* * *
Подобное подобным не лечится, не травится и ничему не учится!
- Черт, на самом интересном месте! - чертыхнулся он, вставая на ноги, словно ничего особенного не произошло.
- Ну, кто говорил, что ему плохо? - грозно-бесшабашным тоном осведомился Семенов. - Сейчас мы глянем, что там за сны ему снятся после такой травы, - Иван увидел, что Семенов затягивается его же недокуренной сигарой и залпом выпивает стакан водки, в точности повторяя действия Ивана перед улетом.
"Ты что делаешь, дурак?" - хотел было заорать Иван, но не успел. На лице Семенова отразилась такая богатая гамма чувств, что окружающие замерли в немом изумлении. Семенов то оглушительно гоготал, словно его черти за пятки щекотали, то плакал жалобно и тоскливо, то порывался всем набить морду и дойти до самого царя, то затихал, уставившись в одну точку.
Отсутствовал главный эффект - Семенов не терял сознание, точнее его сознание всегда было при нем. Семенов все сделал правильно, но у него не получилось то, что получилось у Ивана. Эта мысль пронзила Ивана, как удар тока. Получается, что не все так просто, как он для себя решил - покурил-выпил и пошел летать по чужим сознаниям, аки ангел бесплотный.
- Слышь, Каха, а ты тоже пробовал? - требовались дополнительные доказательства.
- Нет еще, а что надо? Ты же знаешь, я не курю! - отмахнулся Каха, наливая в стакан водки.
- Каха, надо! Один разочек можно, считай, что это приказ. Втяни дым и побольше, потом залпом водку и скажи, что чувствуешь!
- Приказ? Есть командир! Семенов, дай сюды!
Каха повторил подвиг друга с тем же результатом, разве что плакать не стал, зато спел несколько песен на своем языке. Учитывая полное отсутствие у Кахи музыкального слуха, концерт был еще тот. Факт оставался фактом - для всех прочих трава была обычным наркотиком.
Иван попробовал представить себя на месте Семенова. Вот он втягивает этот сладкий дурманящий дым и затем ударяет по сознанию стаканом крепкой водки. Вот оно должно накатить и… ничего не приходит. Почему?
Волгин пригорюнился и вдруг заметил странную штуковину - он видит самого себя пребывающим в грусти, как в зеркале. Только зеркала нет!
- Иван, ты чего закручинился? - неожиданно сказал он самому себе.
Стоп. Что значит самому себе? Иван посмотрел на говорящего - вопрос задал Семенов, но впечатление такое, словно именно Иван задал самому себе вопрос. Да и в глазах ощущение раздвоения, аж мутит немного от странного неприятного ощущения - смотреть на мир двумя парами глаз.
Точно! Вот это да, вот это прикол жизни. Иван для проверки представил, как Каха курит траву и… в тот же момент увидел себя любимого, Семенова и еще раз Семенова и еще раз себя и еще Каху… Вот же дурная трава.
Иван судорожно сглотнул, напрягся, выметая из сознания мысли о Семенове и Каха - зрения прояснилось, пропали лишние точки зрения. Что же такое получается? Получается, милостивые господа, что процессом-то можно управлять!
А ну-ка, попробуем вернуться к царю! Ну, что за невезение, - мысленно сплюнул Иван, - опять варги!
- Граф, не валяйте дурака, он не мог никуда исчезнуть, - магистр шлепал графа Вельде по щекам и совал ему под нос противно пахнущую ватку.
- Ап-чхи, - оглушительно чихнул граф и в тот же момент Иван птичкой выскользнул из его сознания.
- Эй, царь, хватить спать. Чего это тебя с трех рюмок так разморило? Совсем стар стал, пора на пенсию, - кто-то тряс безмятежно спящего царя за плечо. - Однако, крепок подрыхнуть наш государь, с таким каши не сваришь, - пробурчал некто себе под нос недовольно и раздраженно.
Меньшиков, чтоб я сдох, получилось, попал, научился, ай да Ванька, ай да сукин сын! Меньшиков с царем пил, когда Иван царя покинул, кому как не Меньшикову сейчас царя будить? Обрадовался Иван, вдохновился, поднатужился, чтобы сознание графа в стороночку отодвинуть, да сдулся, словно в бетонную стену уперся.
Вот те на, вот те и коверкот. Как же раньше получалось, чем другие от того графа отличаются? Всех с первого раза Иван на лопатки клал и в самую дальнюю сторону отодвигал, а тут облом получается, да еще в такой неподходящий момент.
Взвыл Иван от отчаяния, собрался разбег взять, чтобы изо всех сил в ту стену неподатливую врезаться, да не подрасчитал видать. Метнулось его сознание в совершенно неожиданном направлении, как напуганный лось через бурелом, не разбирая дороги, полетело неведомо куда. Долго ли коротко ли, близко ли далеко ли, то нам неизвестно, но в следующий момент взору Ивана открылась скучная равнина.
* * *
Но если туп как дерево - родишься баобабом
и будешь баобабом триста лет, пока помрешь!Владимир Высоцкий
Не то чтобы степь, не сказать что лес, а так - серединка на половинку. Далеко, на сколько взгляда хватает, во все стороны ровнехонькими рядками, словно морковка на грядках, стоят невысокие деревца. Ствол от силы метр в высоту и сразу шапка лиственная. Стоят деревца, листочками на ветру сиреневыми колышут и тишина кругом мертвая. В смысле никого, кроме тех деревьев нету.
- Стоп, как же нету, когда я все это обозреваю? - спохватился Иван. - Раз уж сознание мое в кого-то вселилось, стало быть должен этот кто-то быть!
- Конечно, должен, - ровным голосом подтвердил кто-то. - А что с того?
- Не хотелось бы тут в одиночку оказаться на эдакой безлюдице, - осторожно ответил Иван, приглядываясь к окружающей действительности.
- Одиночество - благо, не каждый день вот так можно постоять на холме, проникая в сущность мироздания.
- Какого здания?
- Мира… здания, хм, интересный поворот мысли. С одной стороны мир, а с другой здание, вместе получается мироздание, забавно. Вы, милейший, откуда будете, с фабрики или с плантаций?
- Да я это… вроде как в охране… - замялся Иван, не решаясь раскрывать своего инкогнито.
- Ох-рана, ох-рано, забавно получается, да вы шутник, любезнейший. Повезло мне сегодня на умного человека. Давненько никто не забегал вот так просто поболтать, повеселить, все больше проблемы у людей, вопросы.
- Понятное дело, живые люди как-никак, - поддержал тему Иван, не совсем понимая сути разговора.
- Кто живые? - не понял собеседник.
- Собеседники ваши, кто же еще, - пояснил Иван. - На то он и человек, что на всякий вопрос ему умный совет нужен, так и жизнь веселее.
- Ах, вы в таком смысле, ну да, что-то в этом есть. Да какие у них вопросы? Так, ерунда всякая. Дорастут до маразма, кора уж трещит, в стволе дупла, вот и лезут со своими болячками на здоровое дерево - как это, как то? А я то откуда знаю, у меня пока что, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, таких проблем нет.
- Кора в смысле кожа? - не понял Иван.
- Кожа у деревьев? - собеседник погрузился в размышления. - Свежая мысль, оригинальная, я бы сказал некоторое иносказание. Да вы поэт, батенька.
- У каких деревьев? - окончательно запутался Иван.
- Да у нас с вами, батенька, у каких же еще? Тут другие не растут, выкорчевывают их нещадно, чтобы они не мешали спокойно расти другим.
- Деревья? - Ивану показалось, что он ослышался. - Так вы дерево?
- А-а-а, понял, новенький, недавно укоренился, понятно. Все в новинку, не привык еще, не пообтерся. Ничего-ничего, это пройдет, десять-двадцать лет и укоренитесь, батенька, даже и не вспомните, как это было поначалу. Я вот помню…
- Стоп! С этого места помедленнее! Дерево? Я что в дерево переселился? - взвыл Иван с отчаянья.
Он уже смирился с чудесной способностью перемещаться из одной человеческой головы в другую, но чтобы в дерево переместиться - это прямо глупость какая-то. Откуда у дерева башка? Оно же дерево! Вспомнилась не к месту старинная народная песенка про переселение душ и баобабы - кто их знает, вдруг то не сказка.
- Извиняюсь, за глупый вопрос, - поспешил уточнить Иван, - а вы случаем не баобаб?
- Баобаб? Что такое баобаб? Имя или фамилия? Может национальность такая? Нет, не слышал, а может… - бубнил себе под нос собеседник, пытаясь найти ответ на вопрос.
- Не знаете, значит не… не баобаб, - успокоился Иван. - Но дерево?
- Дерево, - без тени смущения подтвердил собеседник.
- А эти… - Иван хотел обвести круг себя рукой, но не сумел, - в смысле другие деревья, они тоже… того?
- Что значит того? - обиделся собеседник. - Священное дерево это вам не того, а очень даже этого! Тьфу, какая бестолочь ко мне в гости пожаловала!
- Ну, уж извините, что без предупреждения, - съязвил Иван, - не собирались мы по деревьям шастать, не было печали, не было задумки. Откуда ж такое видано, чтобы у дерева сознание было, что за уродство такое божественное?
- Сами вы, батенька, урод! - запыхтело дерево. - И где только таких держат? Не из сумасшедшего ли дома сбежали, ась? Давненько я таких идиотов на Аливандере не встречал, давненько…
- Аливандер? - ахнул изумленно Иван. - Эко меня занесло куда!
- Что значит "эко"? - насторожился собеседник. - Ты откуда будешь-то?
- А с какой целью интересуетесь? - на всякий случай не ответил Иван.
- Ты не местный что ли? - раздраженно уточнил собеседник.
- Нет, но у меня… - хотел было сказать Иван "купчая на вашу планету есть", но вовремя осекся, потому как не к месту такие признания.
- Ага… - только и ответил собеседник.
Повисла томительная пауза. Иван торкнулся было смыться по-быстрому, но попытка ни к чему не привела. Как сидел он в башке того дерева, так и остался в ней же, хоть ты тресни. Ни помутнения в мозгах, ни мельтешения звездного, ни намека малого на возможность куда бы то ни было перемещения.