- Эх, плохо, что нам, вампирам, нельзя по‑настоящему нажраться. Иногда так хочется взять лир водки, запереться где‑нибудь в темном месте и напиться в зюзю.
Мы дружно вздрогнули, потому что представили вкус национального русского напитка и того эффекта, который получает выпивший его вампир.
- Мартини пей с кровью. Или вино, - посоветовал Леха. - Выпей за раз несколько литров, может, напьешься.
- Да ну это пойло, - скуксился Стас. - Я вот вспоминаю, как раньше, пока не стал вампиром, было. Я тогда работал на заводе, как самый обычный работяга. Впрочем, я и был обычным работягой, и по выходным мы любили собираться в беседке во дворе. У нас такая беседка была, со всех сторон окруженная зарослями липы, так что ни из окон, ни с улицы не видать. Летом там особенно хорошо: тепло, полумрак, никто не мешает. Мы там пили самогон и спирт, и, пацаны, действительно отдыхали. Нажремся, потолкуем на разные темы, по‑мужицки посплетничаем. Иногда драки были, конечно, но без последствий. - Топор вздохнул. - Сейчас в той беседке наркоманы собираются. Я один раз их шугнул, даже сущность свою открыл, но им плевать.
Я, стараясь понять, к чему пытается клонить Стас, не к месту сказал:
- Мы тоже на наркоманов чем‑то похожи. Зависимостью, наверное.
- Ага, - согласился Топор, но я был уверен, что он не обратил на мои слова никакого внимания. - А так бы сейчас взял водки или спирта, выпил, проспался б в вытрезвителе. Чем не жизнь, а? Чем эта жизнь хуже нынешней? Мы ведь не короли, нам стесняться своих желаний нечего…
Леха, с которым я переглянулся, пожал плечами. Он тоже не имел понятия, отчего боевика захлестнули чувства.
- Прав ты, Серега, как ни крути, - вздохнул Топор. - У нас преступно забрали жизнь, взамен дав совсем другое, плохое, что ли. Это подло. Но в этом виноваты не те, кого ты хочешь убить, не рядовые вампиры. Чтобы искоренить кровавую братию, чтобы не дать заразе распространяться и далее, надо уничтожить главный источник зла.
- Значит, ты изменил свое мнение? - осторожно спросил я.
- Возможно, - уклончиво ответил Топор. - Просто я понял, как мог жить, останься человеком. Я хотел бы жить именно так, а не иначе. Нельзя навязывать Свет или Тьму, нельзя насильно приводить людей ни к тому, ни к другому. Каждый должен иметь право на выбор. Я знаю, что завтра ты попытаешься уничтожить Старейшину Негельноса. Надеюсь, это получится, и тогда мы вернемся в Оурос, а там посмотрим…
Договорить он не успел, потому что в бар зашли два милиционера с автоматами на ремнях. Один из них, покоренастее, кивнул в нашу сторону и, перекрикивая музыку, рявкнул:
- Молодые люди, на выход!
- Ну вот, и тут менты! - ругнулся Леха. - Наверное, их вызвали из того бара.
Мы по очереди вышли на улицу и увидели "уазик" в милицейской окраске, рядом с которым стоял еще один автоматчик.
- А что случилось, начальник? - наивно спросил Леха.
- Драку затеяли, - спокойно ответил милиционер, - имущество чужое повредили.
- Ни хрена себе! - возопил Стас. - Нас как козлов позорных кидают, а мы должны спокойно на это смотреть?
- Ты рот закрой, мразь! - вякнул другой милиционер, ткнув Топора дулом автомата в живот. - Щас всех перестреляю к чертовой матери, доорешься!
Стас насупился, вновь привычно потянулся за томагавками, но, понятное дело, оружия не нашел. Андрей так и не вернул нам наш арсенал.
- Залазьте в карету, господа! - вежливо пригласил нас третий автоматчик. - Поедем на бал.
Пока мы соображали, что предпринять, рядом остановились два черных "мерса" с сильно тонированными стеклами. Опустилось боковое стекло, и показалась рожа Ганса, который небрежно бросил:
- Пацаны, поехали! Босс позвал.
- А вы откуда нарисовались? - удивился милиционер.
- Из пи…ды вылезли, - подавился Ганс смешком. - Проблемы, начальник?
Троица автоматчиков смутилась. Уж не знаю, за кого они приняли Ганса, но спорить с ним явно не собирались. Мы расселись по машинам.
- Что Андрею понадобилось? - спросил я первым делом, только залез в салон автомобиля.
- Говорит, церемония перенесена на сегодняшнюю ночь. - Ганс взглянул на хронометр. - Осталось два часа, надо подготовиться.
- Но ведь она должна состояться завра.
- А состоится сегодня. Тебе ли не все равно?
С такой аргументацией я был не в силах справиться. Напряженно разглядывая пролетающие мимо витрины, я стал ждать развязки.
Часы на высокой башне - сестре английского Биг‑Бена - показывали без четверти полночь, когда дверь открылась, и напряженная физиономия Андрея скривилась в подобии усмешки.
- Пора, дружище.
Я в последний раз взглянул на подсвеченную башню, на огромный циферблат и вылез наружу. Начинался снегопад, и первые снежинки уже кружились в воздухе. Мрачные тучи подсвечивались полной, необыкновенно большой луной и нависли над городом гробовой крышкой.
Меня привезли на церемонию в шикарном "Мерседесе". Прямо на площадки Революции, перед высоченным монументом вождю пролетариата столпились вампиры. Их были тысячи, и все глазели на меня пылающими взглядами, выражающими настолько разные чувства и мысли, что я предпочел не думать о собравшейся толпе. Смущенный и растерянный, я, как маленький ребенок, не отходил от Андрея ни на шаг. Будь я немного раскованнее - взял бы его за рукав.
- Ну и скопище! - прошептал я негельносу. - Никогда б не подумал, что в Новосибирске столько вампиров.
- Да ты что! Здесь наших сотни две, не больше. Остальные понаехали со всей Сибири. Есть также наблюдатели других кланов. - Андрей указал рукой в сторону статных особ, сверкающих глазами из‑под широкополых шляп.
- Но все‑таки, сколько здесь народу?
- Тысячи полторы, я думаю, - прикинул Андрей. - Потому и проводим церемонию сегодня, а не завтра. Такое обилие вампиров в городе может привлечь ненужное внимание астеров, а мне бы очень не хотелось встречать их.
- Но почему они все собрались здесь? И как вам удалось получить разрешение на митинг среди ночи?
- Разрешение мы не получали. Эта площадь на время окружена особой магией: люди видят нас, но сознание это не фиксирует. То есть мы практически невидимы для окружающих смертных. А что касается сбора… Понимаешь, дробление кланов - вещь привычная. Раз в сотню лет происходит раскол внутри определенных сообществ вампиров, и впоследствии меньшая часть уничтожается как неспособная к самостоятельному существованию. А вот объединение крупных кланов - это дело редкое. Всего пару раз вампиры объединялись, да и то причиной была необходимость борьбы со светлыми. Сейчас же причины вроде бы и нет, к тому же ты, как самый молодой в истории Старейшина (тебе это слово не идет, дружище!), вызываешь чисто спортивный интерес. Будь моя воля, я не позволил бы всем им приезжать в Новосибирск, но… Теперь быстренько проведем церемонию, успокоим этих вурдалаков, да по домам. У нас есть еще дела, которые мы с тобой должны провернуть, покуда энергия качается во Фридриха.
- И долго она будет переходить к нему?
- Дня два‑три. Но ты не беспокойся, чувствовать ничего не будешь.
Я разыскал в толпе Макса. По обе стороны от него стояли боевики Оуроса. Все трое были напряжены не меньше моего. Макс, заметив, что я смотрю в их сторону, поднял руку и помахал.
Толпа кровососов не колыхалась и молчала. По спине пробежали мурашки, когда я подумал, как похожа эта толпа на армию мертвецов или зомби.
На постамент медленно взошла черная фигура в длинном и просторном балахоне. Капюшон балахона был так низко натянут на голову, что лица я заметить не мог. Однако догадался: передо мной появился Старейшина Негельноса Фридрих Как‑его‑там‑не‑помню. Я ожидал какой‑то реакции толпы, но она продолжала мертвенно молчать, сверля глазами две наших персоны.
Андрей стоял с каменным лицом и молчал. Чтобы хоть что‑то сделать, я почтительно поклонился перед Старейшиной.
- Приветствую тебя, Старейшина Оуроса Андрей, - прошелестел похожий на скрип кладбищенских ворот голос. Он был тих, но толпа наверняка услышала слова. - Я рад, что ты показал истинную мудрость и прозорливость, достойную уважения всего братства вампиров. Ты предложил отдать свою великую силу мне во имя всеобщего благополучия и объединения могущественных кланов Оурос и Негельнос в единое ядро будущего Царства.
Бла‑бла‑бла, думал я про себя. Говори, говори, пугало, наговорись перед смертью. Ишь ты, "показал истинную мудрость и прозорливость". Да ты, гнилой выродок могильной земли, наверняка сам пустил слухи по городу. Ты боишься меня, такого молодого и сильного, и хочешь поскорее прибрать к рукам кстати подвернувшуюся энергию. Чудесным образом, надо сказать, подвернувшуюся.
Фридрих говорил еще несколько минут, а я изредка кивал головой, якобы полностью согласный с его выкладками. Хотя на самом деле мне было глубоко наплевать, что плетет Старейшина, и как бы невзначай я опустил правую руку в карман плаща, где лежал заветный усилитель. прохладный стержень согрел мою душу и дал храбрости перед выполнением задуманного мною теракта. Как удачно все‑таки скопились эти кровососы. Стоят с важным видом, смотрят на нас горящим взглядом. Конечно, есть среди них те, кого я не хотел бы убивать, но, как говорится, назвавшись груздем, полезай в кузов. Отступать сейчас поздно как никогда, тем более я нежданно‑негаданно стал предводителем боевого клана. И останусь им, хоть Фридрих думает по другому.
Между нами вдруг появился странный кинжал, который держал Андрей.