- Куда ты? Стой! - поймала Зинаида Петровна Юрку за воротник рубашки и дернула на себя так, что рубашка вылезла из штанов. - Куда? Ты видишь, к тебе гости пришли. Что он сделал?
- Ничего особенного, - грустно покачал головой мужчина и надел шапку-пирожок. - Ничего особенного. Запомните, молодой человек, читающий Пушкина, - он выпрямился, словно был за кафедрой. - Запомните простую истину. Там, где обижают одного, - обижают всех. Пойдем, Таня! Извините, что побеспокоили.
- Папа! - попробовала его задержать на лестничной площадке дочь, но он увлек ее за собой.
- Пойдем, пойдем!
На улице отец церемонно взял дочь под локоть. Она сердито оттолкнула его руку.
- Зачем мы сюда приходили? Ты мне можешь объяснить: зачем мы сюда приходили?
- Как зачем? Я, по-моему, очень удачно сказал о правах человека и про Пушкина.
- При чем тут Пушкин? Тут милиционер нужен, а не Пушкин.
- Зачем же сразу милиционер? Он молодой человек, читает книги, должен понять.
- Папа!!!
Она больше ничего не сказала, только махнула рукой. И пошла быстро впереди него. Отцу пришлось ее догонять. Он убыстрил шаги, но, догнав, не взял дочь под руку, а виновато пошел рядом.
А в квартире Зинаиды Петровны повисла гнетущая тишина. Юрке хотелось что-то сделать, чтобы не было так тихо, но он боялся пошевелиться, стоял перед плитой и ждал, когда закипит чайник.
Наконец из носика пошел пар, забулькали пузыри, запрыгала крышка. Юрка взял чайник и стал наливать кипяток в бутылку из-под минеральной воды. Бутылка лопнула у него в руках, на пол посыпались осколки, полилась вода. Юрка отшвырнул ногой осколки, взял другую бутылку.
Зинаида Петровна лежала на диванчике в углу, отвернувшись к стене и подогнув ноги. Приглушенный свет падал на нее от торшера, стоявшего в изголовье. Юрка тихонько вошел, остановился, держа в руках бутылку и полотенце.
- Мам, я налил горячей воды. Приложи!
- Уйди от меня!
- Приложи, а? Это вместо грелки. Тебе сразу легче станет.
Зинаида Петровна долго молчала, потом сказала сквозь зубы:
- Заверни в полотенце и дай мне.
Юрка принялся суетливо заворачивать бутылку в полотенце. Мать, не глядя, взяла у него "грелку", приложила к животу.
- Мам, это печень, да?
- Нет, это не печень, - резким движением оттолкнула от себя полотенце и бутылку Зинаида Петровна. - Это ты, все ты!
Бутылка, сброшенная на пол, медленно катилась. Юрка поднял ее, заткнул покрепче пробку, подобрал с пола полотенце.
- Мам, ну чего ты?
- Не называй меня больше мамой.
- А как же?
- Зинаидой Петровной, как чужой человек.
- Мам, - подошел Юрка с бутылкой, тщательно укутанной в полотенце. - Приложи!
- Замолчи! Не называй меня больше мамой!
- Не буду! Ты только приложи! Зинаида Петровна, приложи, а?
- О-о-о! - застонала Зинаида Петровна и уткнулась головой в подушку.
Зима пришла
Снег летел наискосок, в лица прохожим, спешащим в кинотеатр на вечерний сеанс. Неоновый свет рекламы разукрашивал его перед входом в зеленые, розовые и голубоватые тона. Снег летел, закручивался в теплом потоке у открытых дверей, люди предъявляли билеты и исчезали за толстыми, покрытыми изморозью стеклами фойе. Хлюпе было холодно. Он стоял, курил, сплевывал под ноги горечью. Вот уже больше месяца он жил один. Мать переехала жить к своему директору, а комнату оставила ему. Иногда она приходила, убирала у него, с получки дала денег на пальто, но Генка пропил их с ребятами.
- У этого наверняка есть, - сказал Потап и показал глазами на прохожего в дубленке.
- У этого не знаю, - зябко отозвался Хлюпа, - а вон у того с пакетами нашлись бы лишние бумажки, чтобы согреть душу одинокому страннику.
- Такой даст одну - окочуришься, - сказал Игорь, провожая взглядом прохожего.
- А это на что? - сказал Хлюпа и, достав из кармана большой нож, с щелчком раскрыл лезвие.
Свою замшевую кепочку с пуговкой Хлюпа надел на самые уши, но это не помогало, снег холодил затылок, летел за воротник.
- Покажи! Откуда у тебя? - потянулись к ножу Мишка и Потап.
Юрку блеск лезвия неприятно поразил. Он не знал, что у Хлюпы есть нож. На перилах загородки, отделяющей проезжую часть от тротуара, лежал ровным слоем снег. Юрка начал задумчиво счищать его рукавицей и пошел вдоль загородки подальше от ножа.
- Англичанин нашарохался, - засмеялся Игорь.
- Он уже не Англичанин, - напомнил Мишка. - Дай посмотреть.
- В другой раз, - спрятал Хлюпа нож. - Холодно, зараза. Что будем делать, велосипедисты?
Они еще мечтали иногда о большом многоместном велосипеде, но мечты эти становились с каждым разом все более отвлеченными. Только и осталось от этой мечты название - "велосипедисты".
- А может, правда в кино? - предложил Мишка. - Я бы во второй раз посмотрел. Там хоть тепло.
- У тебя сколько денег? - спросил Хлюпа.
- У меня нету, - смутился Мишка.
- У тебя есть? - повернулся Хлюпа к Потапу.
- Есть копеек восемьдесят. Мать дала Кольке и Верке на молоко на завтра.
- До завтра достанем. Давай.
Хлюпа нетерпеливо протянул руку, Потап помедлил, высыпал ему в ладонь мелочь вперемешку с крошками табака. Потом Хлюпа порылся у себя в кармане, достал смятый рубль и несколько серебряных монеток. Этого на всех не хватало.
- Юрка! - позвал он.
- Что?
- Иди сюда, "что"! У тебя деньги есть?
- На билет есть.
- Покажи.
- Я покажу, а ты выбьешь, - сказал Юрка, но, увидев ярость в глазах Хлюпы, быстро достал деньги.
- Вали за билетами, - высыпал ему в ладонь Хлюпа всю мелочь, что они насобирали. - Рубль держи, что ты дергаешься.
Юрка быстро пересчитал деньги, отошел от ребят, повернулся, чтобы бежать в кассу, и налетел на девчонку в белой шапочке, в пальто с белым воротником и белой опушкой на рукавах. Рядом с девчонкой шли два суворовца.
- Извините, - вобрав шею в плечи, быстро сказал Юрка суворовцам.
- Петров! - остановила его девчонка.
- Берестнева! Привет!
- Привет, Петров!
Краснощекие на морозе, подтянутые, прямые, суворовцы тактично отошли в сторону. Юрка заметил, что один из них держит развернутыми три билета.
- Ну, как ты там в нашей школе? - спросил Юрка.
- Ничего. А как у вас в тридцать четвертой?
В первое мгновение они обрадовались встрече, но постепенно наступило отрезвление. И радость уступила место неловкости.
- Вторую четверть закончил на четверки, - уже мучительно проговорил Юрка. - Есть даже одна тройка. По английскому.
- Я очень рада что тебя встретила, Петров, - как-то странно проговорила Нина.
- Я тоже. Ты косы отрезала, да?
- Я тогда была не права. Мне ребята потом рассказали, что ты действительно из-за меня пострадал. Материально, - добавила она. - Возьми!
- А, ерунда, - машинально взял он у девочки три рубля и тут же протянул их назад. Но Нина быстро отошла, подхватила суворовцев под руки, как взрослая, и исчезла с ними в дверях кинотеатра.
Юрка машинально пошел за Ниной и суворовцами, но прежде чем он успел дойти до двери, за его спиной появился Потап.
- Оп! - выхватил он у него три рубля.
- Отдай!
Но Потап тут же передал деньги Хлюпе и демонстративно отряхнул руки.
- Отдай! - подошел Юрка к Хлюпе.
- Ты мне отдай, что взял на билеты.
- Отдай, Ген! Отдай! Я должен ей вернуть.
- Ну? - угрожающе дернулся Хлюпа.
Юрка отдал смятый рубль и мелочь.
- Я должен ей вернуть, Ген, - без надежды сказал он.
- Кино отменяется! - объявил Хлюпа, пересчитав деньги. - Зажать хотел, Англичанин? Пошли. И не ной, а то врежу.
Ребята возбужденно устремились к магазину. Юрка отстал. Он чувствовал себя совсем скверно.
Хлюпа, Игорь и Потап вошли в магазин, а Мишка остался с Юркой на улице. Он обнял Юрку за плечи. Тот сбросил руку и зло спросил:
- Где велосипед? Когда будешь отвинчивать колеса? Бери отвинчивай! Бери, ну бери отвинчивай, - наступал он на Мишку.
Пьяный
В подъезде многоэтажного дома за гастрономом было тепло и уютно. Не хотелось уходить. Хлюпа, присев на корточки и прислонившись спиной к батарее, тянул неторопливо вино из горлышка большой бутылки. Ребята пили из бумажных стаканчиков.
- Другую начинать? - спросил Потап.
- Подожди, дай почувствовать эту, - остановил его Хлюпа.
Он сидел по-жабьи на корточках, гладил себя по животу и вбирал тепло батареи спиной и затылком.
Во дворе мальчишки появились веселенькими.
- А с бутылками что делать? - спросил Мишка и остановился посреди двора, расставив ноги и держа бутылки.
- Зачем взял? Вот чучело! - засмеялся Хлюпа.
Он забрал у Мишки бутылки и швырнул одну в мусорный ящик, а другую - в собаку, выскочившую из-за мусорного ящика. Несчастная дворняжка с визгом кинулась прочь.
На улицу Юрка вышел в пальто нараспашку.
- Она у меня спрашивает: "Ты в тридцать четвертой школе учишься?" - рассказывал он Мишке. - А ей говорю: "А ты в Суворовском училище?"
И оба пьяно расхохотались.
- Тихо! - неожиданно сказал Хлюпа. - Идем за бухариком.
Впереди двигался враскачку высокий пьяный человек в кожаном пальто и в пыжиковой шапке. В руках у него был пузатый портфель. Пьяный с трудом держал равновесие, с трудом переступал через трамвайные рельсы. Когда он перекладывал портфель из одной руки в другую, то кренился вслед за портфелем. Один раз он даже упал на колено, но тут же поднялся.