилюле, мисс Хейес. - Мартин откинул голову назад, рассматривая собственные ногти. - Детей пугает, если сказать, что за ними гонится миллион сумасшедших. А мистер Креозот не звучит слишком жутко, не правда ли?
Неделю назад мне захотелось бы дать яйцеголовому нахалу по морде. Сейчас я только кивнул.
- Судя по тому, что мы видели, поражены только взрослые. - Сара, оживившись, снова захотела искать ответы. - Они нападают на собственных детей - а если детей у них нет, нападают на всех, кому меньше двадцати.
- Девятнадцати. - Мартина очень увлекли собственные ногти. - Мы не видели никого девятнадцати лет или старше, чтобы его это не тронуло. И не видели ни одного обезумевшего моложе этого возраста. Что бы ни поражало сознание, оно селективно.
Сара наклонилась вперед, вбив кулаки в колени:
- Но чем это вызвано?
- На этот вопрос, мисс Хейес, я и намереваюсь найти ответ.
- Мартин освобожден от обычных работ, - сказал Дэйв. - Он назначен на исследования. Его работа - найти причину.
- Из того, что мне пока удалось установить, - заявил Мартин, - состояние это подобно душевной болезни, называемой шизофрения.